Но именно с того времени Польша начала отставать от остальной Европы, слабеть, утрачивать свои позиции. Одна причина - страна и народ истощились в бесчисленных войнах. Три поколения шляхты не жили, а воевали. Военное сословие оказалось выбитым на 80 %, заменить его было некем, а ведь именно шляхта была сословием государственных людей. Не стало шляхты - не стало и железного обруча, которым скована была Речь Посполита.
Вторая причина - невероятные, сказочные привилегии той же шляхты. Таких привилегий не было у дворянства ни одной другой страны мира. Шляхта выбирала королей, выбирала вполне демократически. Всякое важное решение принималось на сеймах и сеймиках, то есть на съездах и съездиках шляхты. Каждый шляхтич, самый что ни на есть ничтожный и жалкий, обладал «золотым правом» veto - запрета на любое решение правительства или решения целого съезда шляхтичей. Король издал указ, который лично мне не нравится? И я кричу «veto!» Запрещаю! И не пройдет решение, если его не одобрит вся поголовно шляхта, до последнего, самого нищего, шляхтича.
Таким образом, положение об «общем согласии», «ли-берум вето» означало, что любой закон мог быть принят, только если все дворянство Польши не возражает.
Шляхтич имел право на конфедерацию - то есть право на создание коалиций, направленных против (!) короля.
Шляхтич имел право на рокош - то есть на официальное восстание против короля.
Так что если король, его чиновники или правительство нарушали золотые шляхетские вольности, шляхта имела официальное право на бунт. «Рокош!» - кричал шляхтич, поднимаясь против короля. Собрались трое таких повстанцев - они имеют право создать какое-то подобие государства, Конфедерацию.
Подобный избыток свободы, «шляхетские вольности» сделали Польшу не сильнее, а слабее соседей и привели к ее расчленению, разделам.[30]
Книги Генрика Сенкевича - страстный рассказ о том, какой прекрасной страной была Польша ДО трех разделов XVIII века. Действительно, если предки поляков были ТАКИЕ… Такие, как пан Скшетузский, Заглоба, Кмитиц, Володыёвский. Тогда никакая холера не одолеет Великую Польшу! Враги расступятся, ослабнут, исчезнут, и страна этих героев восстанет из праха! Неудивительно, что книги Генрика Сенкевича стали знаменем польских патриотов, их зачитывали до дыр в Польше, пытались запрещать в Российской империи. В Пруссии дело доходило до изъятия уже выпущенных тиражей, более того - до обысков и арестов тех, кто эти книги читал…
Генрик Сенкевич на банкноте в 500 000 польских злотых (1990 г.). Сенкевич был в Польше «нашим всё» даже во времена социалистической дружбы народов
Вот только возникает вопрос: о ком писал Генрик Сенкевич? О поляках? И где именно происходят действия его романов? «Огнем и мечом» - на Украине. Много раз в этой книге упоминается Волынь, Львов, Чернигов.
«Сечь, занимающая незначительное пространство, не могла прокормить всех своих людей, походы случались не всегда, а степи не давали хлеба казакам - поэтому масса низовцев в мирное время рассыпалась по окрестным селениям. Вся Украина была полна ими, и даже вся Русь!…Почти в каждой деревне стояла в стороне от других хата, в которой жил запорожец».[31]
«Так продолжалось год или два, пока не распространялась весть о каком-нибудь походе на татар, на ляхов или же на Валахию; тогда все эти бондари, кузнецы, шорники и воскобои бросали свои мирные занятия и начинали пить до потери сознания по всем украинским кабакам… Старосты тогда усиливали свои отряды, а шляхта отсылала в город жен и детей».[32]
Начало действия «Потопа» разворачивается «в Росси-енском повете Литвы».[33]
Многие дворовые девки главной героини, Оленьки-Александры, легко отличимы от панночек «по языку» - они не умеют говорить по-польски, а только по-русски.
Анджей Кмитец, главный положительный герой романа - «хорунжий оршанский» - из Орши, что в современной Белоруссии. Этот «оршанский боярин» такой горячий патриот своей малой родины, что, не думая, зарубил на поединке поляка из Короны, который лишь ехидно поинтересовался, ходят ли оршанцы уже на двух ногах, или еще на четырех?
И дружина Анджея Кмитеца - вся из Оршанской и Смоленской земель.[34]
Не в нем одном дело… Януш Радзивилл, воевода Ви-ленский, называется еще и «воевода русский».[35]
В общем, получается, что выдающийся польский националист Генрик Сенкевич описывает подвиги вовсе не предков современных поляков, а русских людей, подданных короля Речи Посполитой, которые своей отвагой и мужеством не раз спасали судьбу этого государства.
Более того… у Сенкевича все время получается так, что именно русские рыцари играют главную роль в кампаниях, а коренная польская шляхта трусит и предает. Ударили казаки? И самыми сильными противниками казаков оказывается кто? - прибалтийские немцы-наемники и русская шляхта из Великого княжества литовского и русского. Эти - спасают.
Шведы ставят пушки, атака шляхетской конницы захлебывается, всадники скачут назад. Польская шляхта уже готова пойти под руку шведского короля. Но не русская! Русские не предают, они верны своему королю и своей родине. С неимоверными тяготами они останавливают шведский «потоп», почти затопивший Речь По-сполиту.
Итак, именно русские подданные польской короны заложили основу для будущих побед Яна Собеского.
Тоже миф, созданный талантливым пером польского писателя? Нет смысла даже разбираться. Важно - КАКОЙ миф! Какой полезный миф для нашего народа, если только его перевернуть с головы на ноги и правильно прокомментировать!
Впрочем, как отмечают профессиональные исследователи того периода, исторические основания для этого мифа есть. Русская шляхта в Речи Посполитой была меньше развращена фантастическими привилегиями, чем польская, не была потому так чванлива и высокомерна, была дисциплинированнее и отважнее. И что сейчас важнее всего - была честнее.
Русские князья - Чарторыйские, Вишневецкие, Огинь-ские, Потоцкие, Сапеги - владели собственными частными армиями, в которых служили и коренные польские шляхтичи. Эти князья были верной опорой для трона и считались людьми большой порядочности и честности. Избираемые польские короли, своего рода пожизненные президенты, не раз отмечали высокие достоинства русских - и боевые, и гражданские.
В современной Польше об этом помнить не хотят. Зачем? Намного удобнее представить войны XVII века как войны передовой «польской» Польши с отсталой и дикой «русской» Московией. Что славу Речи Посполитой составляли предки вовсе не поляков, а русских, помнить куда менее удобно.
В современной Польше всех положительных героев Сенкевича считают именно что поляками. Но что можно поделать, если ВСЕ эти герои происходят с территории современных Украины и Белоруссии, и сами о себе ясно заявляют - они русины. То есть русские.[36]
Глава 4.
Репутация московских деловых людей и купцов Российской империи
Не дал слова - крепись, а дал слово - держись!
Народная поговорка
Деловой мир кондовой и дикой Московии
Лучше обмани меня в цене, но не в товаре.
Томас Фуллер, английский литератор
У нас в России как-то всегда получается, что россиянин прошлого - это или крестьянин, или солдат, чиновник, офицер, дьяк в московском приказе или сановник в Петербурге. Словом, государев человек. Дельцов, предпринимателей почему-то мы не очень замечаем, а ведь было их немало, и роль их в жизни страны и народа - огромна.
В XVII веке правительство старалось помогать купцам. В случае государственной нужды купцы могли ссудить государству или его отдельным сановникам совершенно фантастические суммы - тысячи и десятки тысяч рублей. Дойная корова в середине XVII века стоила рубль, изба - два или три рубля, так что эти тысячи рублей - деньги неправдоподобные, громадные. Настоящие состояния.
Для удобства взимания налогов и организации самих купцов их объединяли в «сотни», закрепляли за сотнями права торговать определенным товаром, внимательно следили за соблюдением этих прав. Весь XVII век отличается огромным вниманием к торговле, к предпринимательству.
Взять хотя бы Новоторговый устав 1667 год, созданный приближенным царя Алексея Михайловича Афанасием Ордин-Нащокиным. Согласно этому уставу, иностранцы платили сравнительно небольшие пошлины, но только если торговали оптом и в приграничных волостях. По мере продвижения в глубь страны и при переходе к розничной торговле пошлины вырастали очень сильно и становились совершенно непосильными. Волей-неволей иностранцы продавали свои товары, не углубляясь в страну…
Афанасий Ордин-Нащокин. Неизвестный русский художник. Конец XVII в. Занимался протекционизмом по-русски. Его Новоторговый устав обгонял экономическую мысль своего времени
