Растекаясь по украинским, белорусским, литовским, западным русским землям, и, пользуясь покровительством Казимира Великого, евреи стали прослойкой между крупной шляхтой и простым местным населением.
У крупнопоместной шляхты они брали в аренду имения, а иногда и скупали земли разорившихся ляхов. Вместе с арендой в руки евреев переходили все права помещиков.
Украинские и белорусские исторические песни наполнены горькими жалобами на «жидив — арендарив та шинкарив».
Евреи владели откупами, ведали сбором податей и торговых пошлин, управляли всеми делами шляхты, при необходимости выделяли ей кредит.
Для маскировки перед украинским, белорусским и русским населением евреи часто брали откупа на имя подставного лица — шляхтича. Используя традиционные для этого народа средства — взятки, лесть, подкуп, они в изобилии находили продажных панов. Среди последних была даже конкуренция — каждый за «своего жида».
Литовский Ваад в 1623 году под страхом отлучения запретил подобные махинации жидов и дворян[40].
Аналогичную маскировку перед русским народом евреи активно используют и в современной России. Через подставные фирмы и подставных физических лиц российское и зарубежное еврейство в ходе приватизации ограбило русский и другие коренные народы, захватив наиболее доходные отрасли экономики, созданные их вековым трудом. Так что методы мошенничества, грабежа, обмана других народов у евреев остались прежними.
Жиды-арендаторы активно пользовались привилегиями и льготами крупнопоместной шляхты, особенно правами беспошлинного провоза товаров. Ссылаясь на то, что товары нужны для личных нужд помещика, они не платили пошлин и имели возможность торговать по более дешевым ценам и, тем самым, захватывать позиции на внутреннем рынке, вытесняя торговцев из местного населения.
Великий князь Казимир, очарованный Эстеркой передал сбор мыта в восточных областях на откуп жидам. Центральным пунктом действий откупной системы стал Киев и откупщики получают наименование Киевской Жидовы[41].
В личных правах евреи сравниваются со шляхтой, пользуясь широкими имущественными льготами, свободой передвижения, специальными привилегиями о земской подсудности, отдельных повинностях и автономной социальной организации.
Для евреев города Львова, где они составляли большинство населения, Казимир специальной грамотой предоставил право судиться либо по нормам Магдебургского права (право на самоуправление — А.П.), либо по нормам еврейского права[42]. Двигаясь на восток за крупнопоместной шляхтой, евреи становились фактическими крепостниками и главными угнетателями украинских, белорусских, литовских и русских крестьян.
Произвольно повышая и сдирая налоги, разоряя местных торговцев пошлинами, спаивая население в корчмах и шинках, закабаляя крестьян путем ростовщичества, иудеи всюду вызывали ненависть местного населения. Их ненавидели больше, чем польскую шляхту.
Особенно возмущало крестьян то, что иудеи распоряжались даже православными храмами, считавшимися личной собственностью помещиков. В качестве арендаторов, иудеи взимали деньги с посещающих храм и с совершающих требы. Чтобы окрестить, обвенчаться или похоронить надо было получить разрешение иудея за соответствующую мзду. Самолюбие русских, украинцев, белорусов страдало от этого не меньше, чем от экономического ограбления евреями.
Недовольство и возмущение жидами-угнетателями нарастало. После смерти Казимира Великий князь Литовский Александр в 1495 году издал декрет об изгнании жидов из пределов Литовского государства: «Вельли есьмо жидову (зъ) земли нашое вон выбыти»[43]. Однако после его смерти жиды вновь были возвращены из Польши в Литву.
На заседании Люблинского сейма от 17 июля 1502 года Перемышльский судья от имени послов великого княжества Литовского заявил: «Представители воеводства великого княжества Литовского говорили, что у них великая беда от жидов, которые везде собирают там пошлины и другие доходы. Литовские представители просят нас ходатайствовать, чтобы этого не было, — чтобы жиды не держали сборов в своих руках. Мы тоже боимся, чтобы эта беда не настигла и нас, потому что хотя мы имеем не мало конституций касательно жидов, но, несмотря на то, эти негодяи и у нас занимают эти должности и не мало делают грабительств, а в Руси они их делают еще больше»[44].
В 1495 году переполнилась чаща терпения киевлян, которые изгнали жидов из города[45]. К началу XVII века резко обострились отношения иудеев и казачества. Этому способствовало обсуждение вопроса о предоставлении казакам права торговли, ведения корчемства и промыслов. На Раде в Сухой Дуброве по предложению гетмана Бородавки казачеству было предоставлено право реквизировать имущество жидов-торгашей, спекулянтов, ростовщиков, сборщиков мыта, пошлин, корчмарей, шинкарей.
Первые погромы евреев на левобережной Украине произошли в 1621 году[46]. На смоленщине, брянщине, в литовских, украинских, белорусских землях, захваченных Польшей, о жидах сложилась масса пословиц и поговорок. Ни одному народу столько пословиц и поговорок в западных русских землях, у украинцев и белорусов не посвящено. Причем нет ни одной из них, где бы о жидах было сказано доброе слово. Приведем некоторые из пословиц и поговорок русского, украинского и белорусского народов о жидах:
Черти и жиды — дети сатаны.
Льстив жид в бедности, нахален в равности, изверг при властности.
Не ищи жида — сам придет.
Жид не волк — в пустой сарай не заберется.
Жида, как дырявый мешок никогда не насыпешь.
Жид крещеный, что вор прощеный.
Чтобы выгоды добиться, жид всегда готов креститься.
Любят в плен жиды сдаваться, чтоб врагу потом продаться.
Жид, как свинья: ничего не болит, а все стонет.
Жид скажет, что бит, а за что — не скажет.
Жидовские дети хуже, чем крысы в клетке:
и добру навредят, и христианских детей развратят.
Жид хоть и не зверь, а ему не верь.
Жиду верить, что воду ситом мерить.
У жида два языка — один Богу досаждает, а другой христиан дурачит.
Жид обманом сыт.
Если бы Бог жида слушал, то давно все христиане перевелись бы.
Жид правды боится, как заяц бубна.
С жидом знаться — с чертом связаться.
Жид в деле, как пиявка в теле.
Пока при капитале — у жида ты в похвале; как он тебя обобрал, так тебя же из дому погнал.
Кто у жида покупает, тот себе могилу копает.
Жидовского добра в дом не бери и жиду правды не говори.
С жидом найдешь, да не разделишься.
Жид разорил — на всю жизнь закабалил.
Лучше с христианином потерять, чем с жидом найти.
Кто служит жиду — не минует беду.
Служба жиду — на радость бесам.
Легче козла живого сожрать, чем жида переделать.
У жида и черт в няньках служит.
Саранча урожай пожрет, а жид последнюю рубаху сдерет.
Жид водкой угостит, а потом и споит.
Где жид проскачет, там мужик плачет.
Около жидов богатых все мужики в заплатах.
У жида лечиться — смерти покориться.
Жид, что ворона — мужику не оборона.
Бойся жида пуще огня: вода огонь потушит, а жид тебя задушит.
Где хата жида, там всей деревне беда.
Чтоб не прогневался Бог, не пускай жида на порог.
Жид в хату, ангелы из хаты.
Жид, что крыса — силен стаей.
От жида и Бог много раз плакал.
Нет рыбы без кости, а жида без злости.
Жид, как бес: никогда не покается.
Кто жиду волю даст, тот сам себя продаст.
Дай жиду потачку, всю жизнь будешь таскать для него тачку.
Любовь жида хуже петли.
Жиду в морду двинешь — на весь свет вой подымешь.
Жид хорош только в могиле.
Хочешь жить — гони жида.
Полагаем, что читатель сам разберется в тех основных чертах жидов, которые сконцентрированы в приведенных пословицах и поговорках[47].
В 1648 году началось национально-освободительное движение украинского и белорусского народов против польских оккупантов. Казаки и восставшие крестьяне под командованием Богдана
Хмельницкого наносили удары не только по польским войскам и их наемникам, но и по еврейству. К сожалению, учебники отечественной истории об этом старательно умалчивают. По сути история национально-освободительного движения в Малой России и Белой России фальсифицирована жидами и жидовствующими. Иудеи вынуждены были бежать от гнева народа на западнобережную Украину и в Польшу. Изгнание евреев с левобережной Украины, из брянщины, Смоленщины, части белорусских земель И. Берлин назвал катастрофой для еврейского народа[48]. На воссоединенных с Россией территориях евреев осталось весьма мало, в основном, в городах.
