На ужин собралось столько народу, что тем, кто поел, приходится вставать из-за стола и уступать место следующим. Наконец и Лидия садится за стол, напротив меня. Мы начали говорить о внуках, шутить, и ее глаза засияли. Лидия – мастерица не только на кухне. Она всю жизнь очень много работала, чтобы все шестеро детей смогли получить достойное образование и закончили и школу, и колледж (а это совсем нелегко в Сан-Мигеле, тем более для людей небольшого достатка). Вот это мы и любим больше всего в Сан-Мигеле: тут мы встречаемся с совершенно разными людьми. Наши мексиканские друзья похожи чем-то на мексиканский соус: много нюансов, глубокий и тонкий вкус, пряность и теплота. В каждом из них есть секретный ингредиент: доброта, которой они щедро делятся с нами всякий раз, когда нам удается оказаться рядом.
Любопытно, что мы с Лидией можем общаться только на очень простом испанском, которым я кое-как владею. Но за годы нашей дружбы мы поняли, что обе любим своих детей и внуков, что для обеих семья всегда на первом месте, что нам обеим нравится кормить людей вкусной едой – и все это крепко нас связывает. Мы рады быть с теми, кто принимает нас и ценит нашу дружбу, и оказывается, что можно обойтись почти без слов. Я смотрю на роскошную еду, которую эти женщины приготовили на крошечной кухне с помощью совсем простых инструментов (никаких новомодных приспособлений здесь нет и в помине), и понимаю, что деньги, положение в обществе, все материальные блага меркнут по сравнению с радостью такой вот семейной встречи, с ценностью традиций, с любовью людей друг к другу. Лидия и ее семья умудряются готовить блюда мирового класса в тесноте, без посудомойки или удобных шкафчиков. У нее старый-престарый холодильник и все розетки утыканы тройниками. В этот раз мы привезли большой миксер в подарок всей семье. Когда мы заглянули к Лидии на минутку на следующий день, я увидела, что она успела сшить для него чехол на молнии, и я знала, что этот миксер успел уже вымесить тесто для сотен лепешек тамале.
Вечером мы уезжали с двумя десятками тамале и банками волшебного красного соуса. (И конечно, мы умудрились съесть все тамале, пока были в Сан-Мигеле!) Но самое главное – то, что наша дружба с этой прекрасной семьей, скрепленная всем понятным языком совместного труда и застолья, стала еще крепче.
* * *
На следующее утро Тим продолжил работать над планами на вторую половину года. Мы пробыли в Мексике всего три дня, а он успел уже зарезервировать для нас места на теплоходах из Майами в Рим в мае и из Барселоны в Майами в ноябре. Получалось, что нам предстоит прожить в Европе с мая по ноябрь, за это время мы хотели бы побывать во Франции, Италии, Испании, Португалии и Англии и уже внесли депозиты за аренду квартиры в Париже в июне и в июле-августе во Флоренции. Мы каждый день искали в интернете варианты аренды жилья в Испании и Португалии и одновременно собирали информацию о расписаниях самолетов, аренде автомобилей, о гостиницах – на случай, если не удастся снять квартиру по сходной цене, и о массе других важных в путешествии вещей. В целом мы чувствовали себя довольно уверенно, пока одна из приятельниц не огорчила нас неожиданным вопросом.
Однажды к нам заехала Джуди Бутчер – американка-путешественница, с которой мы познакомились недавно через общих друзей. Мы уселись в нашем прекрасном саду под цветущими деревьями и с удовольствием слушали истории Джуди. Она родилась на восточном побережье Америки, жила в Великобритании, Франции, на Аляске и даже какое-то время в Африке. Она ни от кого не зависела и путешествовала в свое удовольствие. Мы сразу почувствовали в ней родственную душу. Джуди приехала в Сан-Мигель на несколько месяцев ради каких-то творческих занятий.
– Так вот, сентябрь мы думаем провести в Испании, – рассказывала я о наших планах. – Тим почти не знает Испании, и я уверена, что ему там все очень понравится. В октябре переедем в Португалию, которую Тим любит и знает, а я совсем не знаю. Оттуда будет несложно вернуться в Барселону, а там – на корабль и домой.
– Прекрасный план, а что вы будете делать с правилами Шенгена? – поинтересовалась Джуди.
– С чем? – переспросили мы в один голос.
– Шенгенское соглашение, вы что – не знаете? Правило девяноста дней.
Мы с Тимом переглянулись. Правило девяноста дней? Мы так тщательно все спланировали, но упустили какую-то ключевую деталь?
– Мы вообще об этом ничего не знаем. Это что такое? – спросил Тим, и в голосе его слышалось беспокойство.
– Так. Я думаю, вам стоит узнать об этом поподробнее, прежде чем что-то планировать. Шенгенское соглашение подписали большинство европейских стран. По этому соглашению граждане Соединенных Штатов имеют право находиться в странах Евросоюза не более 90 дней в течение полугода. И это очень усложняет жизнь, потому что обойти это правило никак нельзя, если только не получить долгосрочную визу на проживание или, скажем, студенческую или рабочую визу.
– А если просто сделать вид, что мы ничего не знали? – я, как всегда, начала искать запасной вариант.
– Думаю, что некоторым это удается, но я слышала, что если вы нарушите это правило, вам могут на годы запретить въезд на территорию Евросоюза. А если офицер на границе будет в особенно плохом настроении, вас могут и оштрафовать, и вообще посадить.
Невероятно! Этого не может быть! Как мы могли упустить такую важную деталь? И для чего всем этим странам вынуждать людей уезжать, особенно таких как мы, ведь, пребывая на их территории, мы поддерживаем их экономику?
В ту ночь наши компьютеры работали допоздна. Все, что рассказала нам Джуди, подтвердилось. Соглашение было подписано еще в 1986 году, и главной его целью было обеспечение свободы торговли и перемещения между гражданами Европы. Логика той части соглашения, которая касалась граждан США, тоже стала понятна. Евросоюз стремился сократить приток в страны Европы людей без европейского гражданства, которые могли бы претендовать на рабочие места или пособия. Для этого и ввели девяностодневные туристические визы. В обычном случае американец получает визу, дающую право пребывания в европейских странах в течение 90 дней. Когда эти 90 дней истекают (они могут быть использованы подряд или с перерывами), американец должен покинуть Евросоюз на 90 дней и может въехать обратно только по истечении этого срока. Проверить все это очень просто, ведь в паспорте есть штампы с датами въезда и выезда. Мы искали какой-то выход, советовались со всеми, кто мог что-то об этом знать. Но получалось, что без долгосрочной визы нам придется покинуть Европу через три месяца. Мы поняли, что сделать ничего нельзя, и стали отменять бронирования и строить новые планы.
Великобритания, Ирландия, Турция, Марокко не подписали Шенгенское соглашение, поэтому на эти страны визовые ограничения не распространяются. Мы включили эти страны в наш маршрут, пожертвовав Испанией и Португалией. Мы купили билеты на самолет в Стамбул из Рима на тот же день, когда наш теплоход пришвартуется в Вечном городе. Так мы потратим только один из девяноста драгоценных дней. Последние две недели мая мы собирались провести в Турции, потом месяц в Париже, чуть меньше двух месяцев в Италии. В конце августа мы думали уехать в Великобританию, чтобы снова на время «остановить часы». Прожив здесь весь сентябрь, мы отправимся в Марракеш и снимем там квартиру на октябрь. У нас оставалось достаточно времени, чтобы вернуться в Барселону всего на одну ночь и оттуда отплыть в Соединенные Штаты. Мы оставили еще несколько дней действия визы про запас, на случай экстренной необходимости.
Благодаря Джуди нам не пришлось сдавать билеты, отменять гостиницы, отказываться от арендованных автомобилей, а ведь мы могли бы потерять на этом серьезные деньги! Стало понятно, что опытные путешественники – наши лучшие советчики.
Джуди помогла нам избежать фатальной ошибки, и мы еще много раз с ней встречались и слушали ее удивительные рассказы. Когда-то у нее была серьезная корпоративная работа, но она ее бросила, купила автофургон и поехала на Аляску, где нанялась поваром на яхту, – довольно радикальное изменение всей жизни. Потом она жила во Франции, с мужем и дочерью, а ее семья жила в Калифорнии, и были еще приемные дети и родственники мужа, рассеянные по всей Европе. Еще Джуди несколько лет работала волонтером в Африке – помогала строить колодцы для местных поселений. В общем, настоящий человек Возрождения.
Как я уже говорила, Джуди, как и многие, приезжала в Сан-Мигель ради здешней богемной жизни. В центре города художественные галереи попадаются на каждом шагу, но мастерские и профессиональные студии в основном находятся на краю города, на Ла Аурора, в огромном здании бывшей текстильной фабрики. Здание было построено еще в 1901 году и с 1930-х стояло заброшенным. В 1991 году у здания началась новая жизнь: тут появились ателье и мастерские художников, фотографов, скульпторов, ювелиров, а также продавцов антиквариата и текстиля. Нас все время тянуло в это место – во-первых, потому, что там был отличный ресторан, а во-вторых, здесь были студии у Мэри, нашей приятельницы, автора номера с хлыстом и крупноформатных полотен, и у другой нашей подруги, скульптора и художника Мэри Рапп. Мэри Рапп живет на фабрике в элегантной квартире, в комнатах, где полно предметов искусства и много света. «Мне очень легко добираться на работу, – сказала как-то Мэри, погружая руки в глину. – Всего триста шагов и никаких пробок!»
