Так, мы разоблачили первую попытку коммунистов «сдать» генерала в обмен на места для красных в правительстве. После поднятого скандала Селезнев с Зюгановым уже не могли тут же повторить попытку предать генерала.
Однако неприкрытая ярость Селезнева, комментирующего эти разоблачения в СМИ, была лучшим подтверждением того, что мы попали в точку.
Генерал был опасен красным. Опасен больше, чем Ельцин. Ибо звезда Ельцина клонилась к закату. А Рохлин вполне мог взять власть. И к левым он относился более чем прохладно. Тут, по-моему, помимо всего прочего, сыграли роль и гены, и воспитание.
Ибо Лев Рохлин был воспитан своим дедом, казачьим урядником Красновым.
Насколько близок Рохлин был тогда к власти, любой умный человек может догадаться хотя бы на основе следующего факта. Рохлина убили в начале июля, а в августе разразился дефолт. Представь себе, читатель, чем мог закончится этот дефолт, если бы при этом был жив Рохлин со своей ДПА и фактически подчинившимися ему добровольно всеми стачкомами страны.
Его реально рассматривали как будущего диктатора многие политические прагматики. Так, в 11 часов того самого дня, когда его убили, он должен был встречаться с Лужковым.
А о встрече с Лукашенко умолчу. Но мы в окружении генерала все о ней знали.
Впрочем, генерал не ждал дефолта. Начало решительных действий было намечено на 20 июля. Этому должно было предшествовать блокирование столицы по широкой окружности (на расстоянии 70-150 километров от МКАД) силами стачечников, которые подтянулись бы к Москве, идя к ней колоннами по типу знаменитого «марша на Рим» Муссолини. Некоторые сведения об этом потом просочились вовне. Так один западный корреспондент как-то уже в начале 2000-х годов спросил меня:
– А знаете ли вы о знаменитой карте Рохлина?
– Знаю, – ответил я, – сам рисовал.
Однако вернемся к нашему повествованию. К концу июня уже было очевидно, что Рохлина сдали красные. Они согласились со снятием генерала с должности главы комитета по обороне. Но его сдали и почти все генералы из ДПА. Эти отставники были связаны с красными и фактически выполняли их волю, а не волю Рохлина.
Между тем, сами красные координировали свои действия с Кремлем.
Я, и не только я, многократно докладывали генералу, что его окружают изменники. Он это понимал, но говорил, что не может сейчас, в преддверии решающих событий порвать с красными. В протестных массах их влияние было сильно. И разрыв с ними несколько дезориентировал бы массы в преддверии решающих событий. Генерал говорил, что такая дезориентация совершенно неприемлема в данной ситуации.
И он был прав.
С другой стороны красные тоже не могли позволить себе открыто интриговать против популярнейшего Рохлина в массах (уточним, именно в массах, а не в Кремле). Поэтому сложилась в некотором роде патовая ситуация. Которая разрешилась бы сама собой с началом активных действий.
К сожалению, нас опередили.
Последний «слив информации» о том, что ему не только изменили, но и готовят покушение, я передал ему за два дня до роковых событий.
– Лев Яковлевич! Уйдите на дно. Ведь без вас все рухнет, – взмолился я.
– Я не могу уйти на дно. Тогда я не буду иметь морального права отдавать вам приказы 20 июля. Или ты думаешь, Петр, что все это будет так легко и безопасно?
– Нет, – ответил я. – Но, Лев Яковлевич, эти предатели, связанные с красными, мастера подковерной борьбы. Они вас элементарно переиграют. Надо как-то сломать им игру.
– Когда мои БТРы будут стоять на Красной площади, я скатаю все ковры в России и засуну их в жопу всем мастерам подковерной борьбы. Веришь мне, Петр? – спросил он меня.
Как будто пружиной меня подбросило с места. Вскинув руку в каком-то неведомом приветствии, я заорал:
– Верю, мой генерал!
Лев Яковлевич искренне засмеялся.
Через день его убили.
Подло, ночью, спящего.
С самого начала наши люди установили, что генерала убили трое, затаившиеся ночью на чердаке его дачи. Потом их самих ликвидировали в близлежащей лесопосадке. А трупы попытались сжечь. Но до конца не сожгли.
Потом «правоохранители» говорили, что трупы трех мужчин спортивного телосложения, найденные сразу после убийства генерала в 800 метрах от дачи это «случайное совпадение». И что они там лежали «уже долго».
Ты веришь в это, читатель?
Я, нет.
Тем более, что тогда было очень жарко. Трупы, лежащие на солнцепеке несколько дней в непосредственной близости от поселка, провоняли бы всю округу и не остались бы незамеченными. Тем более, что в поселке полно собак, весьма чутких к такому соседству. Значит, трупы появились именно в день убийства.
Было еще масса нестыковок в официальной версии убийства. Все эти нестыковки многократно предоставлял прессе помощник генерала А. Морозов.
Я же хочу обратить внимание на поведение «соратника» генерала, депутата от КПРФ Илюхина. Его направили от Думы контролировать ход следствия. Первое, что заявил по приезде этот «борец с режимом» было:
– Я доверяю профессионализму своих бывших коллег.
Ты можешь себе представить, читатель, что партизанский командир хвалит профессионализм гестаповцев? Но примерно так выглядели комплименты «непримиримого оппозиционера» Илюхина ельцинским жандармам.
Еще один эпизод врезался мне в память.
После смерти генерала, я плакал так, как плакал только после внезапной для меня смерти своего отца. И я был не одинок. Все соратники Льва Яковлевича (за исключением его генеральского окружения) ходили с красными глазами.
И вот, идя вместе с пресс-секретарем генерала полковником Волковым, по коридорам Думы мы встречаем веселую гурьбу генералов, его былых «соратников». Среди них особенно веселыми рожами выделялись небезызвестный Ачалов и генерал-лейтенант Леонов, часто мелькающий по ТВ в программе у православного патриота Крутова.
Красная рожа Ачалова прямо-таки блистала от счастья.
– Чего такие смурные мужики? – весело проорал он.
Да, не успел Рохлин засунуть по назначению ковры мастерам подковерной борьбы.
Я смотрю ТВ и вижу крысиную морду того, кто отвечал тогда в команде Ельцина за деликатные дела. После убийства генерала его карьера резко пошла вверх.
Я ни на что не намекаю, читатель. Ты просто неправильно меня понял.
Но наши Боги видят все. Я верю Им. И пусть они простят меня за то, что я просто устал ждать. Ведь я обычный человек. Не герой и не пророк. Но, извините меня Боги за это желание собственными глазами увидеть Ваше Возмездие всей этой сволочи.
Во время моей работы в Русском Соборе я почти сдружился с одним из функционеров этой организации. Бывшим партократом среднего уровня. В своих разговорах мы были весьма откровенны. Как-то раз, обсуждая проблемы, тогда уже терзавшие Собор вовсю, мой приятель с досадой сказал примерно следующее:
– Как этот бардак надоел. Вот ведь не повезло в жизни, что при дележе ролей меня назначили в националисты.
– Как назначили?! – изумился я.
– Да очень просто. В конце 1980-х всех нас, партийных работников распределили по будущим секторам политического спектра. Кому поручили быть либералом, а кому национал-патриотом. Тогда просто не верилось, что СССР рухнет. И те, кого назначали в либералы, возмущались, что их готовят к роли мальчиков для битья.
А мы, национал-патриоты, должны были наоборот стать будущими правителями, «спасшими страну и партию».
– Слушай, но как же назначенные либералы соглашались на такие жертвы?
– Партийная дисциплина. Да и потом, своих бы не тронули в любом случае. Что мы их, что они нас.
– А кого бы «тронули»?
Он усмехнулся.
– Трогают всегда таких, как ты, добровольных энтузиастов той или другой стороны.
Этот эпизод вспомнился в 1993 году, когда за два часа перед штурмом по Белому дому шныряли многочисленные суетливые людишки. Что-то кому-то шептали. И те, предупрежденные «своими», уходили, не удосужась предупредить об опасности остающихся.
Впрочем, я опять отвлекся. А тогда спросил:
– Так о чем же ты жалеешь?
Мы гуляли по довольно элитному старому дачному поселку ближнего Подмосковья.
– Вот видишь, – он указал на пару, возвращающуюся с прогулки, – эта женщина моя бывшая коллега. Ее, бабу, тогда назначили в либералы. Теперь она совладелица одного завода и реконструирует неплохой особнячок типа этого.
Он указал на шикарную, т.н. «академическую» дачу сталинской постройки, стоящую посреди участка старого соснового леса. На даче, судя по всему, сейчас вовсю шел евроремонт.
– Да, неплохой особнячок.
– Вот именно. И заводик тоже неплохой. А я как был, так и остаюсь в своей трехкомнатной квартире.
– Значит, не на тех поставил?
– В том то и дело, что я сам ни на кого не ставил. Я подчинился приказу.
– И все «патриоты» у нас такие?
– Не все. Без таких, как ты, и без искренней массовки любое общественно-политическое движение бессмысленно. Купленные и назначенные много не сделают.
