Фельдмаршал победы
/ Общество и наука / Общество
Вот уже двести лет не прекращаются попытки отнять у Кутузова лавры победителя Бонапарта
Бородинское сражение, состоявшееся 26 августа по старому стилю (7 сентября по новому) ровно 200 лет назад, и последовавшие непосредственно за ним драматические события стали ключевыми векторами XIX столетия, определившими дальнейшее развитие истории. И не только для России и Франции, но и для всей Европы и даже мира. Историю же, как известно, вершат люди. А вот их-то восприятие потомками, увы, зачастую искажается самым причудливым образом. Не избежал такого «угла зрения» и главный герой тех событий Михаил Илларионович Кутузов. Почему? «Итоги» спросили об этом специалиста, вице-президента Академии российской словесности доктора исторических наук Александра Дегтярева.
— Александр Якимович, парадокс получается: одни российские граждане увлеченно застраивают Бородинское поле дорогими коттеджами, другие с трепетом душевным вспоминают подвиги, свершенные на месте нынешних новостроек. Может, вообще не стоило затеваться с празднованием 200-летия Бородинской баталии?
— Коттеджи на святом месте — это грубое кощунство. Бородинское сражение было кульминацией той, по сути, мировой войны. Именно оттуда тянутся глобальные противоречия, приведшие к столкновениям великих держав в XX веке. У нас до сих пор господствует концепция дробления наполеоновских войн. Их не изучают как единое целое. А они длились почти двадцать лет и затронули четыре континента. Почему-то забывают о Северной Америке. Притом что именно Соединенные Штаты вышли из этой глобальной войны главной выигравшей стороной: из-за того, что Великобритания была полностью вовлечена в европейский театр военных действий, США сумели укрепиться как независимое государство…
Наполеон никогда не скрывал, что стремился к мировому господству. Сначала хотел объединить Европу, а потом возмечтал покорить Азию: «Старая лавочка, нора для кротов — ваша Европа. Все империи рождаются на Востоке, где живут шестьсот миллионов людей…» Отправиться в Индийский поход Бонапарту мешала своим географическим, евразийским, положением Россия. Ее-то он и решил подчинить себе в двенадцатом году.
— Складывается впечатление, что светлейший князь Кутузов был провидцем — прочитывал наперед действия Наполеона…
— Чем глубже входишь в изучение войны 1812 года, тем ярче видна роль Кутузова как провидца. К примеру, он считал, что России ни в коем случае нельзя входить в Европу, изгнав Наполеона со своей территории. Пусть европейские монархии сами добивают Бонапарта, в Россию-то он больше никогда не сунется. Кутузов верил, что, ведя с французами изнурительные войны, европейские страны будут ослаблены, тогда как Россия сосредоточится на собственном экономическом развитии. Если бы Александр I его послушал, не случилось бы финансового кризиса из-за того, что России нужно было содержать в Европе огромные оккупационные силы. Не было бы ни России как «европейского жандарма», ни восстания декабристов с последовавшими за ним «заморозками», ни трагедии унизительной Крымской войны. Не говоря уже о том, что не было бы новых тысяч жертв. В конце 1812 года Кутузов сказал, что не даст теперь жизни одного русского солдата за десять французских. Однако царь в который раз его не послушал.
— В некоторых сектах его почитали как «тайного святого» — верили, что после двух тяжелых ранений в голову полководец обладал паранормальными возможностями.
— Оба ранения и в самом деле были запредельными, чудовищными. Представьте себе: еще во время русско-турецкой войны 1768—1774 годов при ликвидации турецкого десанта под Алуштой, командуя гренадерским батальоном, молодой Кутузов был ранен, казалось бы, смертельно. Пуля вошла через левый висок и вышла у правого глаза. Следующим испытанием стала русско-турецкая война 1787—1791 годов. При осаде Очакова, как написали эскулапы, «пуля прошла навылет из виска в висок позади обоих глаз». Как это может быть, и представить себе нельзя! Лечивший Кутузова врач-иностранец Массот так прокомментировал эту рану: «Должно быть, это судьба назначает Кутузова к чему-нибудь великому. Ибо он остался жив после двух ран, смертельных по всем правилам науки медицинской». Было еще и третье ранение в голову — при Аустерлице. Осколком в щеку...
Кутузов еще подростком пошел служить Отечеству, был зачислен в артиллерийско-инженерную школу. В шестнадцать получил первый офицерский чин — прапорщик. Вынужденные паузы после ранений он использовал для получения европейского образования. Владел шестью языками и многими науками. Обладал ловкостью и недюжинной силой. Екатерина Великая его высоко ценила. Однажды на юге, в Новороссии, Кутузов пытался показать императрице, как гарцуют на лошади, и такие номера выделывал, что царица пригрозила наказать его за необдуманные риски. Смелостью отличался чрезвычайной: как-то ходил в рукопашную, уже будучи генералом…
— Был Кутузов и блестящим дипломатом.
— Об этой странице его жизни почему-то редко вспоминают. Когда после Ясского мира в начале 90-х годов XVIII века Екатерина направила Кутузова посланником в Константинополь, он, говорящий по-турецки, сумел войти в доверие к султану. Упредил создание франко-турецкой коалиции. Одного персонала у него в посольстве — как тогда говорили, в миссии — было 650 человек. Павел поручал ему важнейшие дела, когда назревала война с Австрией — назначил командовать огромной армией на Волыни. В день убийства Павла Кутузов ужинал с императором…
Эта инерция продолжилась некоторое время и при Александре I. Но затем случились события, которые однозначного определения до сих пор не получили. 29 августа 1802 года новый император отставил Кутузова от всех должностей. Полководец удалился в свое дальнее Житомирское поместье. На целых три года.
— Есть версия, что Михаил Илларионович не мог простить Александру убийство императора Павла.
— Скорее всего, это и есть корневая причина всех кутузовских невзгод той поры. Кутузов входил в высшие политические и придворные круги России и знал о постыдной роли Александра в устранении его великого отца. Более того, он был (как, кстати, и Александр Суворов) масоном высокого градуса, а «братьями» являлись в ту пору все высшие чиновники и военные руководители России. За Кутузовым стояла армия, офицерский корпус, и мнительный Александр вполне мог опасаться, что генерал может готовить заговор. Острый на язык, Кутузов в пору своего петербургского губернаторства вполне мог позволить себе какое-нибудь высказывание в адрес императора-отцеубийцы, а это легко могло дойти до монарших ушей.
— В некоторых источниках о нем сообщают даже как о «тайном бонапартисте».
— Наполеон, со свойственным ему снобизмом смотревший на всех российских полководцев, кроме Багратиона, недооценивал Кутузова, называл его старым лисом. В конце концов старый лис обманул европейского охотника, наказал его. Для Александра же Кутузов вообще являлся тяжким крестом. Российский император питал к полководцу чувство, близкое к ненависти, и при этом был постоянно вынужден привлекать на ответственную службу. А после неизменно успешного выполнения Кутузовым славных ратных дел Александр вынужден был скрепя сердце отмечать полководца высокими званиями и наградами. Ведь Кутузов стал кавалером буквально всех российских военных орденов. В том числе первым в истории полным Георгиевским кавалером.
— Несколько лет назад в одном московском еженедельнике ко дню Бородинского сражения появилась странная подборка высказываний современников о Кутузове. Цитировали и Петра Багратиона: «Кутузов имел особенный дар драться неудачно». И Михаила Милорадовича, назвавшего Кутузова «низким царедворцем». И Дмитрия Дохтурова, окрестившего его «отвратительным интриганом»… Боевые генералы, герои!.. Не хочу комментировать саму публикацию, удивляет другое: высказывания о Кутузове его боевых товарищей.
— Вопрос, для чьих ушей были предназначены эти высказывания. Да, Кутузов считался опытным политиком, ловким и умным царедворцем. Мог в молодые годы и кофе по-турецки сварить для императорского фаворита. А в той России нельзя было иначе подняться до степеней известных… Если же говорить о его ратной удачливости, то надо сказать, что порой ошибаются и бравые генералы. Мало кто помнит, что Кутузов в преддверии великого столкновения с Наполеоном не только обезопасил юго-западные границы от возможного удара Турции, но и просто спас весь юг для России. Очередная война с Турцией началась в 1806 году и продолжалась тяжелые шесть лет. К 1811 году война зашла в тупик, и Александру, опять же вопреки своей воле, пришлось призвать на этот фронт Кутузова. В первых числах апреля 1811 года он принял командование ослабленной русской армией. Но Кутузов уже через два месяца в знаменитом Рущукском сражении сокрушил турок! Бухарестский мирный договор между Россией и Турцией всего за месяц до вторжения Наполеона, по сути дела, спас Россию от борьбы на два фронта.
