Владимир Шемшученко АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
НАВОДНЕНИЕ
Перестарались служители зияющей пустоты
И рассердили ветер — мне ли о том жалеть!..
Теперь лежат в подворотнях,
трусливо поджав хвосты, —
В наших краях от усердия немудрено заболеть.
Рядом с рекламной тумбой, ободранной догола,
Ходят серые волны с льдинами наперевес.
Если по недомыслию выйдешь из-за угла,
На шею электропровод тебе намотает бес.
Самое время мысли в строй загонять пером
Или сливать в санузел постмодернистский бред,
Чтоб из двора-колодца, как пустое ведро,
Черный квадрат подняли на смех, а не на свет.
И все-таки жаль плутишек — умных не по годам.
Их теперь оглашенных затопчет любая тень
И смоет большая вода с камней Великого города…
Я бы их спас, конечно, но что-то сегодня лень.
***
В конце письма слова: memento more*,
Издалека поведали о том,
Что ты, сбежав от страха за три моря,
Не утонул под Бруклинским мостом.
Ты в пятом колесе седьмая спица,
И на тебе там шапка не горит.
С тобою Вавилонская Блудница
С Манхеттена по-свойски говорит.
А ты в двадцатицентовом конверте,
Заляпанном печатями на треть,
Мне предлагаешь вспоминать о смерти —
Пустое!
Ведь поправший смертью смерть
С народом здесь, в глухом углу Европы,
Он говорит на языке простом.
Он шествует.
За ним лесные тропы
Лисица-вьюга заметет хвостом.
Не сыщут ни зарубок, ни отметин,
И талая вода мосты снесет…
Я с Ним. Я — русский. Я внезапно смертен.
Он милостив. И Он меня спасет.
_
* memento more — помни о смерти
***
Не гляди на меня.
Лучше слушай, как ходит по крыше
В новогоднюю ночь
петербургский неласковый дождь.
Если хочешь, кричи…
Я кричал, Бог меня не услышал.
Если хочешь, уйди…
Я ушел — кабы знать, где найдешь…
Не гляди на меня.
Лучше слушай, как мокрою лапой
Заоконная ель одичало скребется в стекло.
Пересилив себя, ты сумела назвать меня папой
И сама испугалась — давненько мне так не везло.
Не гляди на меня. Не играл я с тобою в пятнашки,
Не водил тебя в школу, не ставил превыше всего.
Приходили стихи, я раздаривал их, как ромашки,
И представить не мог, до чего доведет мотовство…
Не гляди на меня.
Как тебе объясню?
Что отвечу?
Вот мой стол, вот перо,
вот в косую линейку тетрадь…
Не такой представлял я с тобою случайную встречу.
Слава Богу, жива…
Не резон мне теперь умирать.
***
Любил я блатные словечки
И драки — квартал на квартал.
И жизнь не плясала от печки,
А волчий являла оскал.
Горячий привет космонавтам!
Такими гордится страна!
А я по заброшенным шахтам...
И было мне имя — шпана.
На сцене актер, но не зритель:
Спектакль, продолжение, срок…
Хвала тебе, ангел-хранитель,
За то, что не уберег,
За то, что незримая сила
Меня приковала к столу,
За то, что дружков уносила,
В ближайший пивняк на углу,
За… что мне нелепая доля:
В стихах плавить воск и металл?
Была бы на то моя воля —
Ни строчки бы не написал!
***
Ночь у камина. Весна.
Что-то сегодня не спится.
Звездная колесница
Мчится в проеме окна.
На пол упал уголек
И потемнел, остывая.
Псина сторожевая
Вдруг заворчала у ног.
Тонкий ломается лед —
Кто-то под окнами ходит.
Что-нибудь произойдет
Или уже происходит...
ПОЭТЫ
По привычке кусаем ближних —
Неуживчивый мы народ.
Ради мнимых успехов книжных,
Затыкаем друг другу рот.
Наши мысли о дне вчерашнем,
Как прокисшее молоко.
Бедным трудно.
Богатым страшно.
А кому на Руси легко?
***
Блажен, кто по ночам не спит
И времени не замечает,
Кто сыт пустым недельным чаем,
Кто знает — ДУХ животворит...
Блажен, кто верою горит
И в этом пламени сгорает,
Кто на путях земного рая
Взыскует скорбь в поводыри.
Переосмысливаю быт.
Переиначиваю строки.
Когда горланят лжепророки,
Поэт молчаньем говорит.
***
Хотел обнять полмира —
Да руки коротки.
Я метил в командиры,
А вышел в штрафники.
Я не плету сонеты
И не хожу в строю.
Заплечных дел поэты
Меня не признают.
А я всё хмурю брови
И лезу напролом —
Поэзия без крови
Зовётся ремеслом.
МАРИНЕ
Судьба тебя ломала и крутила
И по следам, дыша в затылок, шла,
А ты всё выше, выше уходила
Туда, где не молчат колокола.
Была ты, как испуганная птица,
Как в воздухе поющая стрела…
Я понимал — к тебе не подступиться.
Я долго ждал, и ты ко мне пришла.
Раскинутые руки — два крыла.
Откуда у любви такая сила!
Волна льняных волос меня накрыла…
Как в эту ночь черёмуха цвела!
Я пред тобой, любимая, в долгу
За то, что я теперь любить умею,
За то, что губ твоих касаться смею,
И время останавливать могу.
ПАМЯТИ ПОЭТОВ,
РОЖДЕННЫХ В ПЯТИДЕСЯТЫХ
Как хотелось нам жить!
Что ни спор — Новгородское вече!
Как ходили мы слушать известных поэтов гуртом!
Осень тихо вошла, положила мне руки на плечи...
Умный пес не залаял, вильнул виновато хвостом.
Вот ещё один день и такой же безрадостный вечер
(За такую строку изругают в заштатном лито).
Мы толпились в дверях, разменяли таланты на речи,
Из прихожей в Поэзию так и не вышел никто.
***
Хлеб оставьте себе, дайте света,
Ведь не даром прошу, а взаймы.
Я верну вам — слово поэта,
Рассчитаюсь всем снегом зимы.
Кто-то явно кусает губы.
Кто-то тайно кровоточит.
За окном из асфальтовой шубы
Светофор, как заноза торчит.
Жизнь земная вперед несется.
Жизнь небесная вспять бежит.
Отворяющий кровь не спасется —
Кровь возврату не подлежит.
