Итоги Итоги - Итоги № 3 (2012)

При желании 2012 год действительно можно объявить Годом российской истории. Все основания для этого есть. И поводы правильные абсолютно. Несомненно, 200 лет со дня победы в войне с Наполеоном — гордая дата. Когда я приезжаю в Питер, всегда иду в галерею героев 1812 года Эрмитажа. И вглядываюсь в потрясающие благородные лица русского офицерства, дворянства, аристократии — теперь таких нет. 150-летие Столыпина, одного из самых крупных российских государственных деятелей всех времен, — тоже дата знаменательная. Петр Аркадьевич — человек в равной степени привлекательный и для либералов, и для государственников, и для консерваторов, и для силовиков. Для всех практически, потому что был он очень разнообразен в своей деятельности, но прежде всего оставался российским патриотом в самом лучшем, реальном смысле этого слова. Что же касается зарождения российского государства, то дата 1150 лет полумифическая, взята из русских летописей, но другой-то нет.

В основном тезисы президента Медведева не вызывают у меня желания спорить. Я согласен и с тем, что одна из наиболее светлых фигур в российской истории — император Александр II. Человек, который действительно освободил крестьян — правда, не в 1862 году. Круглая дата приходилась на прошлый год и широко не отмечалась. Почему-то в прошлом году всем было абсолютно плевать на отмену крепостного права. А сейчас вдруг вспомнили. И слава богу, потому что это в самом деле была великая либеральная реформа, которая очень многое могла бы значить для нашей страны, если бы страна не уперлась в трагедию 1917 года, которая разрушила весь российский ХХ век. Тем не менее с оценкой Александра II, которая прозвучала из уст президента, я согласен.

Другое дело, что я не вполне понимаю, чего сейчас хочет президент от истории. Если он хочет, чтобы история так или иначе подкрепляла идеи руководителей государства, то я этого одобрить не могу. Потому что история вовсе не продажная девка, как раньше называли некоторые науки. Главное свойство исторической науки — она должна быть правдивой. Один из самых мощных, величественных исторических и культурных документов человечества — исландские саги, которые писались 1000 лет назад. Повествование в них не должно было быть лживым. В их основании — стремление не преуменьшать и не преувеличивать заслуги реально живших людей, викингов. Потому что и то и другое равно оскорбительно. Недооценка — унижение, как унижение и хвалебные небылицы. Герой не нуждается во лжи.

Вот так же и наша страна. Нельзя врать про собственную историю. Зачеркивать, замазывать белым какие-то темные пятна, якобы способствуя патриотическому воспитанию. За годы советской власти историческая наука настолько изовралась, что ее и наукой-то перестали считать. Цель любой науки — отыскать истину. Именно это нужно нам как обществу — не историкам-профессионалам, а именно обществу. Для этого помимо замечательных правильных слов, которые сказал президент, хорошо было бы ему распорядиться открыть архивы. Все! Рассекретить те же материалы, которые относятся ко Второй мировой войне. Когда Медведев рассуждает о том, что «иные» трактовки в школьных учебниках вредны, я не вполне понимаю, о чем, собственно, идет речь. Какие такие трактовки? Разве кто-то утверждает, будто мы проиграли войну гитлеровской Германии? Я еще таких идиотов не видел. А какие еще трактовки? Что вместе с нами ее выиграли американцы и англичане? Но это — правда. Что они никак не повлияли на результат войны? Это — ложь, и не нужно ее насаждать. Именно она вызывает ответную реакцию, провоцирует средства массовой информации, заставляет общественное мнение этих стран ударяться в амбиции. Мы не должны все время гулко кулаками бить себя в грудь, как самец гориллы в брачный период, настаивая, будто мы одни опрокинули Гитлера и справились без Америки и Англии. Мы победили вместе. И не нужно отталкивать друг друга от этой победы, как от кости убитого мамонта. А в том, какую цену мы заплатили, виноваты не американцы и не англичане. В этом виновата наша преступная власть. Она довела СССР до войны в невыгодных для нас условиях и при этом вела ее таким затратным способом, что не жалела людей совершенно. Но это абсолютно не преуменьшает величие нашей победы. 9 Мая — это праздник, оплаченный десятками миллионов жизней. И эти потери имеют страшные генетические последствия, которые нам аукаются по сей день. Воевали живыми людьми, забрасывали противника телами. Победа была достигнута исключительным героизмом наших людей. Может быть, кто-то считает, что, говоря правду, нам нечем будет гордиться? Очень даже будет — нашими отцами и дедами. Использовать исторические сюжеты для того, чтобы каким-то образом поднять на щит нынешнюю государственную власть, не следует. Вредно. Ни в коем случае нельзя пытаться сделать историю краше, чем она есть, — как в исландских сагах. Иной подход к своему прошлому оскорбителен по отношению к людям, которые в истории действовали, да и по отношению ко всем нам.

Николай Сванидзе

пуб­ли­цист

Счетная палата с самого начала года решила говорить правду, и ничего, кроме правды. Эксперты ведомства фактически поставили крест на программе развития российского фондового рынка до 2020 года, заявив, что из 12 целевых показателей, дай бог, будут реализованы два. Мол, нет у нас устойчивого фундамента для стабильного развития: от нефти зависим, постоянно оглядываемся на Запад, а уж если в мире опять громыхнет, так мы покатимся под откос в числе первых. Да к тому же большинство денежных потоков вращается вокруг ограниченного набора финансовых инструментов, которые можно пересчитать по пальцам. Такие дела.

Впрочем, до 2020 года еще далеко. А вот стали ли мы по итогам 2011-го хоть на йоту ближе к созданию международного финансового центра — вопрос куда более насущный.

Все бегут, бегут, бегут...

В 2011 году вновь оказалась уместной строчка из Тютчева о том, что умом Россию не понять. За нами прочно закрепился статус экономики с непонятными финансово-экономическими аномалиями. Точнее, парадоксами. Вот, например, один из них. При стабильно высокой среднегодовой цене на нефть марки Urals (109,35 доллара за баррель) из России стремительно убегал капитал, и к концу декабря этот показатель составил порядка 85 миллиардов долларов.

Или другая нестыковка. Вот вроде бы и закон о центральном депозитарии принят, и институт независимых директоров потихоньку развивается, и биржи — ММВБ и РТС — слились, и Гражданский кодекс реформируется, а в 2011-м на наших площадках разместилась всего одна компания, интернет-магазин «Ютинет.ру». Зато за этот же период «Яндекс» продал свои акции на американском Nasdaq (выручил 1,3 миллиарда долларов), крупнейший производитель фосфатных удобрений «Фосагро» (538 миллионов) вышел на Лондонскую биржу, как и ведущий оператор контейнерных терминалов в нашей стране компания Global Ports (534 миллиона). Даже небольшое предприятие — франшиза американской пиццы Papa John"s под названием WorldWide Papa"s — и то убежало во Франкфурт (за 14,5 миллиона евро).

К сожалению, больше удручает даже не тот факт, что российский бизнес не хочет размещаться дома (официальная причина — бумаги просто некому покупать из-за недостатка ликвидности), а тот, что уже прописанные на ММВБ или РТС бегут из России на западные площадки. Например, 2011 год запомнится фактическим оголением публичного сектора цветной металлургии и добычи золота: делистинг с наших площадок решил провести «Полиметалл», а «Полюс Золото» вместе с Evraz Group променяли российскую прописку на британскую, постаравшись выкупить у российских миноритариев как можно больше своих бумаг. Подумывают над уходом с отечественного фондового рынка и владельцы «Седьмого континента», которые хотят к тому же вывести на IPO другой проект — одежный ритейлер «Модный континент». Но не на объединенную биржу ММВБ-РТС.

Никто из-за рубежа тоже не бежит к нам размещать свои акции. Первой «иностранной» компанией, которая это сделала, был уже упомянутый «Русал», выпустивший глобальные депозитарные расписки на РТС в 2010-м скорее приличия ради. Ходила информация о том, что канадское уранодобывающее предприятие Uranium One (U1) рассматривает возможность IPO в России. Казалось бы, вот он, настоящий зарубежный эмитент! Не тут-то было: Uranium One только на словах иностранная, а по бумагам — почти русская, поскольку принадлежит «Росатому».