В первом номере "Роман-журнала ХХI век" опубликован новый рассказ Валентина Распутина "В непогоду".
В последние годы каждый новый рассказ Распутина вызывает истинный интерес у знатоков литературы.
В этом же номере продолжение романа А. Сегеня об Александре Невском.
Все годы перестройки, все годы разрушения нашей державы в отечественной культуре нарастало противостояние патриотов и демократов, по страницам газет и журналов полыхала гражданская война в культуре, одни стремились защитить национальные интересы России, другие решили, что ни народ русский, ни государство больше им не указ. И кроме свободы своей личности культуре и ее творцам защищать нечего. Но кто же такие были эти патриоты, осознанно отказавшиеся от наград и званий ельцинского режима? Любовь к России в те годы объединила пусть на время самых непримиримых оппонентов, красных и белых, православных и атеистов. Я попытался собрать воедино всех, наиболее значимых мастеров русского искусства, разных по политическим взглядам, по эстетическим пристрастиям. Но однозначно относимых нашими либеральными оппонентами к стану патриотов. В первом, приближенном варианте моего проекта получилось 50 портретов. Все они по мнению наших безумных разрушителей являются ретроградами, мракобесами и консерваторами. Поэтому я назвал свою книгу "Пламенные реакционеры". Мне кажется, в России пламенные реакционеры всегда определяли развитие культуры. Определяли планку её творческой высоты. Достоевский и Лесков, Чехов и Бунин, Шолохов и Есенин… Демократы были лишь шумными подмастерьями, лихими ремесленниками. Думаю, и герои моей книги определили всю значимость русской культуры конца ХХ века. Достаточно условно я разделил книгу на три части: "Красный лик патриотизма", куда вошли мастера культуры, придерживающиеся красных, советских позиций, Сергей Михалков, Юрий Бондарев, Татьяна Глушкова, Владимир Бушин, Александр Проханов и другие; "Белый лик патриотизма", объединивший художников и писателей православно-монархического склада: Александра Солженицына, Игоря Шафаревича, Илью Глазунова, Никиту Михалкова, Вячеслава Клыкова и других; и "Русский лик патриотизма", героями третьей части стали писатели, художники, композиторы, поэты, которых нельзя назвать ни красными, ни белыми. Это и Георгий Свиридов, и Валентин Распутин, и Станислав Куняев, и Юрий Мамлеев…
Два первых тома "Красный лик патриотизма" и "Белый лик патриотизма" уже вышли и продаются в книжных киосках Союза писателей России, журнала "Москва", Литературного института, ЦДЛ… Тираж первого издания небольшой, заинтересовавшиеся книгами могут поторопиться.
Кто же взял на себя смелость оставаться патриотом в годы, когда это слово казалось грубым ругательством по мнению "образованного общества"?
Читайте книгу "Пламенные реакционеры"…
Владимир Бондаренко
Дмитрий Нечаенко "КАК ВАРВАР, КРИТИКУЮЩИЙ ГОМЕРА" (о статье А.Андрюшкина "Раса государственников" и О.Мандельштам")
Начну с азов, со школьной аксиомы о том, что литературное ремесло наше, каких бы сюжетов и тем оно ни касалось, требует от нас, прежде всего, профессионализма, филологической культуры. Она включает в себя не только следование исторической правде или глубинное понимание сути обсуждаемой проблемы, но и такие необходимые каждому литератору-публицисту качества как художественная чуткость, трезвая взвешенность суждений и оценок, нравственная и интеллектуальная интуиция или, попросту говоря, искренняя любовь к слову — та, с которой, собственно, и началась когда-то в непроглядном тумане веков классическая филология как наука. Наука при этом точная, а не сумбурное нагромождение идеологических грёз и праздных измышлений. Любой, даже самый дерзкий или провокационный, полемический задор лишь "суета сует" и накипь житейская, если он не подкреплён ясным представлением о предлагаемой к обсуждению теме, ответственностью перед культурой, смиренномудрием, а не "основным инстинктом" дилетанта создать вокруг себя побольше пустого шума и какой угодно ценой "самовыразиться", произвести фурор среди себе подобных. Любая наша "геологоразведочная" экспедиция в глубь времени, в недра незыблемых культурно-исторических пластов или случайных наслоений обязана быть, по слову Андрея Платонова, "путешествием с открытым сердцем", а не слепым, убогим и бесплодным блужданием нравственных калек или пошлой увеселительной прогулкой.
Адресую я эти азбучные сентенции не столько автору статьи "Раса государственников" и О.Мандельштам" ("День литературы", № 11, 2002) А.Андрюшкину, сколько самому себе и всем нам, почитателям русской поэзии, потому, что забвение столь простых истин, особенно сегодня, в разгуле вседозволенности и пустословья, чревато тем, что с лёгкой руки разухабистых публицистов наша едва ли не последняя национальная гордость, наша литература, того и гляди превратится в то самое поле битвы высосанных из пальца, взятых с потолка или натужно высиженных за компьютером лжеидеологий, где победа неизбежно принадлежит мародёрам да зловеще и угрюмо каркающему над пустырём воронью. Почти как на небезызвестном полотне В.М.Васнецова "После побоища".
Главный пафос статьи А.Андрюшкина — в противопоставлении на исторической арене ни более ни менее как двух рас, именуемых в маловразумительной терминологии автора "расой государственников" и "расой конспираторов-бунтарей". Иными словами — гремучая смесь из учения о "высших" и "низших" расах французского позитивиста ХIХ в. Ж.А.Гобино ( о котором А.Андрюшкин, судя по всему, даже не слышал) и плохо переваренной (видимо, со времён "застойного" школьного детства) марксистско-ленинской догмы о якобы существовании внутри каждой нации двух антагонистов: нации эксплуататоров и нации рабов. Для подтверждения и обоснования своей не только лже-, но и антинаучной "расовой" теории Андрюшкин ссылается на давнюю научно-популярную брошюру известного американского шумеролога Сэмюэла Ноя Крамера "История начинается в Шумере". Ссылается, зачем-то предварив эту ссылку (для пущей "патриотической" убедительности, что ли?) весьма показательной для подобного рода "научной методологии" оговоркой о том, что Крамер — "влиятельнейший исследователь Древнего мира, американец, археолог, историк и нееврей". Можно допустить, что крупному специалисту по "расовому" вопросу Андрюшкину неведомо, что такой национальности как "американец" (точно так же, как модный нынче, с подачи ельцинских идеологов, "россиянин") в природе не существует. Можно усомниться в качестве элементарной интуиции "теоретика", поскольку само имя американского историка яснее ясного говорит о его национальной принадлежности. Однако налицо совершенно беззастенчивое и, что странно, абсолютно бессмысленное передёргивание фактов. Ведь если бы Андрюшкин на самом деле потрудился хотя бы пойти в библиотеку и взять с полки эту пресловутую брошюру об истории шумеров, то на страницах 10 и 11 краткого предисловия он бы с удивлением и любопытством прочёл, что С.Крамер родился в 1897 г. в маленьком еврейском местечке Жашков, под Киевом. При рождении и обрезании получил имена Симх, что означает "Радость", и Ной — в честь легендарного патриарха, пережившего всемирный потоп. Отец учёного долгие годы преподавал Талмуд детям из еврейских семей. В 1905 г. семья Крамера эмигрировала в США, где Симх превратился в более привычного для американского уха Сэма, или Сэмюэла. Таковы факты, которые Андрюшкин либо сознательно искажает, либо, вероятнее всего, просто не знает. Подтасовка, в общем-то, мелкая и видная что называется невооружённым глазом. Дело по большому счёту не в ней. Вопрос в другом: какова после этого цена вообще всех досужих измышлений расиста-полемиста? Ведь перевраны в его "теории" не только обстоятельства жизни Крамера-учёного, но и само его учение, основным смыслом и главной целью которого было, как свидетельствуют мемуары историка, "напоминание арабо-еврейского родства и братства". Уже на склоне лет, подводя итог своей действительно уникальной научной деятельности, Крамер писал: "Я верю, что настанет день, когда древний Шумер и Ур, воскрешённые из пыли и пепла современными археологами, помогут оживить духовные и родственные связи между арабами и евреями. Шумерская поговорка гласит: "Дружба длится день, родство — вечно".
Представление о целостном развитии человеческой цивилизации, о единстве духа, о древнейшей земле Шумера и Ассирии как об общечеловеческой колыбели культуры — вот центральные идеи историка-гуманиста, грубо извращённые доморощенной "теорией" Андрюшкина, который безапеляционно утверждает: "Семиты-вавилоняне и семиты-ассирийцы представляли собой две расы, отличные друг от друга, как день и ночь". В чём же, с точки зрения теоретика, это разительное отличие? В том, что вавилоняне, оказывается, были расой "государственников", а ассирийцы — "конспираторами-бунтарями" — такими же, как и "те самые, кого сегодня мы называем евреями". Прямо по Марксу-Ленину, только у "левого уклониста" Андрюшкина вместо эксплуататоров-капиталистов — "конспираторы", а вместо угнетённых "рабов" — "государственники-патриоты". Лёгкость в мыслях необыкновенная, что и говорить. По меткому определению того же О.Мандельштама (в очерке "Пшеница человеческая") — какой-то "цыганский табор этнографии". Не вникая в подробную полемику с явно невежественными доводами и домыслами, сошлюсь не на популярную, хотя и авторитетную брошюру, а на фундаментальный 12-томный труд замечательного британского историка А.Дж.Тойнби "Постижение истории", где чёрным по белому, аргументированно и ясно обосновано: "Религии Вавилона и Ассирии были идентичны и копировали религию шумерского универсального государства… Когда империя Шумера и Аккада пала и варвары хлынули на её земли, Ассирия осталась единственным островком шумерского мира, сумевшим сохранить независимость" (А.Тойнби. Постижение истории.-М., 2002, с.75-76). Всё это подтверждается и в многотомной "Всемирной истории" (по которой до революции учились в русских гимназиях) немецкого профессора О.Егера, отмечавшего: "Народ и правители Вавилонского царства и в доблестях, и в своих пороках немногим отличались от народа и правителей Ассирии" (Егер О. Всемирная история. Т.I. — СПб., 1997, с.83). В основательном по своим историческим фактам и научным доводам, классическом исследовании под редакцией профессора теологии Д.П.Шантепи де ля Соссей читаем: "Свою религию ассирийцы взяли с ничтожными изменениями у вавилонян, вавилонский пантеон был ими принят без изменения. Они перенесли к себе всю заклинательную литературу вавилонян вместе с их космогоническими представлениями и всей вавилонской демонской и волшебной нечистой силой. Они без всякого изменения употребляли вавилонские заклинательные гимны и молитвы как формулы, пригодные для их целей" ("Иллюстрированная история религий". — Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. — М., 1992, Т.I, с.201).
