У автора были бы огромные затруднения, если бы не помощь таких помощников-юристов. Я высоко ценю их содействие.
Крайне необходимы автору редакторы, издатель, помощники-исследователи, консультанты и друзья. Особенно мне повезло с друзьями. Мой дорогой друг Тейлор Бранч редактировал книгу, и я нахожусь под глубоким впечатлением от мастерства, с которым ему удалось внятно изложить мои мысли. Помимо того, Тейлор являлся моим агентом, и в этом качестве он также оказал мне весьма ценные услуги. Прекрасная команда исследователей, без содействия которых я никогда не сумел бы разобраться в массе материала и в конкретных трудных моментах. Выражаю им всем глубокую благодарность. Лидер группы – Диана Сент-Клер. Она создала систему индексации, которая прекрасно работала. Диана внесла большой вклад в главу, посвященную холодной войне. Особую благодарность выражаю Бобу Грину из газеты «Ньюсдей», предложения которого по организации широких исследований пришли к нам при содействии фирмы «Investigativ Reporters and Editors, Inc».
Такой же вклад внес Ричард Соколов в главы о грибах и явочных (конспиративных) квартирах. Его работе свойственна основательность, а его энергия безгранична. Джей Петерзелл глубоко вник в работу д-ра Камерона в Монреале.
Он выполнил также первоклассные исследования методов «промывания мозгов» и испытаний с ограничением сенсорных ощущений[15]. Джим Минц и Кен Камминз оказали мне ценное содействие на ранних этапах исследований. Центр исследований национальной безопасности под руководством моего друга Боросейджа обеспечивал физическую поддержку и оказывал содействие в наших исследованиях; прошу его также принять мою благодарность. Выражаю благодарность Мортону Гальперину, продолжившему содействие, когда он стал директором Центра. Прошу принять благодарность за оказанную мне помощь Пенни Бевис, Ханну Делани, Флоренс Оливер, Альдору Уиттекер, Ника Фиоре и Монику Андрес. Моя сестра, д-р Патрисия Гринфилд, отлично выполнила работу по исследованию взаимодействия между ЦРУ и академическими кругами, а также по системе оценки личности. Выражаю ей благодарность за ее вклад в дело создания данной книги. Многие люди оказали особую помощь, и мне хотелось бы выразить благодарность всем: Джеффу Коэну, Эдди Беккеру, Сэму Цукерману, Мэтью Мезельсону, Джулиану Робинсону, Милтону Клайну, Марти Ли, М. Дж. Конклину, Алану Шефлину, Бонни Голдстейну, Полу Эйвери, Биллу Миллзу, Джону Лилли, Хемфри Осмонду, Джулии Хэггерти, Патрику Остеру, Норману Кимпстеру, Биллу Ричардсу, Полу Магнуссону, Энди Зоммеру, Марку Чеширу, Сидни Коэну, Полу Альтмейеру, Фреду и Еве Клейнер, д-ру Джону Кавана, а также сенатору Джеймсу Абуреску и его сотрудникам.
Тексты первых десяти глав я послал многим из тех, у кого брал интервью (и некоторым, которые отказались дать его мне). Это было сделано с тем, чтобы они внесли поправки и уточнения или отметили материал, взятый вне контекста. Ответившие на просьбу очень помогли мне при подготовке окончательного текста.
Выражаю благодарность за помощь Альберту Гофманну, Телфорду Тейлору, Лео Александеру, Уолтеру Лангеру, Джону Стоквеллу, Уильяму Худу, С. Томсону, Сидни Коэну, Милтону Гринблату, Гордону Уэссону, Джеймсу Муру, Л. Хинклю, Ч. Осгуду, Джону Гиттингеру (только за десятую главу), а также всем тем, кто просил не называть их имен. Наконец, я хотел бы выразить признательность моему издательству «Таймс бук» и особенно моему редактору Джону Дж. Саймону. С самого начала Джон Том Липском, Роджер Деллинек, Георгий Ворос и Джон Галлахер верили в эту книгу и содействовали ее публикации. Благодарю Джудит Макзаун, подготовившую рукопись к печати, а также Розалин Т. Бадаламенти, редактора издательства «Таймс бук», проследившую за процессом ее печати.
Джон Маркс Вашингтон, О. К. 24 октября 1978
Часть I. С чего начинались исследования, связанные с контролем над разумом
Если бы двери восприятия были чисты, то каждая вещь представлялась бы человеку такой, какая она есть, – бесконечной.
Уильям Блейк
Гораздо приятнее сидеть, удобно устроившись в тени, втирая красный перец в глаза какому-нибудь бедняге, чем расхаживать под палящими лучами солнца в поисках улик.
Сэр Джеймс Стивенс
Если прошлое и внешний мир существуют только в мыслях и если мысли можно контролировать – что тогда?
Джордж Оруэлл
Глава 1. Вторая мировая война
На окраине Базеля в Швейцарии находится главный штаб фармацевтической и химической империи «Сандоз». Здесь, на берегу Рейна, утром 16 апреля 1943 г. д-ром Альбертом Гофманном было сделано выдающееся открытие. Гофманн, 37-летний очкарик с коротко подстриженными волосами, возглавлял в компании исследовательскую программу по разработке конкурентоспособных лекарств из натуральных продуктов. В то апрельское утро он работал в своей лаборатории, когда внезапно ощутил легкое головокружение. Ощущение нельзя было назвать неприятным, оно напоминало состояние опьянения. Хотелось двигаться. Казалось, нервы разбегаются в разные стороны. Ничего подобного он ранее не испытывал. Уйдя с работы пораньше, Гофманн с трудом доехал домой на велосипеде. Он прилег, закрыл глаза, но головокружение не проходило. Дневной свет казался теперь неприятно ярким. Отключившееся от внешнего мира сознание лихорадочно работало. Он видел то, что позднее опишет как «непрерывный поток фантастических образов, перемещавшихся с необычайной пластичностью и живостью… Все сопровождалось калейдоскопическими переливами красок». Через несколько часов видения прекратились, и Гофманн, как любознательный ученый, решил установить их источник. Он предположил, что в его организм случайно попало одно из веществ, с которыми он в тот день работал. В первую очередь его подозрение пало на ЛСД (d-lysergic acid diethylamide) – вещество, которое было им получено в этой же лаборатории пятью годами ранее. В поисках циркуляторного стимулирующего средства (circulation stimulant) Гофманн работал тогда с производными спорыньи – грибка, поражающего рожь.
У спорыньи была таинственная и противоречивая репутация. В Китае и некоторых арабских странах ей приписывали целебную силу, тогда как в Европе она ассоциировалась со страшной болезнью из Средней Азии, антоновым огнем, которая поражала людей подобно чуме. При этой болезни пальцы рук и ног чернели, человек сходил с ума и погибал.
Гофманн предположил, что какая-то производная спорыньи проникла в его организм через кожу, возможно, при замене в одной из пробирок бумажного фильтра. Чтобы проверить свое предположение, он три дня готовил свежую порцию ЛСД, а затем осторожно проглотил 250 мкг (менее 1/100 000 унции). Чтобы добиться результата, Гофманн планировал принять в течение дня еще некоторое количество ЛСД, ибо ни одно из известных в то время веществ не оказывало на человеческий организм влияния в таком ничтожно малом количестве. Он не мог знать, что уже принял такую дозу ЛСД, которая в дальнейшем будет считаться в несколько раз превосходящей нормальную. Первый прием подействовал уже через 40 минут, и Гофманн отправился в первое добровольное «странствие» нашего времени[16]. Гофманн вспоминает, что чувствовал себя «ужасно… Я был напуган. Боялся сойти с ума. Мне казалось, что я покинул свое тело. Я думал, что умер. Не знал, чем все закончится. Получить удовольствие от пребывания в этой незнакомой стране вы можете, только зная, что вернетесь из нее». Конечно, Гофманн не мог знать, что вернется. Он быстро пришел в себя после первого странствия, но не знал, какое количество ЛСД его вызвало. Не знал он и того, была ли новая доза больше того, что мог обезвредить его организм. Его мысли вращались в неизвестном измерении, но он не был в состоянии осознать что-либо, помимо своего ужаса.
Одновременно в Германии, на расстоянии менее 200 миль от лаборатории Гофманна, врачи, связанные с СС и гестапо, испытывали мескалин (вещество, обладающее многими свойствами ЛСД) на заключенных концлагеря Дахау. Гофманну и в голову не приходило, что сотрудники немецких секретных служб полагали возможным использовать вещества, подобные мескалину, для подавления воли непокорных людей. По мнению члена исследовательской группы Уолтера Неффа, цель экспериментов в Дахау заключалась в подавлении воли людей на допросах. В поиске научных данных нацисты дошли в Дахау до самых ужасных крайностей. На небольшом, тщательно охраняемом участке концлагеря врачи СС стремились получить ответ на такой, например, вопрос: какое время может остаться в живых летчик, сбитый в феврале над Северной Атлантикой? Такого рода информация рассматривалась германской разведкой как играющая важную роль в связи с недостаточным числом опытных летчиков в немецкой авиации. Так, по личному распоряжению Генриха Гиммлера врачи замеряли время, за которое погибали заключенные, погруженные в большие ванны, заполненные ледяной водой. В других экспериментах, связанных с «авиационной медициной», заключенных убивали в высотных барокамерах (с целью установления безопасной высоты полета); заключенных расстреливали, чтобы испытывать специальные коагулянты на их ранах.
