или не выписать наряд на дефицит, отпустить или не отпустить фондируемые материалы, даже если на это есть распоряжение свыше. Они могут мгновенно наложить нужную резолюцию или затянуть решение вопроса, как говорится, до греческих календ. Их интересует только «приварок», который приносит занимаемая должность.
Конечно, в глубине души их, возможно, и мучает страх перед грядущим наказанием. Но вместе с тем не теряют надежду и на то, что авось пронесет. Потому что на предприятиях, где работают такие люди, не без их попустительства царит обстановка бесконтрольности, бесхозяйственности, неразбериха в системе учета и снабжения. Это и порождает благоприятные условия для любых махинаций.
Вот на таких-то людей и возлагали надежды Прошняков и Котов, столь смело предлагавшие свои услуги руководителям хозяйств, которые в свою очередь с потрясающей поспешностью готовы были выписать любую сумму любому проходимцу, лишь бы тот не скупился на обещания. Такие готовы пойти на подлог, дать взятку должностным лицам за получение нужных материалов. Наши «герои» действительно делали это, что нашло полное подтверждение на предварительном следствии и в суде. Ничуть не смущаясь, они потом объясняли, что, дескать, руководствовались интересами, вверенных им хозяйств, производственной или иной необходимостью, как будто противозаконные деяния можно оправдать целесообразностью.
К делу оказались причастными должностные лица многих совхозов и колхозов Новосибирской области, организаций города Новосибирска и соседнего Алтайского края. Одни были на грани нарушения закона, другие его нарушили, третьи так или иначе вступали с ним в конфликт, действовали в обход существующих правил и инструкций, норовили урвать для своих хозяйств поблажки, льготы, материалы любым, даже негодным путем.
Директор совхоза «Утянский» и прораб, директор совхоза «Травинский» и его прораб, например, сами толкали нужных им людей на получение взятки. Так они обхаживали жителя села Утянка заместителя начальника снабжения одного из новосибирских заводов некоего Купченко, чтобы тот помог получить стройматериалы. Разумеется, небезвозмездно. Точнее говоря, ему без всяких обиняков предлагали взятку.
Купченко не возмутился, не пригрозил землякам уголовным кодексом, не перестал с ними здороваться, на худой конец. Нет, он воспринял предложение вполне спокойно, как должное, и не только взял «на лапу», но и вызвался стать посредником между дающими и готовыми «взять». И, надо отдать ему должное, весьма скоро «завербовал» в сообщники заместителя директора Новосибирского левобережного лесоповалочного комбината Косова, тоже не брезгующего «подношениями». Брал Косов за «услугу» крупно. Позже, во время обыска на рабочем месте, у него была изъята тысяча рублей в банковской упаковке. Он эти деньги получил от Купченко.
А еще четыре тысячи, тоже в нетронутой упаковке, Косов уже выдал как бы добровольно. На всякий случай они хранились в селе Утянка, у его брата.
Одним словом, обнажилась одна из важных цепочек в преступлении Прошняков — Котов — Косов, а за ней потянулся и ряд других. Картина содеянного прояснилась в достаточной степени — картина бесхозяйственности, бесконтрольности, на фоне которой только и могли развернуться всякого рода проходимцы, мошенники, нечистые на руку людишки, до поры до времени ходившие в добропорядочных руководителях.
О некоторых из них уже шла речь, о других тоже стоит поговорить.
Вот, к примеру, Доленко, главный инженер управления производственно-технической комплектации треста «Востокбурвод». Коммунист и один из руководителей, он не раз призывал коллектив к бережливости, к борьбе с бесхозяйственностью, к месту и не к месту говорил о совести, о высоком моральном облике, которым должны обладать подчиненные. Говорил горячо, казалось, искренне. На поверку сам оказался нечистоплотен. Сотни и тысячи погонных метров труб, немало шифера, листовой стали, железного уголка было незаконно отпущено им для разных колхозов и совхозов за взятки.* Брал у Котова, Прошнякова, брал у некоего Муцольгова, человека без определенных места работы и жительства, ранее судимого и исполнявшего, как Прошняков и Котов, роль всемогущего доставалы.
Не лучше выглядят и другие: заместитель директора строившегося водоканализационного хозяйства Курин, начальник отдела снабжения треста «Бердскпромстрой» Трубицына, тоже лихо распределявшие материалы по совхозам и колхозам области и тоже без нарядов — за мзду. Порой она как бы приобретала официальный характер. Делалось это очень просто. Понадобились совхозу «Утянский» кое-какие материалы. Законным путем получить их не удавалось. Тогда прибегают к обходным маневрам. Прораб совхоза, словно некий змей-искуситель, «подъезжает» с заманчивыми предложениями к Трубицыной. Уж неизвестно, что произошло: то ли прораб не внушил ей доверия, то ли она отдала предпочтение другому способу, но Трубицына от наличных отказалась. Другое показалось ей более безопасным, как бы там ни было, но дело было сделано к обоюдному удовлетворению. Совхоз получил из треста «Бердскпромстрой» два вагона желанного кирпича, а Трубицыну в благодарность за «помощь» директор совхоза зачислил на должность… ветеринарного фельдшера с окладом в 133 рубля помесячно. Понятно, обязанности эти она выполняла лишь символично, ибо не только не разбиралась в них, но и не знала даже, где находится совхоз «Утянский». Зато «зарплату» исправно получала по почте.
И еще один «служащий на расстоянии» всплыл в ходе разбирательства — заместитель генерального директора управления топливной промышленности Орешков. По показаниям Котова, этот руководитель получил за «услуги» сначала одну тысячу. Дальше — больше. Выясняется, что, не покидая Новосибирска, Орещков умудрился в течение тринадцати месяцев пребывать в должности в совхозе «Речной». Эти два поста он занимал в одно и то же время. Плюс командировочные, плюс подотчетные тысячи, за которые так и не отчитался, — их списали на… удорожание стройматериалов. Деликатная форма взятки, не правда ли? И все потому, что был «благодетелем» совхозов, помогал им раздобыть материалы, запчасти к тракторам и так далее. Любопытно, что запчасти Орешков «поставлял» с различных заводов. Удавалось получать строго фондируемые запасные части благодаря связям и добрым отношениям.
Злоупотребляли служебным положением также работники Сибсельмаша, Сиблитмаша, Новосибирского завода металлоконструкций, ТЭЦ-2, ремонтно-эксплуатационного участка Новосибирскэнерго, треста «Химэлектромонтаж», Облмежколхозстройобъединения. К сожалению, этим список не исчерпывается. И просто диву даешься, как это взяточники умудрялись сбывать на сторону многое из того, что, казалось бы, невозможно сбыть. Ведь существуют такие понятия, как «фонды», «лимит», «особый учёт» и так далее. Любой снабженец знает, насколько трудно получить наряды на металл, трубы, лесоматериалы и прочее сырье. Иной раз десятки кабинетов приходится обойти, чтобы все это получить. А тут, — пожалуйста, бери, вези куда хочешь. И если кое-кому боязно совершить прямую сделку, махинаторы-взяточники сами найдут удобный выход из положения, чтобы запутать следы, скрыть содеянное.
Работники завода металлоконструкций, скажем, чтобы передать колхозу «Маяк» Купинского района
