письма.
Не дико ли? – Разжевывать тебе все, как первокласснику!
3. По Фоменко. тебе не надо «думать», из каких «принципиальных соображений» я просил тебя сделать выкопировку. О том у меня вдоль и поперек однозначно и аргументировано многократно написано, в том числе, и в последнем письме, на которое ты здесь пытаешься (домысливая что-то за меня невпопад) отвечать. Делай, как я прошу. А как это сделать – проконсультируйся, о чем я также много раз просил по разным подобным случаям, и что надо было тебе бы сделать, прежде чем писать о своей несостоятельности. Прошу тебя взвешенно подходить к ответам на мои сверх четкие предложения. Ведь тратим зря драгоценное время! Неужели тебе не жаль того, чего у нас с тобой остается так мало».
28.08
24 августа Аня родила в Голландии дочку, которую назвали Катериной. Пребываю в доброй зависти и гордости за своего покойного друга. У моего внука Кости в 30 лет нет ни кола ни двора, ни жены, ни путной работы.
30.08
Я среагировал на предложение Соловейчика от 26.08, вполне, кажется, корректно. И вот что получил от него.
«Володя, ты, по мненью многих,
Прекрасный малый, но педант
Имеешь истинный талант
унизить друга в разговоре,
Да пнуть его, и не слегка.
С ученым видом знатока:
Подайте выборку ему!!
Он без нее ни тпру, ни ну.
Ставлю турусы на колеса.
Ответ на сложные вопросы:
Чрез океан летел автобус,
Полз по Европе самолет.
Хоть ясно даже и младенцу,
Что было все наоборот.
Круг этот явно же порочный.
Дал я тебе к Фоменко адрес точный.
И я в него, друг дорогой,
Конечно, больше ни ногой.
Здоров будь, весел, Не болей.
Жду заводских я новостей».
«Петя, ты талант! Гениально, почти… по форме, но недопустимо безграмотно, алогично и абсолютно бесполезно по делу, ибо по последнему надо тебе делать все наоборот.
Я ничего тебе писать не буду, пока ты не научишься, по крайней мере, отвечать, и более или менее корректно, на мои вопросы.
Конечно же, я догадывался, как вас «перемещали», но у меня были причины получить от тебя точное им подтверждение для своих, нужных мне, выводов.
Надо же! На собственного сочинения памфлет его хватило, а вот прокомментировать таковой Макарова – нет!
И еще, ты бы лучше в такой же форме изобразил себя. Вот уж тут-то был бы точно полнейший «консенсус» между формой, содержанием и действительностью».
31.08
«Володя, меня очень огорчило твое последнее сообщение.
Наши пререкания, по моему мнению, происходят по той причине, что каждый из нас пытается навязать другому свой образ мышленья. В нашем возрасте это не реально. Да и сцепились мы на ерунде, не заслуживающей затраченных усилий.
Поскольку наш «конфликтик» может лишить меня возможности узнавать заводские новости, что для меня особенно болезненно, пытаясь загладить свою вину, прилагаю басню.
Однажды Бык и Соловей
В противоположности своей,
Что была определена природой,
Пытались друг на друга повлиять,
Чтоб чем-то общим стать.
Бык Соловью приделывал рога,
А Соловей Быку все клеил крылья.
И так усердно та работа шла,
Что чуть они друг друга не убили.
Мораль сей басни такова:
Вы никогда не делайте того,
Из чего не может выйти ничего».
02.09
«Петя, мало тебе памфлета, так ты дополнительно решил подкрепить свой «завод» в жанре басни! Причем сочиненной (по содержанию) еще более бездарно, чем твой памфлет.
Обыграв остроумно наши фамилии, ты, ни к селу, ни к городу, вне элементарнейшего басенного смысла, начал «усердно приделывать к соловью рога, а к быку клеить крылышки». Это чистейшей воды твой вымысел, ибо не в твоих «фоменковских писаниях» и, тем более, в моих нет ни слова на тему «чтоб чем-то общим стать» нам с тобой, а есть гольный упомянутый «завод», о котором я как-то упомянул в своих «Заметках». Привожу отдельные из них, дабы не отстать от тебя, раз уж ты перешел на жанровые лирические отступления.
«Упрямство, не упорство – черта характера малоприятная. Однако, какая разница в проявлении этого качества у разных людей. У одного она на грани искусства, когда человек в защиту своей позиции, может и неправильной, выдвигает всё новые и новые доводы и удивляет нас изобретательностью и заставляет активно думать: возражать или соглашаться, превращая упрямство в умный спор. В другом случае упрямство обращается в тавтологическую защиту чести мундира и вызывает у оппонента одно раздражение и чувство неловкости за человеческую ограниченность.
Человеческие страсти бывают настолько сильны, что всё остальное в сравнении с ними ноль. Из-за элементарного завода, обиды, оскорбления человек становится невосприимчив к любым аргументам. Здравый смысл отступает перед ничтожным упрямством. Компромисс, достигаемый в великих делах, становится невозможным в мелочах, как только в спор включается природная страсть и человек начинает проявлять свое Я. Позиция вполне лояльного арбитра по отношению к двум дерущимся моментально меняется, как только арбитр становится активным сторонником одного, а еще больше, если проникается собственной позицией.
Человек тяжело увязывает причины и следствия, касающиеся собственного Я. Но знать должен, что неприятности, доставляемые ему людьми и жизнью, есть плата за его дела и она редко бывает меньше дел. Легко играя, но не умея или не имея желания посмотреть на себя со стороны, человек доводит игру порой до абсурда. Он уже виден всем, а человек с удивительным упрямством продолжает тащить себя в болото, увязая в нем всё сильней и сильней. Легко не допустить ошибки (почти так же, как и сделать ее) – исправить же трудно, а то и совсем не возможно. Бог не вытаскивает нас из беды. Это не отвечает его проекту устройства мира. Он посылает человеку испытание, иногда не соответствующие ожидаемому им наказанию за содеянное. Каждый волен жить и вести себя как ему хочется, но учитывать возможные на его поведение ответные шаги со стороны тех, кому оно может не понравиться».
Думаю, что эти мои выдержки более близки к теме нашего «разбирательства». Может они заставят тебя прочитать все другими глазами, и посмеяться, а не переживать и не заводиться.
По существу же твоего последнего письма напоминаю, что ты опять вложил в послание два одинаковых файла, и не ответил ни на один из моих прямых тебе последних месяцев вопросов. А это есть очередное проявление твоего неуважения к своему корреспонденту, которое, прошу меня правильно понять, я никак не могу оставлять без реакции, ибо оно есть следствие именно твоей небрежности, а ни какой-то старческой забывчивости, о которой ты как-то упоминал. Я свои
