Я думаю, что было бы большим перегибом, если бы мы сказали, что нам нужно сейчас профобразование, а не общее политическое образование и политехническое, которые делают рабочего хозяином производства. Эту сторону можно было бы угробить. Нам важен рабочий, который имеет не только определенные навыки, а нужен рабочий, который охватил бы производство в целом и понимал бы, что там нужно делать и как нужно делать. Для этого рабочего нужно вооружить. Наш рабочий — не рабочий капиталистических стран, а сведение знаний рабочего к узкой специализации является недоучетом той роли, которую играет рабочий в производстве. Я считаю в политическом отношении этот недоучет вредным. Рабочего необходимо вооружить широкими знаниями.
Можно, конечно, отдельного бессознательного рабочего убедить, что «вот ты получишь квалификацию, тебе важны профзнания, а остальное — это второстепенное».
Но именно такая установка будет систематически приводить к тому, что в нашем производстве будут постоянные прорывы и чуждые элементы будут иметь в нем власть, потому что для того, чтобы изжить вредительство до конца, нам необходимо, чтобы рабочие имели широкий политехнический горизонт, чтобы они обладали известной суммой знаний. Без этого, сколько бы мы ни сажали вредителей в тюрьмы, все равно у нас вредительство будет процветать. Так что я думаю, что рабочие университеты должны вооружать и профзнаниями и теми знаниями, которые сейчас, в переживаемый момент, нужно выпячивать на первый план.
Мне недавно пришлось прочитать брошюру министра просвещения Пруссии или Германии (никто не мог мне сказать, прусский это министр или германский, во всяком случае это министр «прусский»). Эта брошюра интересна тем, что по ней видно, какая там боязнь массы, как он хочет эти знания свести на нет. Он боится этих знаний. Он говорит: раньше, признаком принадлежности к образованному классу было то, что человек стоял за науку, а массы держались за религию, а теперь наоборот: массы стоят за науку, а принадлежность к образованному классу — это когда человек понимает, что суть дела в том, чтобы создать новую религию: конечно, старая религия коренным образом подорвана современной техникой, а вот новую религию надо создавать. Знания— конечно, технические знания — и навыки, которые необходимы, нужно давать рабочим, так как без знаний в производстве не обойдешься, но дело не в науке, а в этой новой религии.
Когда слушаешь врага, который говорит, что дело не в науке, то я думаю, что всякий рабочий скажет: «Нет, господин министр, дело в науке, и мы не будем научную сторону выбрасывать из профшколы, а дадим науку в достаточном количестве». В этом прав пролетарий.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВОЯ в своей статье написала: «комбинат рабочего образования». Конечно, не в слове дело, не в названии. Мне это слово понадобилось потому, что нельзя задач, которые стоят перед рабочим образованием, сводить к чисто профессиональным организациям. Тут стоит чрезвычайно сложная задача, и ее нельзя уложить в одну однотипную школу. Конечно, было бы легче всего, если бы взять все школы и превратить их в однотипные, но у нас в жизни существует очень много различных школ, — получилась бы очень пестрая система. В нашей огромной стране совершенно различные условия: Ростов-на-Дону— одно, Москва — другое, Ленинград — третье и т. д. В каждом месте свои особенности, свой уровень подготовки и свои конкретные задачи. Больше всего надо бояться шаблона, стремления все подогнать под одну марку.
С одной стороны — это, а с другой — неправильно то, что у нас сейчас имеется. У нас каждая школа живет, как в старинку говорили, «на всё божья воля», не интересуясь тем, что делается рядом. Мы на партсовещании будем говорить о едином плане работы, об объединении средств, о разделении труда между различными организациями. Я думаю, что, когда придется говорить о едином плане, придется говорить и о едином плане подготовки рабочих масс, потому что иначе будет затрачиваться много энергии и все-таки мы получим не то, что надо.
Вот почему мне понадобились слова «комбинат рабочего образования». Мне это понадобилось для выражения той мысли, что нужно все уложить в одну систему. Нельзя все стричь под одну гребенку, задачи очень разнообразны, нельзя их все сводить к подготовке инженеров, но, с другой стороны, надо, чтобы между всем этим была определенная увязка.
Относительно того, как мы будем увязывать, я думаю, что надо, чтобы в рабочих центрах все было построено по одному типу. Должна быть только общая линия, иначе мы будем каждый раз собираться и смотреть друг на друга такими глазами: «А не хочет ли он опровергнуть все рабочее образование?» В каждой области будет свое лицо. Ивановцы, как их ни укладывай, будут все-таки иметь свое лицо. Приезжают на курсы Гастева работницы из Иванова, и они отличаются от всех — и московских, и других. Даже студенты, приезжающие из Иванова, отличаются от всех. Питерцы — это также другой народ. У всех разные уровни подготовки, разные переживания, настроения и т. д.
Теперь — основное. Прежде всего насчет предварительного образования. Ведь каждое общее образование необходимо давать в размере четырехлетки. Надо всем школам и курсам, которые ниже I ступени, придать известный стандарт. На партийном совещании будет подчеркнуто значение всеобуча. Всеобщее обучение уже стало не чем-то далеким, а тем, что мы в ближайшее время проведем. К этому всеобщему обучению мы- должны приравнивать и рабочее обучение. Как мы придали большой размах ликвидации неграмотности, так же мы должны такой размах придать и школам I ступени. На ликбез, может быть, нужно будет отвести 2 года. Один сможет обучиться за два года, другой — за три года и т. д. Ликбез должен будет продолжаться от 2 до 3 лет. Надо только все это делать с проверкой знаний, с выдачей свидетельства и т. д. Тут у нас предполагается сектор массовых мероприятий, где, с одной стороны, будет всеобщее обучение, а с другой — ликбез. Я полагаю, что надо подумать не только о ликбезе, но и о массовой школе I ступени. Это — первоначальная база.
Случайна ли увязка с определенными профессиональными знаниями? Конечно, не случайна. Вот Центрально-Черноземная область в деревне проводит ликбез, а для того, чтобы привлечь больше женщин туда, там же проводятся курсы по шитью. Из Орловского округа шлют в деревню бригады портных, там имеются обобществленные машины, и бригады дают слушательницам определенную квалификацию.
Вот вливаются на заводы на Урале новые кадры химиков, и черт знает что делается: надо, например, скот выгонять, и рабочие не выходят на работу — завод стоит. Приходит какая-нибудь машина, заказанная у Круппа. Рабочий думает: «Ну что, машина может кирпич перемолотить, а вот я лом брошу — сумеет она переломать или нет?» Он проделывает опыты над конвейерной машиной, и останавливается не один станок, а вся конвейерная система. Ясно, что на одногодичных курсах нужно ставить какие-то курсы по организации труда, для этих новых кадров нужна добавочная работа, может быть экскурсия на завод и т. д.
Вот сейчас меняется быт. Надо, чтобы четырехлетка была как-то увязана с знаниями по общественному питанию, гигиене и т. д. Нужны какие-то особые профессиональные часы, или как хотите называйте это, но нужно, чтобы это обучение для взрослых связывалось с каким-то элементарным изучением определенных вещей. Вместе с тем это должно увязываться с политической подготовкой: ведь мы никогда не представляем себе общеполитического образования как-то оторванным, наоборот— наша сила именно в общей связи. Это относительно массовых мероприятий.
Я должна сказать, что у нас мало увязки. Позвольте в порядке самокритики сказать, что у нас прямо каменные стены между Главпрофобром и Главполитпросветом, между Главпрофобром и Главсоцвосом и т. д. Мы идем в Главпрофобр и говорим: «Нужно то-то», а они говорят: «Вам нужно с хозяйственниками поговорить». Между тем у Главпрофобра уже есть договоренность. Но все это ломается. Как в Кремле ломаются старые стены и возводятся новые здания, так и здесь эти стены ломаются. (Тов. Бочачер: «Могут создать новые стены!»)
Вот этого и нужно избегать. Теперь нам нужно теснее увязать систему техникумов, систему рабфаков, систему школ политпросвета. Тут я уже говорила об общеобразовательных курсах, которые должны соответствовать курсу семилетки. Я должна сказать, что мы в молодежи не должны развивать рвачества. Это — мое слово, и относилось оно к тому, что, когда мы говорим молодежи, что сразу по окончании учения она сможет быть принята в вуз, мы вместо внимания к работе развиваем стремление проскочить поскорее в вуз. Надо быть особенно осторожным, чтобы не развивать в молодежи худших наклонностей. Я смотрю, нахлынули студенты осенью и говорят: «Даешь комнату». Главпрофобровец, измученный отвечает, что еще не выстроили. Студент начинает требовать и говорить, что, когда их посылали, им обещали квартиры. Нельзя давать невыполнимых обещаний.
