(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 45.)
Из книги баронессы Софии Буксгевден[848]
Все члены императорской семьи собрались в Санкт-Петербурге, поджидая погребальный поезд. Так принцесса Аликс впервые въехала в свою будущую столицу, будучи участницей похоронной процессии. Это было огромным контрастом по сравнению с тем, как обычно проходил официальный въезд великокняжеских невест! Принцессу Аликс не покидали воспоминания о том, какой блестящей была в свое время процессия великой княгини Елизаветы Феодоровны. Обо всем этом принцесса думала, покачиваясь на рессорах своего экипажа, в течение четырех томительных часов пути. Окружавшая ее атмосфера скорби казалась ей дурным предзнаменованием, омрачающим ее будущее царствование…
В это время принцесса очень редко виделась с императором. <… > Двенадцать дней, предшествовавших ее свадьбе, провела вместе с великой княгиней Елизаветой Феодоровной.
(Буксгевден С., баронесса. Венценосная мученица. Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, императрицы Всероссийской. М., 2007. С. 76–77.)
Дневник вел. кн. Константина Константиновича
1 ноября. Петербург. Вчера я впервые увидал Ники с тех пор, как он вступил на престол. Это было на Николаевском вокзале в 10 часов утра, когда подошел печальный поезд с гробом усопшего царя. В том же поезде прибыли императрица со всеми детьми, Алексей, Сандро, Валлийские муж с женой[849] и Оля. Сергей с Эллой и дядя Миша приехали несколько ранее. Молодой Государь был в Преображенском мундире с полковничьими погонами на пальто; здороваясь, он выразительно, глубоко взглянул на меня своими прелестными, задумчивыми, а теперь и грустными глазами и поцеловал.
Тронулось печальное шествие. Мы шли за гробом по всему Невскому, Адмиралтейскому проспекту, мимо Синода и Сената, по Английской набережной, через Николаевский мост, по набережной Васильевского острова, на Мытнинский мост и Александровским парком. Перед Казанским собором служил литии сам митрополит Палладий[850].
Государь вышел в собор и приложился к иконе. День был теплый, темный, туманный. В крепости, когда открыли гроб, я увидал мертвое лицо покойного Государя; знакомые черты мало изменились; они спокойны, как у спящего.
(Мейлунас А. Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 117.)
Архиерейская служба отпевания и погребения Александра III состоялась 7 ноября.
Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II
7 ноября
Дорогой Ники,
Не могу удержаться, чтоб в этот ужасный день не сказать тебе, как все мои мысли и молитвы с тобой! Если мне так страшно тяжело, то что же ты бедный должен испытывать! Хотя путь твой и тяжел, но, идя по стопам твоего чудного Отца, он будет и светел и чист — и верю я, благословение Господне будет над тобой, а Его молитвы тебя подкрепят. Прости мне эти строки, но душа так переполнена. Если найдешь возможным, поцелуй крепко от меня ручки дорогой Мама.
Христос с тобой!
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 89–90.)
Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II
10 ноября
Дорогой Ники, посылаю тебе образ от московских старообрядцев, принимающих священство. Очень прошу тебя указать мне час, когда я могу тебя видеть — на сих днях — мне нужно с тобой переговорить. Может быть, во время твоей прогулки? Через Alix укажи.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 91–92.)
14 ноября, в день рождения императрицы Марии Федоровны, в церкви Спаса Нерукотворного Образа в Зимнем дворце обвенчались император Николай II и благоверная великая княгиня Александра Феодоровна, ставшая в тот день императрицей.
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
14 ноября.…кофе с Alix — благословил ее образом Ангела Хр. В ½ 12 ч. <нрзб.> подъехала к нашему дому — Ernie и я проводили ее до кареты и с женой кружным путем в Зимний. Одевание долго продолжалось — на ней была парчовая мантия — все очень к лицу. Ceremonie tres emouvante (церемония чрезвычайно волнующая — фр.) — Минни adorablement touchante (восхитительно трогательна — фр.). О Иоанн был в церкви. Вернувшись в Малахитовую, Минни и молодые уехали — мы завтракали там. Ники с женой прямо в Казанский. Толпа страшная все время перед Аничковым, кричит и поет «Боже, Царя храни». В 5 ч. мы и Irene с мужем[851] к молодым чай пить — они биваком в стар<ых> комн<атах> Ники — дивные подарки. Ники дал мне на память чарку. В 8 ч. на обед к Владимиру — оставались до 4 ч. — дома en trois (втроем — фр.) с Ernie пили чай. Господи благослови!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 30. Л. 322.)
Дневник Николая II
14 ноября. День моей свадьбы! После общего кофе пошли одеваться: я надел гусарскую форму и в 11 14 поехал с Мишей в Зимний. По всему Невскому стояли войска для проезда Мама с Аликс. Пока совершался ее туалет в Малахитовой, мы все ждали в Арабской комнате. В 10 мин. первого начался выход в большую церковь, откуда я вернулся женатым человеком! Шаферами у меня были: Миша[852], Джоржи[853], Кирилл[854] и Сергей[855]. В Малахитовой нам поднесли громадного серебряного лебедя от семейства. Переодевшись, Аликс села со мною в карету с русскою упряжью с форейтором, и мы поехали в Казанский собор. Народу на улицах было пропасть — едва могли проехать! По приезде в Аничков на дворе встретил почет<ный> кар<аул> от Ее л<ейб> гв<ардии> Уманского п<олка>. Мама ждала с хлебом-солью в наших комнатах. Сидели весь вечер и отвечали на телеграммы. Обедали в 8 ч. Завалились спать рано, т. к. у нее сильно разболелась голова!
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 48.)
Николай II — цесаревичу Георгию Александровичу[856]
19 ноября
… День свадьбы тоже был ужасным мучением для нее (имп. Марии Феодоровны. — Сост.) и меня. Мысль о том, что дорогого, беззаветного любимого нашего Папа не было между нами и что ты так далек от семьи и совсем один, не покидали меня во время венчания; нужно было напрячь все свои силы, чтобы не разреветься в церкви при всех…
(Боханов А. Н. Николай II. М., 2008. С. 431.)
Дневник Николая II
15 ноября. Итак, я женатый человек! Днем к счастью никто не лез мешать нам — спокойно отписывались от телеграмм! После кофе Мама посетила нас — ей понравилась отделка новых комнат. Нам обоим больше всего приятнее сидеть в угловой…
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 48.)
Имп. Александра Феодоровна — Английской королеве Виктории
16 ноября. Петербург
Моя дорогая бабушка,
Хочу отправить тебе эти строки с уезжающим сегодня вечером лордом Каррингтоном[857]. Как мне благодарить тебя за твое милое письмо с добрыми пожеланиями и благословениями и за прелестные подарки? Кулон с твоим дорогим портретом необыкновенно красив, и я высоко ценю его — прекрасное кольцо я надела на свадьбу и с тех пор ношу его, оно постоянно напоминает мне о той, кто его подарил. Ткани, шали и пелерина восхитительны и очень пригодятся — увы, я долго не смогу носить новые платья. Ты можешь представить себе, что мы чувствовали во время венчания — десять лет назад на свадьбе Эллы наши горячо любимые отцы были с нами — а теперь! Бедная тетя Минни совсем одна. Она — ангел доброты, так трогательна и так стойко держится, даже невозможно выразить словами. Какое утешение, что приехал ее отец, было кому идти рядом с ней. Мне несказанно не хватает милого Папа, а бедный дорогой Ники ужасно переживает потерю своего любимого отца. Но хорошо, что мы уже женаты, я могу больше бывать с ним, утешать и помогать ему во всем. Он так добр и мил ко мне, и я люблю его все сильнее и сильнее с каждым днем. Мы оба так рады, что ты поручила ему этот великолепный полк[858], и глубоко тронуты тем, что тебе пришла в голову мысль доставить ему это удовольствие. У нас здесь хорошенькие комнатки, пока наши апартаменты в Зимнем дворце не готовы, и мы не хотим сразу оставлять одну его дорогую Матушку…
