Однако при проведении официальных мероприятий с кубинскими руководителями меня неизменно просили принимать в них участие в качестве переводчика - таким образом я неоднократно общался со своими добрыми друзьями - Раулем Кастро и Че Геварой.
Че был революционером до мозга костей. Он не представлял себя вне революции. "Если революция на Кубе погибнет, - говорил он, - не ищите меня среди тех, кто будет скрываться в иностранных посольствах. Ищите меня среди погибших".
ообще, он считал, что политический руководитель, государственный деятель, которому народ доверил судьбу в ходе выборов, не смеет, не имеет права уходить в отставку по собственной слабости, под давлением обстоятельств. Он просто обязан драться до конца, и остановить его в борьбе за интересы народа может только собственная смерть.
Что бы сказал сегодня Че, глядя на нескончаемую череду наших политических пигмеев…
Работа на переговорах, представительские особняки не приносили мне большого удовлетворения, - продолжил Леонов. - Я знал, что как разведчик был бы полезнее за кордоном, на переднем крае. Я попросился на соответствующую работу и вскоре был направлен в Мексику в качестве третьего секретаря посольства".
Разведчик. При этом слове у людей возникают различные ассоциации. Но понятия "тайна", "опасность", "интересы страны" присутствуют обязательно. Итак, на долгие годы и жизнь, и профессиональная деятельность Н. С. Леонова должны были определяться этими критериями.
Я спросила у Николая Сергеевича, какова мотивация выбора внешней разведки как профессиональной деятельности, а скорее, как образа жизни. Что лежит в ее основе? Деньги, награды, какие-то льготы? Но ведь неотъемлемой составляющей работы разведчика является постоянный риск провала, и в этом случае кара - в зависимости от законодательства соответствующих государств - до пожизненного заключения и даже до смертной казни…
Немного помедлив, он ответил: "Здесь не должно быть двух мнений. Работа разведчика может быть любимой, одухотворенной и возвышенной только тогда, когда сам он является убежденным, глубоким патриотом, искренне любящим свою страну. Самыми лучшими людьми, с которыми мне довелось работать за рубежом в интересах Советского Союза, были люди, любившие Родину больше жизни. ечное им спасибо за это! едь надо помнить, что за разведчиком в чужой стране не стоит никакая сила - лишь собственная идеология, знания, логика и воля. Он должен быть верен, надежен, смел, толков. Что же касается денег, то наши разведчики получают только ту зарплату, которая соответствует их должности по прикрытию. То есть я получал зарплату третьего секретаря посольства и ни одного цента больше".
Это неожиданное открытие. Я думала, что за свою работу разведчики получают какие-то очень высокие гонорары, ведь разведчик - это "штучный товар". Это достояние государства. Человек, который во враждебной среде в одиночку решает поставленные задачи. Оказывается, священную жертву - свою жизнь! - на алтарь Отечества разведчики возлагают только во имя абсолютной, бескорыстной, всепоглощающей любви…
Раз уж мы коснулись вопроса об опасностях в жизни разведчика, я спросила у Николая Сергеевича, как можно жить с постоянным присутствием угрозы провала?
"Постоянно помнить об опасности невозможно, - ответил он. - Это уходит куда-то в подсознание и проявляется только в непрерывном самоконтроле. едь и на подводной лодке, скажем, о нештатной ситуации, которая может случиться ежесекундно, перестают думать очень скоро, иначе в автономке можно просто сойти с ума… Но даже если разведчик сработал безупречно,
всегда есть еще такой неучтенный фактор, как возможное предательство "товарища по оружию". От этого не застрахован никто.
Что чувство внешней угрозы всегда с тобой, понимаешь только дома, в России, во время отпуска, по ощущению абсолютной свободы и легкости, заполняющему тебя сразу.
мои служебные обязанности во время работы в советском посольстве в Мексике входили встречи с различными посетителями. Однажды в воскресный день, когда мы с коллегами играли в волейбол на спортивной площадке посольства, дежурный попросил меня принять назойливого посетителя - американца, который не хотел дожидаться приемного дня. Чертыхнувшись про себя, я отправился в комнату для приема иностранцев. Там находился необычайно бледный молодой человек, перед которым на столе лежал заряженный револьвер. Он представился: Ли Харви Освальд, и сказал, что хочет немедленно вернуться в СССР, где прожил несколько лет, так как опасается за свою жизнь и за жизнь членов семьи. Он говорил, что за ним постоянно следят, и в гостинице, где он живет, за ним следят все - кастелянша, горничная, привратник. Голос его был сбивчивым, глаза лихорадочно блестели. Он заявил, что сегодня же их всех перестреляет. Он начал было писать заявление о предоставлении гражданства СССР, но руки у него так дрожали, что он не смог его дописать. Было совершенно очевидно, что это человек с перевозбужденной нервной системой, находящийся на грани срыва. Говорить с ним было бессмысленно - он был под властью каких-то неясных образов и сцен. Пришлось уговаривать его подождать решения вопроса о гражданстве и не предпринимать никаких действий, которые могут повредить положительному решению вопроса.
Когда через некоторое время я узнал, что именно его обвиняют в убийстве президента США Джона Кеннеди, мне стало ясно, что Освальда "назначили" козлом отпущения, потому что почти невменяемый человек, пальцы которого не могли твердо держать авторучку, не смог бы так хладнокровно и точно произвести смертельные выстрелы.
За годы моей работы в качестве разведчика у меня, конечно, было много запомнившихся встреч. Мне доводилось общаться с государственными и политическими деятелями различных стран, с представителями культурной элиты, с рядовыми гражданами.
1971 г. мне предложили стать заместителем начальника информационно-аналитического управления разведки, а через два года я стал начальником этого управления.
Давая согласие на назначение, я четко осознавал, что этот участок разведывательной работы нуждается в усилении и должен стать надежным основанием для выработки государственной политики.
Такого же мнения придерживался и пришедший на руководящую должность в КГБ Ю. Андропов. Он требовал от работников нестандартного мышления, умения аргументировать собственное мнение. Его требовательность убедила всех нас в необходимости тщательно готовиться к обсуждению рассматриваемых проблем, заранее формулировать свою точку зрения и предложения.
Знаете, люди не слишком глубокие частенько пускаются в досужие рассуждения о целесообразности существования органов разведки. На это только можно возразить, что с древнейших времен каждое государство создавало системную разведывательную службу, чтобы избежать ошибок во внешнеполитической деятельности, ибо такие ошибки приводили к исчезновению государства с политической карты мира. История Советского Союза тому ярчайшее подтверждение. Мнением разведки в восьмидесятых годах прошлого века руководители страны сознательно пренебрегли…
После того как СССР был разрушен, я подал рапорт об увольнении из органов. Я - офицер, принимал присягу. Для меня военная служба была закончена".
Это Поступок. Генерал Н. С. Леонов не отступил от своих принципов: не стало страны, которой он присягал, - закончилось действие его воинской присяги. Я пытаюсь вспомнить кого-либо еще из высоких должностных лиц, оставивших государственную службу по убеждениям, потому что не могли они не видеть, как хищники и амбициозные политики разрушают Отечество и превращают Родину в объект торговли - и не нахожу в памяти ничего подобного…
Если бы мне пришлось кратко охарактеризовать Николая Сергеевича, то главными, базовыми определениями, на мой взгляд, стали бы: долг, честь, любовь. На этих "трех китах" он строил свою удивительную жизнь, что называется, "с младых ногтей".
А он, между тем, продолжает повествование: "С того времени я стал заниматься преподавательской деятельностью. Защитил сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Стал преподавать современную историю в МГИМО. Занимаюсь журналистикой, работаю в редакции журнала "Русский дом".
Я не знаю, как выглядят разведчики. нешне Николай Сергеевич похож на профессора истории, каковым, собственно, и является: тонкие черты лица, благородные седины, глубокий взгляд синих глаз. А в молодости он был просто необыкновенно хорош собой: стройная фигура, прекрасные пшеничного золота волосы, артистически изысканное лицо и веселые синие глаза с прищуром! О, он был смертельно опасен для неосторожных женских сердец. Но рядом всегда была надежная, верная и преданная подруга - жена Евгения Николаевна.
Я спросила у Николая Сергеевича, бывает ли он в Алмазово.
