«Вагнера». В случае с Пригожиным речь шла не о каких-то закулисных переговорах, о результатах которых все только догадывались. В случае с Пригожиным Путин публично давал гарантии безопасности. Есть и куда менее экстремальные, но более типичные примеры. Скажем, был на прошлых выборах такой кандидат Павел Грудинин. Кандидат от самой системной партии, от КПРФ, отправленный на выборы только потому, что дедушке Зюганову нижней челюстью ворочать уже как центнер бровями поднимать. Дедушка этот уже не способен окучивать ту аудиторию, которую ему положено окучивать. Павел Грудинин не вёл никакой яркой кампании, он действовал ровно так, как должен действовать кандидат ядерного электората КПРФ. Говорил о социальном неравенстве и бедственном положении пенсионеров, ругал чиновников и зажравшихся депутатов. Защищал человека труда и указывал на отдельные нарушения социалистической законности на местах. В чистом виде копия прежнего Зюганова, ни шага с системной дорожки. Но то ли сработала личная харизма и обаяние крепкого мужика-хозяйственника, который за словом в карман не лезет, то ли просто появилось свежее лицо на месте обычной коммунистической мумии, фиг знает почему – но очевидно, что в АП намерили быстрый рост поддержки кандидата от КПРФ и решили, что они так не играют. Мол, как так, человека пригласили декорацией постоять, а он вприсядку пошёл. Было по-настоящему изумительно, когда та же шобла, которая годами работала против Навального, вдруг перевела огонь на Грудинина и принялась мочить его изо всех стволов. Будто бы не сама АП затащила человека на выборы для развлечения избирателей, а какой-то подлый экстремист пробрался в ЦИК и разбойным образом зарегистрировался. И на этом дело не закончилось. Едва прошли выборы, несчастного Грудинина раздели как липку и обглодали до костей, забрали у него всё, что могли забрать. С тех пор прошло шесть лет, и мы ни разу больше не слышали хоть какого-то публичного слова от кандидата в президенты России, который занял второе место с большим отрывом от третьего. Человека просто раскатали в пергаментный лист, слава богу ещё не посадили. Безусловно, никто в двадцать четвёртом году не сможет оказаться в бюллетене без одобрения АП, без конкретного плана на свой счёт, без конкретной роли, которую ему придётся играть, ни в коем случае не выходя за её рамки. Если уж Екатерину Дунцову сочли таким опасным кандидатом, что её до сбора подписей не допустили, если уж Бориса Надеждина понадобилось зарубить – получается, система явно не в том состоянии, чтобы ставить эксперименты. Но даже договорённости с утверждёнными кандидатами не дают никаких гарантий. Договариваться с этой системой, ожидая взаимности, можно только если твои танки стоят в 200 километрах от Москвы, и только до тех пор, пока они там стоят. Во всех остальных случаях не существует способа принудить вторую сторону к соблюдению договора. Даванкову отведена та же роль, что и всей партии «Новые люди». Его задача – работать на городской средний класс, который в массе своей против войны и недоволен происходящим в стране. В базовой логике Даванкова нет ничего удивительного и выходящего за пределы амплуа, но это совершенно не значит, что завтра в головах тех, кто его в бюллетень засунул, что-то не перемкнёт. Нет у него никаких гарантий, что они не решат, будто он слишком далеко зашёл и впал в амбицию, а разговор по душам с помощником Кириенко защитник потом к делу не пришьёт, потому не нужно недооценивать кандидата в президенты с антивоенной риторикой. Не важно, какая она, пусть трижды аккуратная, это всё равно огромный риск. Может быть, пока система считает, что поддержка войны абсолютна, пока убеждает себя, что антивоенной позиции придерживается меньшинство, может быть, риск для Даванкова не такой существенный. Но бесконечно врать себе система не будет, рано или поздно выяснится, что позиция Даванкова находит отклик не только у двух с половиной оставшихся в Москве хипстеров, но и у многих миллионов людей. Ни в коем разе политическое реноме Даванкова нельзя назвать безупречным. Он действующий депутат Госдумы, а кремлёвские политтехнологи тщательно следят, чтобы ни у одного из 450 обитателей офиса на Охотном ряду не отросла собственная репутация, чтобы никто из тех, у кого есть какая-то легитимность и формальные полномочия, не мог в один прекрасный день встать и сказать: «А я чё, я ничё. Я, мол, только законы о помощи больным детям продвигал, а остальное всё – они, подавляющая верхушка». Любой человек с репутацией и формальной должностью – буквально готовый член переходного правительства на случай переворота. Он может выйти и сказать: «Все должны слушаться меня, потому что меня реально избрали, свой мандат я использовал во благо». Нет для системы никого опаснее, чем люди, которые почему-то думают, что зависят от избирателей и на них работают, которые думают, что занимают своё место не потому, что служат начальству, а потому, что за них кто-то там проголосовал. Такие люди заканчивают примерно как губернатор Фургал. В Госдуме же за четверть века работа по обмазыванию каждого вошедшего в крови и дерьме отточена до мелочей. Есть даже специальный парламентский термин «братская могила», это когда под особенно омерзительным проектом должен подписаться каждый депутат. Не просто проголосовать за, а выступить инициатором. Самый известный проект – закон Димы Яковлева, где список инициаторов почти равен составу Госдумы. Когда речь идёт об отраслевом регулировании, ставках акцизов, внесении изменений в третий абзац неведомого норматива о нефтедобыче, «Единая Россия», имеющая конституционное большинство, спокойно принимает всё собственными силами, союзники ей для этого не нужны, имеет значение лишь формальная процедура. Но в случае аннексии оккупированных территорий, запрета трансгендерных переходов, принятия самых токсичных и репрессивных законов – в этих случаях формальная процедура никого не волнует, просто подобная пакость должна лежать в профиле каждого депутата на сайте Госдумы. Предлагаю ли я пожалеть этих несчастных, которые нечеловечески страдают, разрушая основы права в России и вместе с этим жизни миллионов людей? У нас на дворе восьмой созыв Госдумы, шестой при Путине. Те, кто сидит на Охотном ряду сегодня, не оказались там внезапно в безвыходной ситуации. Нет, они знали, куда шли, знали, на кого работают и что должны делать в обмен на зарплату, привилегии, льготы, статус и коррупционный доход. Я это всё говорю к тому, что не имеет особого смысла анализировать законотворческую деятельность кандидата Даванкова. Просто нужно понять, что никакого отдельно взятого депутата Даванкова не существует. Речь не о том, чтобы избрать приспособленца из Госдумы президентом России. И не о том, что на этих выборах сменится власть. Что
