что судьбы Отечества нашего устраивали Сам Господь и Его Пречистая Матерь. Ведь не так уж много времени оставалось до Батыева погрома, испепелившего Русь, которой еще долго не давали подняться из руин. Во времена князя Андрея ни кто из людей не мог об этом знать, между тем, появление на северо-востоке нового духовного, политического и военного центра как будто заранее имело ввиду эту страшную напасть. Великое Владимирское княжение имело свое начало где-то за 80 лет до монгольского нашествия – примерно столько и надо ему было, чтобы окрепнуть, стать действительно великим. А иначе? Русь, оставаясь преимущественно южной, вовсе сошла бы с исторической арены, сначала выжженная монголами, а потом колонизированная западными державами.
Достаточно ли мы сегодня понимаем, что труды святого князя Андрея Боголюбского – настоящий религиозно-гражданский подвиг? Напряжением его богопросвещенной воли новая Русь не просто утверждалась на северо-востоке, вдали от всяких иноземных влияний. Русь вырабатывала новые идеалы, чуждые мировосприятию южнорусских князей. На юге удельная разноголосица, бесконечные племенные свары, подогреваемые горячим темпераментом южно-русских князей – вечный, непреодолимый "конфликт интересов". На севере – трезвый практический взгляд и строгий холодный расчет великих князей начинают планомерно созидать государственную сплоченность и народную монолитность. Во всех сферах жизни утверждается единая воля – Божия. Князь становится гарантом единства.
Именно тогда, во второй половине XII века начинает рождаться новое племя – великорусское, и не случайно святого благоверного князя Андрея Боголюбского, которого хочется назвать равноапостольным, считают вторым Рюриком – основателем новой державы, отцом нового народа.
Владимирская земля выносила в себе Москву – Третий Рим. Москва, что на запад от Владимира, была основана еще отцом князя Андрея – Юрием Долгоруким. А племянник Андрея, князь Георгий, основал Нижний Новгород, лежащий на восток от Владимира. Пройдут века и на нижегородчине просияет четвертый удел Пресвятой Богородицы – Дивеево, куда Богородица пообещает низвести свое благословение со всех трех своих уделов – Иверии, Афона и Киева.
***
Великий отход Руси на северо-восток не был по существу расколом, потому что Держава, как и Церковь, расколоться не может – единое тело на два не делится. Лишь отпадают иногда омертвевшие члены, но это как раз ради здоровья единого живого организма. Впрочем, этот судьбоносный процесс не обошелся без искушений именно раскольнического толка.
Князь Андрей, сохраняя в себе горячность и нетерпеливость южнорусских князей, задумал иметь во Владимире своего митрополита, а это означало бы разделение Русской Церкви на две митрополии – Киевскую и Владимирскую. Ведь князь по тому времени не имел возможности принудить киевского митрополита перенести первосвятительную кафедру во Владимир. Между тем, ему не терпелось сообщить своей новой державе все необходимые церковные атрибуты.
К счастью, Андрей, будучи человеком глубоко церковным, пошел в своем стремлении законным, каноническим путем, обратившись с просьбой об открытии новой митрополии к Константинопольскому патриарху. А патриарх отказал, сославшись на нерушимость канонических границ митрополий. И сколь бы ни был раздосадован владимирский князь этим отказом, он все-таки подчинился решению цареградского престола, в юрисдикции которого находилась тогда Русская Церковь. Подчинился, потому что воспринял это, как проявление Божьей воли – созидающей силы державного строительства. Перед проявлением этой силы свои личные желания и амбиции великий князь всегда готов был отбросить. Вот так и шло строительство Святой Руси, которая была богохранимой ровно постольку, поскольку наши великие князья, подавая пример народу, склонялись перед Богом.
А ведь через сотню лет киевские митрополиты просто вынуждены будут переселиться во Владимир, и цареградскому патриарху ни чего другого не останется, как только признать это свершившимся фактом. Избежав соблазнов раскола, безо всякого образования второй митрополии, Владимир станет местом пребывания русских первосвятителей. Князь Андрей не мог этого знать, он просто доверился Богу.
Сегодня, когда мы пытаемся осмыслить историческую судьбу России, не всегда бывает просто отличить прямые действия Божьей воли от проявлений извращенной воли человеческой. Среди историков находилось немало желающих плюнуть на гроб князя Андрея за то, что его войска разорили Киев. В 1169 году дружины владимирского князя и еще 11-и князей, его союзников, взяв южную твердыню приступом, в продолжении трех дней грабили не только жилища киевлян, но и храмы, и монастыри, похитив из них все сокровища. "Такого открытого неуважения к святыне прежде не бывало", – говорит историк.
Это трудно понять. Князь, отдавший жизнь делу единения Руси, разжигает междуусобную войну. Неужели только из ненависти к южнорусской столице? Князь, всего себя посвятивший Богу, разоряет храмы. Неужели он позабыл тогда о Господе? Но что если беспощадный меч владимирского князя был орудием Божьего гнева? Если святыни Киева были уже духовно разорены самими киевлянами и, как безблагодатные, попали под удары карающей десницы? Русь покидала свой южнорусский дом, уже, по-видимому, оставленный благодатью Божией. Киев отныне имел значение лишь до тех пор, пока не окреп Владимир. Всегда ли была благовидной роль князя Андрея в этих титанических сдвигах? Даже святые иногда впадали в грех, однако, оценивая их действия, не следует ли проявлять крайнюю осторожность?
***
Мы поднимаемся на Владимирскую гору. Нам не надо спращивать дорогу к Успенскому собору, который виден отовсюду. Крутые, неширокие улочки удивительно напоминают Киев. Мы часто идем вровень с крышами нижестоящих домов, вот уже автовокзал, оставшийся где-то далеко внизу, кажется игрушечным. Перед нами великая неоглядная даль. Как много свободы и воздуха в этом мире…
***
Входим в Успенский собор Владимира, где невольно будет трепетать сердце русского человека. На этом месте народ православный молится уже вторую тысячу лет. Первый храм из дубового леса был построен здесь еще в 990 году Владимиром Святым, который побывал в этих краях с евангельской проповедью и основал одноименный ему город. Деревянная церковь сгорела, простояв 165 лет, а в 1158 году князь Андрей Боголюбский заложил каменный собор, который современники уподобляли храму Соломонову. Но в 1185 году и этот собор сильно выгорел, и брат князя Андрея, великий князь Всеволод Большое Гнездо, решил обратить несчастье ко славе дома Божия. Он сохранил обгоревшие стены, на расстоянии от них построив новые – первоначальный храм оказался внутри нового, а в старых стенах устроили широкие проемы.
Пятиглавый Успенский собор Владимира стал тогда главным храмом Руси. И ныне в России есть ли другой храм, на месте которого молитвенная жизнь продолжается вторую тысячу лет? А сколько мощей покоятся здесь, источая нескудеющую благодать Божию! Успенский собор – усыпальница святых благоверных русских князей – их дети и отцы, племянники и внуки, жены и дочери по праву причислялись Церковью к лику святых. Сейчас это кажется чем-то невероятным, почти сказочным: на протяжении веков нашим Отечеством правили святые люди. Надо ли удивляться, что под их богомудрым правлением
