Государственная безопасность старательно делала вид, что проблемы создания незаконных вооруженных формирований остались в прошлом: с тех пор, как еще в 50-х переловили всех бандеровцев на Украине и «лесных братьев» в Прибалтике. «Проснулись» только тогда, когда процесс был изрядно запущен. Офицер КГБ в недоумении: «До сих пор не могу понять, почему органы безопасности были так инертны в борьбе с незаконно создаваемыми вооруженными формированиями. Помню, как 25 июля 1990 года начальник отдела Инспекторского управления КГБ СССР полковник В. Иваненко поручил мне к концу дня разработать проект плана мероприятий КГБ СССР по разоружению незаконно созданных вооруженных формирований. При этом он сообщил, что к исходу рабочего дня Президент СССР Горбачев подпишет по этому поводу указ, который органам безопасности надлежит выполнять. Необходимость такого указа была очевидной. В ту пору органы безопасности располагали обширной информацией о создании в ряде регионов страны вооруженных формирований, которые провоцировали напряженность в стране, дестабилизировали обстановку и создавали угрозу жизни людей. Чтобы добыть оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, экстремистские элементы нападали на военнослужащих и работников милиции, на различные гражданские и военные объекты. Нередко такие нападения заканчивались убийством ни в чем не повинных людей. Было выявлено немало случаев безответственного отношения к сохранению оружия, боеприпасов в частях и подразделениях Министерства обороны СССР и других министерств и ведомств, незаконного его изготовления на предприятиях. С учетом этих обстоятельств мы со старшим инспектором полковником Ю. Бузановым приступили к подготовке проекта плана мероприятий КГБ СССР по выявлению фактов создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством, их запрещению и изъятию оружия в случае его незаконного хранения. План включал вопросы законодательного, организационного, предупредительно-профилактического, оперативного, оперативно-войскового и уголовно-процессуального характера. Опыта такой работы у органов безопасности было предостаточно. Они его накопили в борьбе с националистическим подпольем в Западной Украине и Прибалтике. Вечером того же дня Президент СССР М.С. Горбачев подписал Указ „О запрещении создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством СССР, и изъятии оружия в случаях его незаконного хранения“. Ответственность за исполнение указа была возложена лично на Председателей Советов Министров союзных и автономных республик, а также на министра внутренних дел СССР В.В. Бакатина, председателя КГБ СССР В.А. Крючкова, министра обороны СССР Д.Т. Язова и их органы на местах. Этот указ, как и все остальные, так и остался невыполненным. Руководством КГБ СССР не был утвержден и подготовленный план по исполнению указа»[656]. Запомним эти слова. По приказу сверху рядовыми сотрудниками Конторы подготовлен план, а руководство не утвердило его. Как? Почему? — ничего не ясно.
Сами же комитетчики после сознательной и целенаправленной травли в печати были скованы в своих действиях: «В сырой и холодной Прибалтике, в закрытом густым туманом Владивостоке, в знойном Краснодарском крае я видел одно и то же. Огромные штаты местных подразделений КГБ не знали, ради чего они работают, какие проблемы должны решаться ими или сих помощью, какую информацию собирать и кому докладывать.
Совершалось множество суетливых механических движений (…), создавалась видимость активной работы. Люди обслуживания сами себя, успокаивали видимостью работы совесть, пытались быть чем-то кому-то полезными.
Пустота, вымороченность, обреченность в зданиях КГБ, и в зданиях партийных инстанций. Молчащие телефоны, томительное предчувствие надвигающейся беды и полная беспомощность всех должностных лиц, совсем недавно бывших полноправными властителями своих территорий»[657].
Но кое-кто, напротив, когда им задавался в той или иной форме традиционный вопрос: «Куда смотрит КГБ?» — находили давно уже заготовленные слова для ответа и старательно успокаивали контактирующую публику, осмеливающуюся спрашивать, и делали при этом весьма значительное лицо: профессионально-то занимающихся вопросами безопасности людей в обществе не было, ибо все было сосредоточено в Комитете. Вместо реального дела в виде хорошей контригры шел ненужный бумажный вал: принимались законы, писались записки, даже ЦК засуетился и там была подготовлена засекреченная Служебная записка «О буржуазной доктрине „мирного“ перехода от социализма к капитализму и путях прогнозирования подрывной тактики Запада против СССР», в некоторых местах даже объявлялось ЧП.
Операция «Двуликий Янус»: свой среди чужих, чужой среди своих
Кто главный во всем этом деле? Конечно же, Председатель КГБ В.А. Крючков.
Его установочные данные: Крючков Владимир Александрович. 29 февраля 1924 года рождения. Русский. Место рождения — г. Царицын. Член КПСС с 1944 г. Окончил Всесоюзный заочный юридический институт, Высшую дипломатическую Школу МИД. Трудовой стаж с 1941 г. — рабочий на заводе. В 1943–1946 гг. на комсомольской работе: был комсоргом ЦК ВЛКСМ в Особой строительно-монтажной части № 25. С ноября 1946 г. по август 1951 г. работал в органах прокуратуры. В 1954–1959 гг. находился на дипломатической работе, сначала в МИД СССР, затем 3-м секретарем совпосольства в Венгрии. С 1959 г. — в аппарате ЦК КПСС: референт, завсектором, Помощник секретаря ЦК. Чекстаж с 1967 г. Личный номер Е-104577. С 1967 г. на руководящей работе в КГБ: с 24 мая — помощник Председателя КГБ, с 7 июля — начальник Секретариата КГБ, с 9 августа 1971 г. — 1-й замначальника ПГУ, с 26 декабря 1974 г. — начальник ПГУ и член Коллегии, с 23 ноября 1978 г. по 1 октября 1988 г. — зампред КГБ — начальник ПГУ. Звания: с 24 мая 1967 г. — п-к, с 17 мая 1968 г. — ген.-м-р, с 17 декабря 1973 г. — ген.-л-нт, с 16 декабря 1982 г. — ген.-п-к[658]. Но это формальное. Это пустое.
В.А. Крючков не спас СССР, он смотрел, не вмешиваясь в пагубные дела других, он не объявил — вовремя! — ЧП. Но что-то же он делал? Да, делал. Много встречался с журналистами и печатался сам, выступал, и раздавал интервью, где его спрашивали: «Если президент решит, что необходимо чрезвычайное положение в республиках, то какова в этом случае будет роль КГБ? — КГБ относится к исполнительной власти, и если у нас на этот счет будет соответствующее поручение (а оно, бесспорно, будет носить законный характер), то КГБ выполнит свою роль»[659].
Между различными структурами в центральном аппарате, между центром и подразделениями на местах шли информационные потоки, это естественно, и на каком-то сразу не уловимом этапе тревожные нотки стали доминирующими: империя разваливается, а те, кому поручена ее целостность, реагируют и довольно мягких формах. В октябре 1990 г. Председатель КГБ отправляет шифрограмму на места (см. Приложение № 4). А в конце ноября в руки журналистов попадает документ «Предложения о чрезвычайных мерах по борьбе с нарушениями правопорядка», в котором КГБ отводится чрезвычайная роль[660]. 7 февраля 1991 г. В.А. Крючков направил М.С. Горбачеву записку «О политической обстановке в стране», в которой предложил программу действий на год. В записке он предупреждал, что из-за острого политического кризиса возникла угроза развала СССР, демонтажа общественно-политической и экономической системы. Главным внутриполитическим противником объявлялся «Демократический Союз» и Верховный Совет РСФСР. Учитывая глубину кризиса и вероятность осложнения обстановки, не исключалась возможность образования в соответствующий момент временных структур в рамках осуществления чрезвычайных мер, представленных Президенту СССР Верховным Советом СССР (см. Приложение № 5).
У военных на случай войны существует так называемый мобилизационный план, войскам в приграничной полосе розданы планы на случай войны, после сигнала их вскрывают и начинают развертывать войска из мест постоянной дислокации согласно установкам Генштаба. Почему ничего подобного не оказалось в КГБ, почему не был задействован план в масштабах страны — пусть отвечают они сами… «Сама структура была такова, что каждое главное управление или просто управление имело свой собственный информационный отдел, в который сливались несостоявшиеся или отработанные кадры. Численность отделов была внушительной, иногда до сотни человек, а отдача рахитичной. Способность к осмыслению общегосударственных проблем, глубинных тенденций развития общества оставалась на крайне низком уровне. Но ни один руководитель самостоятельного управления не готов был передать получаемую информацию в „чужое“ аналитическое управление и лишиться возможности доклада пусть ущербной и корявой, но своей информации. В КГБ не было никакого единого банка данных по внутриполитической и социально-экономической проблематике»[661]. То есть, отсюда прямо следует: кагэбисты не смогли синтезировать все угрозы извне и изнутри, и принять решение об объявлении ЧП. Но если команда об этом отдается не автоматически по системе индикаторов, не через правовые институты, то дается через людей. Значит, был кто-то, кто должен был это сделать. Кто? Как ни крути, а другой фигуры, как Председатель КГБ, у меня нет…
