Михаил Ошеров - Израиль: политика, оккупация, конфликт

Израиль – это страна, где "на четверть наш народ". После приезда в Израиль миллиона человек из бывшего СССР в начале 1990–х годов в израильской политике произошли небольшие изменения. Но в целом израильская политика, израильские политики остались восточными по духу и по менталитету. Как это произошло, почему это так, что происходит в современном Израиле – этому и посвящена эта книга.

Д – р И. Клаузнер дал недавно в «Гашилоахе» отповедь тому течению сионистской мысли, которое силится навязать нам, евреям, какое‑то духовное родство с так называемым Востоком. Статью г. Клаузнера я знаю пока только по газетным выдержкам; но выдержки эти приятно было читать и по существу и еще потому, что напечатаны они на «восточном» языке, в «восточном» городе Иерусалиме, и исходят от автора, который известен своим бережным отношением к нашей национальной традиции. Давно пора было высказаться на эту тему; завидуем «Гашилоаху» в том, что он предвосхитил нашу мысль. Востоколюбивое течение в сионизме проповедуется особенно рьяно, если не ошибаемся, на аренах берлинской и пражской; главным проповедником является, говорят, г. Мартин Бубер – но так как я с его литературной деятельностью не знаком, то за эту последнюю подробность ручаться не могу. Содержание востоколюбительства, однако, известно каждому, кто встречался за последние годы с сионистской молодежью из стран, где говорят по – немецки. Это – одна из главных составных частей той духовной пищи, которой там обезличивают молодежь, причастную к сионизму, и отпугивают от сионизма молодежь, которая могла бы стать к нему причастна.

Содержание, вкратце, такое. Мы, евреи, народ восточный по происхождению; несмотря на западные влияния, основа нашей души осталась восточной. Ибо у Востока есть своя особая душа (следует описание этой души; я его несколько раз слышал, но не понял и не помню). Во всяком случае, эта восточная духовность, по своим качествам, выше души Запада (а по другим авторитетам: является необходимым дополнением к душе Запада). Идя в Палестину, мы возвращаемся в среду народов, которые сохранили восточную психологию в большей или меньшей целости. Мы поэтому должны и в своем нутре разыскать элементы восточности, засоренные пылью Запада, но все еще живые, и заняться их культивированием. – Затем следуют оговорки, ибо и востоколюбы не хотят отказаться от электричества; оговорки о том, что, конечно, мы должны дать Востоку и западную технику, и даже – в строго прочищенном виде – некоторую долю духовной культуры Запада; но все это бахрома, а основа, суть, главное – овосточимся.

Против этой точки зрения с особенным удовольствием выдвигаю противоположную – ту, к которой, если я верно понял выдержки, близок редактор «Гашилоаха»: у нас, евреев, с так называемым «Востоком» ничего общего нет, и славу Богу. Поскольку у необразованных наших масс имеются духовные пережитки, напоминающие «Восток», надо наши массы от них отучить, чем мы и занимаемся в каждой приличной школе и чем особенно усердно и успешно занимается сама жизнь. Идем мы в Палестину, во – первых, для своего национального удобства, а во – вторых, как сказал Нордау, чтобы «раздвинуть пределы Европы до Евфрата»; иными словами, чтобы начисто вымести из Палестины, поскольку речь идет о тамошнем еврействе нынешнем и будущем, все следы «восточной души». Что касается до тамошних арабов, то это их дело; но если мы можем им оказать услугу, то лишь одну: помочь и им избавиться от «Востока».

Так думал и писал один из руководителей еврейского сионистского движения за создание еврейского государства, российский и еврейский журналист, публицист, писатель, оратор, выдающийся политический деятель Владими (Зеев) Жаботинский, совсем немного недоживший до создания государства Израиль. Он заклинал европейских евреев, приехавших в Палестину, не терять свой менталитет и свою вековую европейскую культуру. Но отцы – основатели государства Израиль придерживались теорий «плавильного котла» и «создания новго человека». В результате созданный искусственно израильский народ оказался не европейским, но восточным по духу и менталитету, что сказывается и на политике и на общественной жизни государства Израиль.

Все мировые достижения еврейского народа в "золотой век" Европы связаны с теми, кто вышел из гетто – из маленького замкнутого мирка еврейской общины. Барух Спиноза, Генрих Гейне, Карл Маркс, Альберт Эйнштейн – люди, перевернувшие мир и наши знания о мире, были евреи, порвавшие со стылым и нищим еврейским гетто, люди, пришедшие в европейский мир и занявшие в нём достойное место. В замкнутом мире гетто оставались ортодоксальные евреи, раввины, ростовщики – будущие банкиры. Все мировые достижения еврейского народа в науке, в политике, в философии, в культуре, в спорте, связаны с теми, кто решительно порвал с гетто и покинул гетто. Кто выучил европейские языки и окунулся в европейскую культуру и растворился в ней. Эти люди перевернули европейскую цивилизацию, а с нею – и мировую.

В страшный период Холокста выжили те, кто смогли вырваться из гетто. Кто смог бежать, перелезть через охрану, не поддаться на уговоры юденратманов. Оставшиеся в гетто погибали целиком вместе с гетто.

Создав свое государство, еврейский народ не изменил своим привычкам создавать гетто там, где живут евреи. Создано новое государство, новый народ – израильтяне, говорящие на другом языке, начинающие забывать великую цивилизационную европейскую историю своего прошлого народа и ставшие новым, не европейским, но еще одним восточным народом на Востоке. Но у нового народа остались старые привычки. Израильтяне, разделившись на сектора и на партии, построили новые гетто. Огораживаются целые элитные кварталы. Их в Израиле сейчас примерно 50. Гетто для богатых. Ограда, въезды, шлагбаумы, КПП. Огораживаются религиозные районы. С пятницу по субботу. Чтобы не проезжали машины и чтобы не мешали молиться. Гетто для религиозных. Висят дорожные знаки – въезд с пятницы на субботу запрещен. Огораживаются поселения на оккупированных территориях. От арабов – хозяев этой земли. Гетто для поселенцев. Ограда, въезд, шлагбаум, КПП. Весь Израиль – это одно большое гетто. Школы – это гетто. Ограда, въезд, шлагбаум, КПП. Парковка – ограда, въезд, шлагбаум, КПП. Завод – ограда, въезд, шлагбаум, КПП.

"Плавильный котел" здесь не получился. "Марокканцы" (марокканские евреи) помнят, что они – марокканцы. "Йеменцы" – что они из Йемена. "Русские" (русскоязычные евреи из всех стран бывшего СССР) – что они "русские". Еврейский народ жил в диаспоре 2 000 лет и не потерял свою историческую память. Соответственно, отдельные его части тоже не теряют эту память за 60 лет. И, чтобы не потерять эту память, замыкаются в своих маленьких гетто.

Государство Израиль создавали в 20–х годах прошлого века в основном светские евреи – ашкеназы из Европы – России, Польши и Германии. Они‑то и составляют нынешнюю элиту страны. Многие польские евреи бежали в Израиль в начале 20–го века, в 1920–х и в 1948–1949 годах «из‑под советов». Они люто ненавидят советскую власть и, соответственно, всех «русских» – и евреев из бывшего СССР, и их русскоязычных родственников, приехавших в Израиль. Многие из них знают и понимают русский язык, но не хотят на нем говорить с русскоязычными израильтянами. Польское местечко, со всеми его пороками и гнусностями – вот менталитет нынещней израильской элиты. Еврей – арендатор мельницы у пана или еврей – владелец придорожного шинка, спаивающий палёной водкой украинцев – вот предки нынешних кровопийц – израильтян, сдающих свои вторые и третьи квартиры нищим русским эмигрантам. Вторая составная часть израильской элиты – это хитрые и наглые восточные евреи из стран арабского Магриба и Ближнего Востока. «Марокканцы», «алжирцы», «иранцы», «иракцы», "йеменцы". Они «понаехали» сюда, в Страну Предков, когда арабы вытурили их из своих стран. До этого они никуда ни в какой Израиль ехать не собирались и никаким сионизмом не болели. Они привезли с собой в Израиль свой восточный менталитет, свои порядки и обычаи, вплоть до выкупа невест. Там они торговали на базарах, – в общем‑то, настоящее еврейское занятие, и тут они торгуют на базарах и держат многочисленные лавочки, восточные кафе, закусочные, шавермы и фалафели. Необразованные, наглые, малокультурные, крикливые и подлые люди – вот портрет восточного израильтянина – сефарда. Многие из них, особенно самые низшие касты предыдущих волн эмиграции – йеменские и марокканские евреи, служат в миштаре (полиции). Это стало для них «социальным лифтом», возможностью выбиться в Израиле «в люди». Поэтому средний полицейский в Израиле тупее среднего израильтянина. Жесткие, а порой и просто жестокие в бизнесе, сефарды составляют большую часть израильской преступности и футбольных болельщиков. «Белые» ашкеназы подсуетились во время приватизации 90–х годов, и сейчас несколько семей (15–20) контролируют большую и основную часть израильского бизнеса. Очень хорошо к израильским восточным евреям примазались грузинские и бухарские евреи из бывшего СССР. Ментальность у них примерно такая же, и они быстро нашли с местными общий язык – в отличие от интеллигентных евреев из Москвы и Питера.