Монголы, насаждавшие в Китае свои порядки, презирали и образ жизни китайцев, и их ученость. Они даже отменили традиционные экзамены для поступления на государственную службу, на которую теперь принимались практически только монголы. Китайцам запрещалось передвигаться по ночам, устраивать собрания, изучать иностранные языки и военное дело. В результате то здесь, то там вспыхивали многочисленные восстания, случался голод. Монголы одержали победу, но лишь временную. И именно в Китае они впитали в себя многие достижения богатой и высокоразвитой цивилизации, которые позднее применяли, покоряя другие народы. За время своего господства монголам так и не удалось уничтожить китайское государство, хотя промонгольская династия Юань правила в Китае чуть более 150 лет. Китайцы не только сумели освободиться от монгольского гнета, но и разрушили столицу захватчиков. Могущество новой, истинно китайской династии Мин как на суше, так и на море стало неоспоримым. Даже далекий Цейлон начал платить дань Китаю. Монголы так никогда больше и не смогли вернуть себе былого влияния на Востоке.
Теперь их главные интересы сосредоточились на западе, а имен-но — на Европе...
Дмитрий Чулов
Продолжение следует
Pro et contra: Чертово колесо
До недавнего времени понятие «самое большое» применительно к такому «предмету интерьера» городского пейзажа, как колесо обозрения, было прерогативой целеустремленно-загадочных японцев. Но, как известно, прогресс не стоит на месте, и в деле обозрения красот посредством этого самого колеса, вернее даже будет сказать, его размеров, реванш взяли весьма консервативные в массе своей англичане. И сразу же появились те, кто «за» ну и, естественно, те, кто «против». Позицию автора предлагаемого материала смело можно отнести к противникам возведения данного сооружения на данном месте. Мнение же его было интересно редакции по двум причинам. Во-первых, как мнение профессионального художника, а во-вторых, как мнение нашего соотечественника, подолгу живущего в Лондоне и искренне любящего этот город.
В прошедшем 2000 году Британская столица обрела три весьма заметных архитектурных сооружения, ознаменовавших своим появлением начало нового тысячелетия. Ими стали: «Доум» — колоссальных размеров выставочный зал не вполне ясного назначения, «Нью Тэйт Гэлэри» — музей авангардного искусства ХХ века и «Лондон Ай» — гигантское колесо обозрения.
Есть многое, что объединяет эти различные по своей сути строения. Прежде всего — огромные размеры, делающие их весьма заметными в прямом смысле слова, причем иногда, надо сказать, навязчиво заметными, как например, «Лондон Ай», взросший на набережной Темзы почти напротив Биг Бена и явно не украсивший своим присутствием привычный, веками складывавшийся вид центра Лондона.
Несмотря на то что лондонские новинки никак нельзя отнести к примерам высокого вкуса в области архитектуры, воздвигнуты они были с решительностью и быстротой, заставляющей усомниться в том, что разумный консерватизм по-прежнему является отличительной чертой англичан. Для строительства «Нью Тэйт», также расположившейся на набережной, было использовано старое, уже существовавшее на том месте здание. Кажется, это была теплостанция, в наследство от которой галерея получила огромную трубу, делающую здание «Нью Тэйт» похожим на нечеловеческих размеров крематорий. Весьма сомнительно, что такой внешний вид музея был избран с целью придать набережной Темзы оптимистический оттенок. Однако если этот образ специально создавался архитекторами как символ авангардного искусства, представленного в галерее, то этот ход можно считать гениальным. Ведь в данном случае форма удивительно соответствует содержанию, поскольку столетие развития модернизма можно охарактеризовать как процесс уничтожения классических традиций и сложившихся представлений о красоте и гармонии.
В этой связи вспоминаются впечатления Александра Бенуа от впервые увиденного им «Черного квадрата» Казимира Малевича. Где-то в начале прошлого века художник назвал появление этого творения не рядовым событием, а началом конца всего искреннего, доброго, прекрасного в искусстве, должного неизбежно привести к краху. Мрачное предсказание получило подтверждение, реально воплотившись во всей огромной экспозиции «Нью Тэйт». И можно смело сказать, что архитекторы на удивление верно подобрали вид здания, в котором ретроспективно представлен тот процесс в искусстве и культуре, который предвидел Бенуа почти сто лет назад.
Кстати, «Лондон Ай», напоминающий фантасмагорически гигантское велосипедное колесо, также производит впечатление экспоната «Нью Тэйт», не поместившегося в стенах музея и потому вынесенного за его пределы на всеобщее обозрение. Это ощущение усиливается еще и тем, что рядом с Колесом уже давно размещены огромные скульптуры-образы Сальвадора Дали как часть выставки художника. Стоит напомнить, что великий сюрреалист считал основой своего искусства видения… шизофреника. В этом контексте Колесо прекрасно смотрится в ряду фантастических образов Дали.
«Лондон Ай» сближает с произведениями авангардного искусства еще и некоторая бессмысленность сего творения в сравнении с теми затратами, которые потребовало его создание. Имеется в виду бесполезность не коммерческая, а прежде всего культурная и даже культурно-развлекательная. Коммерческая же отдача от Колеса — напротив, превышает все разумные пределы. Как всякие туристические развлечения подобного рода, Колесо собирает невероятное количество желающих убедиться, что получасовое созерцание Лондона «как на ладони» не столь захватывающее зрелище, как то обещано в рекламе.
Развлечения начинаются уже при подъезде к Колесу. Мудрые англичане, поднаторевшие в обслуживании туристов, предусмотрительно наделили большинство улиц рядом с новым аттракционом двойной красной полосой, что означает категорический запрет на парковку. Взамен же вблизи Колеса открыта автостоянка с непомерно высокой платой ( около 10 долларов за час). Тщетно покружив по ближайшим переулкам в поисках пристанища, я, как и тысячи возжелавших «вознесения», вынужден был пользоваться услугами грабительской автостоянки.
Очередь за билетами на «Лондон Ай» выглядела часа на три, но прошла гораздо быстрее — чуть более двух. Однако этот факт не стал большим утешением, поскольку кассир, до которого я наконец добрался, вежливо улыбаясь, предупредил, что ближайший сеанс, на который можно получить вожделенный билет (в обмен на 6 фунтов — приблизительно 10 долларов), состоится только в 15.30. На часах было 13.40. Почувствовав мои сомнения, кассир так же вежливо напомнил мне мои права: я могу вообще отказаться от мероприятия. Но я решил идти до конца…
Через полтора часа я уже стоял в другой очереди — на посадку. Она двигалась медленно, но скучно не было, поскольку в течение 15 минут трижды проверяли билеты, что придавало значимости событию, которого ожидали все собравшиеся . Наконец, очередь подошла к турникету (как в метро), где, в четвертый раз проверив мой билет, меня пропустили на площадку, откуда очередь по серпантину двигалась к гондолам яйцеобразной формы, из которых и предстояло любоваться Лондоном.
Счастье было близко, однако на одном из поворотов серпантина очередь упиралась в странного вида одноэтажную постройку — сарайчик или гараж, без окон, но с двумя дверьми. В одни двери группами по 12–15 человек заводили страждущих, после чего двери плотно закрывались. По прошествии 3–5 минут через другие двери всех выпускали. Я заметил, что женщина, стоявшая передо мной, на всякий случай пересчитала входящих и выходящих. Вероятно, результат ее успокоил, поскольку она смело шагнула внутрь сарайчика, когда подошла наша очередь. Я вошел тоже, двери закрылись. В полумраке некто низким голосом откуда-то сверху попросил нас распределиться равномерно вдоль стены и не пугаться вспышек. Мы распределились и не испугались, поскольку уже знали, что выпустят всех. Так и случилось.
Забегая вперед, скажу, что через 30 минут, на выходе с Колеса, нам предлагали купить готовые фотографии, на которых я нашел и себя, запечатленного внутри гондолы, висящей над освещенным закатным солнцем Лондоном. Яркий фотомонтаж, чем-то по сути напоминающий пляжные «липовые» фотки прошлого, когда снимающийся просовывал голову в отверстие на нарисованном полотне. В данном случае нам не потребовалось никуда просовывать голову, а только зайти в сарайчик и «распределиться» вдоль стены. Однако результат был тот же — «липа», за один экземпляр которой вам предлагалось заплатить (при вашем желании, конечно) еще 6 фунтов.
Итак, миновав последнюю преграду на пути к гондоле, мы были запущены внутрь ее. Жаждущие зрелищ распределились теперь вдоль ее стеклянных стен и замерли в ожидании. Наша гондола медленно, почти незаметно поползла вверх, однако тут же остановилась, и мы стали наблюдать, как наполняют следующую, после чего совершили очередное едва заметное продвижение к вершине.
