Полтора месяца спустя после триумфального открытия Нептуна миру было поведано о том, что Англия претендует на приоритет в открытии этой планеты, которую даже предлагалось переименовать в Океан. На собрании Королевского астрономического общества было объявлено, что английский астроном-теоретик из Кембриджа Джон Адамс еще осенью 1845 года (за год до открытия Нептуна) вычислил положение новой планеты, о чем он сообщил краткой запиской Королевскому астроному – директору Гринвичской обсерватории Джорджу Эри. Начали англичане с разбирательства между собой, задавая вопрос, почему Эри не организовал поисков новой планеты, в результате чего Британия упустила приоритет. Тут вскрылась целая цепь невезений, прямо-таки злой рок преследовал английских астрономов. Отвечая на записку Адамса, Королевский астроном задал в своем письме вопрос об особенностях вычислений. Самое странное, что Адамс не дал никакого ответа и дело продолжало стоять на месте. Вскоре он обратился к астроному-наблюдателю Джеймсу Чаллису, работавшему в том же Кембриджском университете, с просьбой организовать поиски. Чаллис после долгих проволочек приступил к поискам в июле 1846 года. Но ему невероятным образом не повезло. Самым обидным оказалось то, что Чаллис неоднократно наблюдал планету, записывал ее координаты, но все никак не удосуживался сравнить результаты наблюдений, проведенных в разные дни. А ведь это позволило бы ему распознать планету за два месяца до того, как ее обнаружили берлинские астрономы. Защищаясь от нападок коллег, Чаллис обвинил в своей неудаче немецких астрономов, которые, экономя на почтовых расходах, рассылали свои звездные карты только попарно, а к тому листу, на котором немцы обнаружили в сентябре новую планету, еще не было пары, поэтому карта имелась только в Берлинской обсерватории. Впоследствии обнаружилось, что Чаллис лукавил, поскольку новая планета в период, когда он проводил наблюдения, была на соседнем участке неба, карта которого в Кембриджской обсерватории имелась, но он ею не воспользовался.
Адамс, в отличие от Леверье, не публиковал своих расчетов, и сведения о его работе держались в секрете между кембриджскими астрономами. Поскольку дело не двигалось, пришлось обратиться к обладателю самого крупного телескопа того времени, ливерпульскому пивовару и любителю астрономии Уильяму Ласселлу, надеясь, что в его мощный телескоп удастся разглядеть диск новой планеты без долгой работы по сравнению положений сотен звезд. И тут – очередное невезение. Когда письмо пришло в Ливерпуль, Ласселл лежал в постели, у него было растяжение сустава ноги, и он не мог дойти до телескопа. День спустя, почувствовав себя лучше, он хотел провести наблюдения, но не смог найти письма с координатами. Выяснилось, что скорее всего горничная случайно выкинула его вместе с мусором. Ласселлу было очень стыдно за такую нелепость, и он так никогда и не рассказал Адамсу, почему не смог открыть новую планету.
Один из руководителей Королевского астрономического общества, Джон Гершель, развернул кампанию по пропаганде выполненных Адамсом вычислений, хотя они и не были опубликованы и не привели к открытию новой планеты. Кампания велась настолько агрессивно, что последствия ее обнаруживаются до сих пор – во многих справочниках указано, что Нептун открыт по вычислениям, которые независимо друг от друга сделали Адамс и Леверье. Причем фамилия Адамса, как правило, стоит первой, хотя его труды оказались безрезультатны. Сам же Адамс вел себя в высшей степени корректно, будучи очень скромным человеком. Он отказался и от дворянского титула, который ему хотела присвоить королева Виктория, и от должности в Гринвичской обсерватории, предпочтя остаться профессором геометрии в Кембридже.
Самым ярким проявлением английского негодования в связи с утратой приоритета в открытии Нептуна стало изменение правил присуждения золотой медали Королевского астрономического общества, причем сроком всего на один год. Когда еще славящиеся соблюдением вековых традиций британцы таким странным образом меняли правила? Было совершенно ясно, что крупнейшим мировым достижением в астрономии в 1846 году является открытие Нептуна и медаль следует присудить Леверье. На это англичане не пошли, заявив, что ежегодно вручается лишь одна медаль, а «бесспорных» претендентов двое – Адамс и Леверье. Поэтому было принято мудрое решение: в этом году медаль не присуждать вовсе, а вот в следующем изменить правила и присудить сразу 12 медалей, поскольку накопилось много достойных работ. Так достижение Леверье было «завуалировано» групповым награждением.
Георгий Бурба, кандидат географических наук
В природной мастерской существует великое множество механизмов для воспроизведения потомства. Арсенал растений в этом смысле очень разнообразен – всевозможные побеги, расползающиеся усы, невесомые споры и разнокалиберные семена, которые зачастую бывают заключены в мягкие округлые образования – ягоды. Последние в этом ряду являются, в свою очередь, особыми приспособленцами, потому как вызревают только лишь для того, чтобы сначала быть съеденными, а потом – вновь выросшими.
Каждый год, от сезона до сезона, жизнь растения подчинена определенным циклам, приводящим в итоге к выращиванию семян. Для успешного размножения они должны не только созреть и приобрести определенные свойства, но и удачно «разлететься». Самые непритязательные из растений, такие, например, как маки, просто высыпают семена рядом со стеблем. Другие, как одуванчик, клен, береза или липа, пускают их по ветру. Лесная герань или растущая на городских задворках недотрога разбрасывает их в округе при резком раскрытии высыхающих плодов. Существует и более эффективный способ, когда неподвижные растения используют для переноса семян тех, кто сам может активно двигаться, то есть всевозможных животных. И не только млекопитающих и птиц, но и пресмыкающихся, насекомых, рыб и даже моллюсков. По-научному это явление называется зоохорией. Так, репей и череда цепляются за шерсть и перья оказавшихся рядом зверей и птиц. Но из всех выбранных эволюцией способов зоохории наиболее распространенным оказалась эндозоохория, то есть предложение семян в пищу. Именно для этого и нужны вкусные сочные ягоды. Их образование оказалось очень успешной стратегией, одинаково приемлемой для растений, занимающих различные климатические зоны: от тропиков до умеренных широт и даже тундр.
Особенно много ягодообразователей среди двудольных растений. Прежде всего это известные всем малина, ежевика, морошка, костяника, земляника, черемуха, а также вишня, рябина, кизил – представители семейства розоцветных (Rosaceae). Щедры на ягоды и вересковые (Ericaceae), к которым относятся растения лесов и болот средней полосы: клюква, брусника, черника и голубика. Есть ягодники у жимолостных (Caprifoliaceae) – калина, бузина и у крушиновых (Rhamnaceae), и у виноградовых (Vitaceae). Среди относящихся к однодольным растениям лилейных (Liliaceae) ягоды есть у ландыша, купены, вороньего глаза, майника. При этом каждое семейство решает проблему ягодообразования по-своему, используя для этого самые различные части растений. К примеру, вкусные ягоды земляники и клубники представляют собой разросшееся цветоложе, в которое вкраплены мелкие семечки – орешки. Мякоть вишни, содержащая косточку, образуется из среднего слоя околоплодника, а плоды малины, ежевики или морошки возникают из множества маленьких и сросшихся «вишенок». Многокосточковые ягоды винограда и паслена также образованы околоплодником. Ягоды брусники, черники, голубики или клюквы появляются из так называемой нижней завязи. Плоды рябины, кизильника и боярышника наращивают вокруг своих семян цветочную трубку. Воистину, нет такой части растения, примыкающей к семечку, из которой у тех или иных видов не создавались бы ягоды!
Некоторые растения научились выращивать ягоды гораздо раньше, чем цвести. Сочные и яркие образования, содержащие внутри семена и привлекающие птиц и животных, появились в процессе эволюции уже у голосеменных растений, таких как ели, сосны, кипарисы и лиственницы. Темно-синие сладкие «ягоды» можжевельника, из которых делают джин, на самом деле не что иное, как видоизмененные шишки. Ботаники называют их шишкоягодами. При большом увеличении видно, что эти «плоды» состоят из мясистых и сросшихся чешуй, точно таких же, как у шишек туи или кипариса.
Однако не все сочные съедобные плоды можно назвать ягодами в строго научном смысле слова. На этот счет в ботанике существует очень сложная и запутанная классификация. В результате долгих кропотливых изысканий в качестве ягод решили признать лишь один конкретный тип строения плода, который образуется из сросшихся пестиков и проходит далее довольно витиеватый путь развития и созревания. Таким образом настоящими ягодами считают плоды винограда, томата, финиковой пальмы, паслена. С некоторой натяжкой к ягодам причисляют тыкву и арбуз, образующих плоды из нижней завязи, а не из верхней, как большинство «правильных» ягод. Для них даже существует особое название – тыквина. Очень хочется назвать ягодами плоды, которые содержат одну косточку в середине: сливу, вишню, персик и черешню. Но не стоит торопиться, специалисты уже выяснили их происхождение и отнесли к группе костянок, куда попали также ежевика и малина в качестве так называемых сложных костянок. Напротив, кизил и боярышник с одной-единственной косточкой внутри мякоти за костянки не считают, а относят их к «яблокам», куда, конечно же, входят и плоды самих яблонь и груш.
