Осенью 1940-го Г.М. Штерн отмечал «слабую инициативу и слабую самостоятельность» командиров подразделений ДВФ (особенно отделений и взводов) – но то, что дальневосточные «войска не проявляют нужной инициативности, быстроты действия со стороны командиров батальонов, командиров рот и командиров взводов» (а как явствовало из последующих его слов, и командиров отделений), командующий ОКДВА Маршал Советского Союза В.К. Блюхер констатировал и 10 декабря 1935-го, в выступлении на Военном совете…15 Отсутствие «умения проявить смелую инициативу», недостаток «инициативы и решительности» для комсостава дальневосточной пехоты были типичны и в 1936-м, когда они выявлялись при всех проверках тактической выучки стрелковых батальонов, устраивавшихся штабами ОКДВА и ее Приморской группы и когда на мартовских маневрах в Приморье «самостоятельных, волевых» командирских решений было отмечено «мало»16. Косвенно, отметив отсутствие у командиров пехотных подразделений стремления бить врага по частям, эту малоинициативность своего комсостава признал годовой отчет ОКДВА от 30 сентября 1936 г. На то, что их комсостав не проявляет инициативу, в ряде стрелковых дивизий ОКДВА жаловались еще и в канун чистки РККА, весной 1937-го; отсутствие инициативы выказали и оба командира стрелковых рот, участвовавших в конфликте 5–6 июля 1937 г. с японцами у Винокурки (лейтенанты Кузин и Немков)… Как мы могли убедиться в предыдущих главах, безынициативностью командиров пехотных подразделений в «предрепрессионный» период отличалась и вся вообще Красная Армия.
Предпочтение командирами пехотных подразделений фронтальных ударов фланговым в Красной Армии было повсеместным и в 1935-м. «Я наблюдал три округа – Украинский, Московский, Ленинградский», – рассказывал 9 декабря 1935 г. на Военном совете заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский. И всюду у командиров взводов, рот и батальонов «нет в той мере, как это нужно», «вклинивания во фланг и тыл противнику»17. Проверив весной 35-го на тактических учениях командиров подразделений 27-й и 96-й стрелковых дивизий соответственно БВО и УВО (будущего КВО), работники 2-го отдела Штаба РККА тоже не зафиксировали «стремления к маневру во фланг противнику», а в 21-й стрелковой дивизии (как выявил проверявший ее в мае штаб Приморской группы ОКДВА) «многие командиры отделений и взводов» вообще «не знали», что в наступательном бою необходимы «удары по флангу»…18 В 66-й стрелковой дивизии той же армии командиры отделений, взводов и рот демонстрировали это незнание и в августе 1936-го, а в обеих стрелковых дивизиях КВО, по которым сохранилась подробная информация за первую половину 1937-го (в 24-й и 96-й), отсутствие у командиров подразделений «стремления найти фланг противника, атаковать во фланг» зафиксировали на тактических учениях и в «дорепрессионном» феврале 1937-го19. «Смелых попыток охватить фланги» противника не предпринял и комроты из 63-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии ОКДВА, проведший бой 5 июля 1937 г. с японцами у Винокурки (лейтенант Кузин). Как видно на примере 21-й и 96-й дивизий, пренебрежение фланговыми ударами в «предрепрессионной» РККА было болезнью хронической…
Таким образом, из изъянов оперативно-тактического мышления комсостава Красной Армии конца 1940 – начала 1941 гг. в «предрепрессионный» период (1935 – первая половина 1937 гг.) в обнаруженных нами источниках не зафиксировано лишь неумение высшего комсостава определить «центр усилий» на различных этапах операции.
Взаимодействие родов войск. Мы помним, что основная практическая работа по осуществлению такого взаимодействия должна была выполняться командирами стрелковых батальонов. Однако, как дали понять, выступая на декабрьском совещании, генерал-инспектор пехоты Красной Армии генерал-лейтенант А.К. Смирнов и командующий 6-й армией Киевского особого военного округа (КОВО) генерал-лейтенант И.Н. Музыченко, к концу 1940-го советский пехотный комбат еще не был «достаточно развитым командиром», чтобы грамотно «увязать свою работу» с артиллеристами и танкистами, был еще в этом отношении «малограмотным», а «порой и неграмотным командиром»20 (в общем, организовать взаимодействие родов войск толком не мог). Фактически о том же заявил на совещании и начальник Управления боевой подготовки Красной Армии (УБП КА) генерал-лейтенант В.Н. Курдюмов: «В организации взаимодействия родов войск на местности [а этим должны были заниматься именно пехотные комбаты. – А.С.] достигнуты [лишь. – А.С.] первоначальные успехи»21. Приказ наркома обороны № 0306 от 6 ноября 1940 г. говорит об этом еще определеннее: инспектирование войск пяти округов и ДВФ показало, что «пехотные командиры» «не имеют навыков в организации взаимодействия пехоты, артиллерии и танков»22.
На уровнях выше батальонного основную работу по организации взаимодействия родов войск осуществляют штабы. О них приказ № 0306 высказался не менее резко: «Организация взаимодействия родов войск – слабое место для всех штабов»…23 А директива наркома № 503138/оп от 25 января 1941 г. заявила еще определеннее: войсковые штабы и армейские и фронтовые управления просто «не умеют организовать взаимодействие родов войск», «особенно в ходе боя и операции [а не только перед их началом. – А.С.]»24. (Последнее обстоятельство С.К. Тимошенко подчеркнул и в своей заключительной речи на декабрьском совещании, 31 декабря 1940 г.: высшему комсоставу и штабам соединений взаимодействие родов войск необходимо отработать «не только на поле боя» (боевые действия на котором проходят в течение нескольких часов), «но и в масштабе сражения, операции и ряде операций в течение длительного времени (дни, недели)»25.)
Взаимодействие между входившими в состав механизированных корпусов и танковых дивизий танками, мотопехотой и артиллерией к концу 1940-го было вообще не отработано. «В этом отношении», указал на декабрьском совещании начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии (ГАБТУ КА) генерал-лейтенант танковых войск Я.Н. Федоренко, есть только «попытки», «только ознакомление, никакого боевого взаимодействия и сплоченности в этих вопросах еще нет»26.
Выводы ноябрьского приказа № 0306 и январской директивы № 503138/оп повторила директива наркома обороны № 34678 от 17 мая 1941 г. «О задачах боевой подготовки военных округов, объединений, соединений, частей на летний период 1941 г.»: «Во всех звеньях [т. е. и в подразделениях, и в частях, и в соединениях. – А.С.] вопросы организации взаимодействия […] в ходе боя отрабатываются поверхностно, особенно слабо отрабатывается взаимодействие между общевойсковыми штабами [т. е. штабами соединений. – А.С.] и специальными родами войск». В частности, «не отработано взаимодействие в бою мотомеханизированных войск с саперными частями, артиллерией и авиацией»27.
И снова: неумение пехотных комбатов организовать взаимодействие родов войск было характерной чертой Красной Армии и в «предрепрессионный» период! В который уже раз процитируем письмо М.Н. Тухачевского К.Е. Ворошилову от 1 декабря 1935 г.: «Баталионы [Михаил Николаевич до конца жизни писал это слово в соответствии с дореволюционной орфографией. – А.С.] все еще не овладели умением организовывать взаимодействие с артиллерией и танками на местности»28 (а постановка танкистам и артиллеристам задач по карте реального взаимодействия добиться не позволяла).
В декабре 1940-го начальник УБП КА В.Н. Курдюмов отметил, что «в организации взаимодействия родов войск на местности [которой должны были заниматься командиры стрелковых батальонов. – А.С.] достигнуты [лишь. – А.С.] первоначальные успехи», но М.Н. Тухачевский констатировал то же самое и в 1936-м, в докладе от 7 октября того года «О боевой подготовке РККА»: в вождении стрелкового батальона во взаимодействии с другими родами войск успехи достигнуты лишь «первоначальные и непрочные»! Организовать взаимодействие родов войск, пояснял замнаркома, комбаты могут только на учении, отрепетированном заранее; без репетиций же (или на незнакомой местности) действия их «резко ухудшаются и зачастую выглядят неграмотными» (т. е. именно такими, какими, по мнению командарма-6 И.Н. Музыченко, они выглядели в 1940-м!)29. Почти все батальонные учения 1936 г. в двух крупнейших военных округах, освещаемые сохранившимися источниками (по КВО таких источников не сохранилось), оценку Тухачевского полностью подтверждают.
Как видно из приказа комвойсками КВО командарма 2-го ранга И.Ф. Федько № 0100 от 22 июня 1937 г. (констатировавшего, что весь «командный состав» «не умеет конкретно организовать взаимодействие различных родов войск в условиях сложной боевой обстановки»30) и из доклада штаба ОКДВА об итогах боевой подготовки в декабре 1936 – апреле 1937 гг. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.), взаимодействие родов войск пехотные комбаты этих двух крупнейших военных округов не умели организовывать и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го. Вне всякого сомнения, так было тогда и во всей РККА…
