из самых ярких представителей подобной сволочи – Генрихе Люшкове, комиссаре госбезопасности третьего ранга (по табелю о рангах звание соответствовало генерал-лейтенанту РККА), полномочном представителе НКВД по Дальнему Востоку. В 1938 году он не просто сбежал из СССР! Он примчался прямиком к японцам, бывшим на тот момент злейшими врагами нашей страны, и развил такую бурную деятельность, что просто диву даешься.
Подробнейшие мобилизационные и тактические планы и РККА, места дислокации советских войск, причем не только на Дальнем Востоке, схемы всех наших укреплений на восточных границах с точностью до последнего окопа, списки всех известных ему сотрудников внешней разведки НКВД, секретнейшие радиокоды – все это стало известно и самураям и их ближайшим союзникам, гитлеровцам. Легче, пожалуй, было бы сказать, что Люшков не «слил», чем перечислять весь громадный массив сверхсекретной информации, которую он вывалил своим новым хозяевам. Так ведь на том дело не закончилось! Этот злыдень, получивший пост советника в штабе Квантунской армии, принялся вещать направо и налево о том, что «все заговоры против себя Сталин выдумал с целью устранения политических противников», что все признания осужденных «выбивались жестокими пытками» (вот он лично и выбивал!), что «дьявольские методы и мероприятия Сталина породили множество трагедий невинных людей», ну и так далее, как по писаному… Вот откуда у современной антисталинской брехни ножки-то растут!
Мало того, Люшков по собственной инициативе предложил японцам прямо-таки «стопроцентный» план убийства Сталина во время его отдыха и лечения в одном из правительственных санаториев! Мол, лично систему охраны там разрабатывал, самым подробным образом опишу да обскажу, куда идти и что делать, непременно должно получиться! Ну, что из этого плана (за который япошки ухватились, надо сказать, с огромным энтузиазмом) в итоге вышло, я расскажу чуточку позднее, в другой главе. А Люшков закончил, конечно, скверно. Сами же японцы, в 1945 году нещадно битые живым и здравствующим Сталиным, его то ли пристрелили, то ли придушили, прекрасно понимая, что попав в руки бывших коллег, этот профессиональный предатель и им порасскажет много чего интересного… Ну, собаке – собачья и смерть, да простят меня любители этих животных.
Надо сказать, что так, как Люшкову, умудрившемуся вольготно просуществовать на японских хлебах еще семь лет после собственного предательства, везло далеко не всем. В те годы понятие карающей длани советского правосудия, способной настигать негодяев, где бы они ни пытались укрыться от расплаты, было вовсе не абстрактным, а более чем конкретным. Именно с той поры и пошли бродить легенды об «ужасных сталинских ликвидаторах». Давайте и мы с вами поговорим о них немного подробнее.
Практика действий по устранению лиц, нанесших или потенциально могущих нанести существенный вред государственным интересам, и, прежде всего, работе его спецслужб, берет начало практически с первых лет установления советской власти в России. Некоторые исследователи связывают ее с созданием в структуре ГПУ (Главном политическом управлении при НКВД РСФСР) особого заграничного отдела или «заграничного оперативного центра». Этой структуре, в которой плечом к плечу с профессиональными разведчиками подвизались и сотрудники Коминтерна, якобы и предписано было стать «карающим мечом» советской власти, способным настигнуть врагов и предателей, где бы они ни прятались от возмездия.
На ЗОЦ ГПУ в свое время «вешали» едва ли не все смерти видных антисоветчиков, белогвардейцев и перебежчиков из Советской России – вплоть до барона Врангеля, умершего от туберкулеза. Врангель – это вряд ли, а вот виртуозно выполненные чуть ли не в самом центре Парижа похищения белых генералов Александра Кутепова и Евгения Миллера – точно их рук дело. Миллер был доставлен в Москву и там расстрелян, Кутепов же вообще исчез совершенно бесследно. Агенты ГПУ, в первом случае переодевшиеся полицейскими, а во втором разыгравшие из себя немецких дипломатов, действовали виртуозно, настолько же дерзко, насколько и профессионально.
В дальнейшем, в 30-е и 40-е годы прошлого века, подобного рода спецоперации были поручены иностранному отделу НКВД. Среди таковых наиболее яркими, вне всякого сомнения, являются устранение Льва Троцкого, ликвидация лидеров украинских националистов Евгения Коновальца и Степана Бандеры (его, впрочем, отправил на тот свет уже КГБ), и, возвращаясь к нашей основной теме, расправа над разведчиками-предателями Игнатием Рейссом и Георгием Агабековым. Вот как раз на этих примерах и можно вести реальный разговор о действиях советских (или, если угодно – сталинских) ликвидаторов.
Прежде всего, никакой «мести» в этих убийствах не было. Сплошная целесообразность и служебная необходимость – простите уж за цинизм. Троцкий в эмиграции отнюдь не цветочки выращивал и не только литературой баловался, производя на свет ядовитые пасквили вроде «Преданная революция. Что такое СССР и куда он идет», «Сверхборджиа в Кремле» и тому подобных. Он еще и двухтомный труд про Сталина затеял писать – да не закончил. С ледорубом в голове особо не попишешь… Троцкий, оставаясь в определенных кругах международного «левого» движения фигурой достаточно значительной и авторитетной, вел серьезнейшую работу, направленную на захват власти и собственное триумфальное возвращение в СССР в качестве нового «вождя мирового пролетариата». На меньшее Лев Давидович не разменивался… Главным препятствием этим планам был, как несложно догадаться, Сталин, к физическому устранению, уничтожению, убийству которого Троцкий стал призывать с определенного момента чуть ли не на каждом шагу. Организации троцкистов в СССР, причем достаточно многочисленные, имелись, и планы по совершению переворота в стране ими вынашивались совершенно конкретные. Сидел бы Лев Давидович тихонько – может, и не тронули бы…
Вот какие слова Сталина приводит в своих воспоминаниях Павел Судоплатов, человек, с именем которого связано абсолютное большинство успешных операций по ликвидации врагов СССР за рубежом: «Троцкий… должен быть устранен в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну. В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена…» Сказано это было в 1938 году. То есть, как видим, время начала Второй мировой Иосиф Виссарионович предугадал со стопроцентной точностью. А в отношении Льва Давидовича… Никаких эмоций – одна голая целесообразность, высказываемая с точки зрения человека, на котором лежит ответственность за сотни миллионов человеческих судеб.
Позволю себе привести еще одну цитату из мемуаров все того же Судоплатова, написанных, как вы понимаете, много позже тех событий, о которых у нас сейчас идет речь, тогда, когда уже можно было подводить итоги, делать
