Со своей стороны командование немецкого 8-го авиакорпуса задействовало для поддержки 11-го ак две авиационные группы – 2-ю группу штурмовиков из состава эскадры SchG-1 под командованием капитана Франка Нойберта (Frank Neubert) и 3-ю группу бомбардировщиков эскадры KG-27 капитана Карла Майера (Karl Mayer), которые нанесли удары по колоннам советских войск южнее Белгорода и по боевым порядкам 1-го мк в районе села Веселая Лопань[788].
Вместе с тем, как отмечает генерал Манагаров[789], тактика «отрыва» приносила немцам успех до 8 августа, пока перед ними были одни и те же уставшие в непрерывных боях части и подразделения, но затем советское командование перешло к непрерывному преследованию, перестроив боевые порядки передовых соединений в три эшелона, сменяющие друг друга для поддержания непрерывного контакта с противником. После этого немцам приходилось отступать, жертвуя отрядами прикрытия, которые практически полностью уничтожались в ходе ночных боев.
В то же время попытка глубоко охватить 11-й ак оперативной группы «Кемпф» с запада, предпринятая командованием 5-й гв. ТА, чтобы нанести эффективный фланговый удар, не удалась, хотя танковая армия уже действовала в глубоком оперативном тылу противника. Направленный для флангового удара 5-й гв. мк генерала Бориса Скворцова столкнулся с успевшими занять оборону танками, штурмовыми орудиями и артиллерийскими частями противника. Для усиления обороны западного фланга генерал Раус направил танковую роту «Тигров» и роту штурмовых орудий (всего 25 боевых машин), два зенитных полка, сборные отряды из тыловых служб 11-го корпуса и наземных частей ВВС, которые сумели отразить атаки 150 советских танков, а 8 августа контратакой ликвидировали плацдарм противника, захваченный им на восточном берегу реки Лопань[790].
Это произошло потому, что командующий ВорФ генерал Ватутин согласился с предложением генерала Ротмистрова 7 августа вывести 5-й гв. мк из-под Грязного для развития прорыва 5-й гв. ТА на Дергачи. После этого командование ВорФ привлекло к действиям против немецкого 11-го ак войска 5-й гв. А – левофланговые стрелковые части 33-го гв. ск генерала Козлова, но их сил оказалось недостаточно для успешного удара через Лопань. Как видно, для генерала Ватутина гораздо более значимым представлялось достигнуть крупного успеха на своем фронте, чем организовать эффективное взаимодействие с соседом – войсками фронта генерала Конева. Вместе с тем атаки 5-го гв. мк все-таки оказали существенное влияние на развитие оперативной обстановки, поскольку были скоординированы с ударами СтепФ по правому флангу 11-го ак на Северском Донце. Пока все подвижные корпусные резервы немцев были заняты на западном фланге, командование советской 7-й гв. А начало массированное наступление через лесной массив севернее «болотного плацдарма», и к исходу 6 августа русские полностью овладели этим лесом. В течение ночи здесь были подготовлены укрепленные позиции и создан исходный район для развертывания ударной группировки. Попытки немецкой 320-й пд в ночь с 6 на 7 августа выбить русских с плацдарма оказались безрезультатными.
Таким образом, к исходу 7 августа войска Воронежского и Степного фронтов расширили прорыв до 120 км и продвинулись в расположение противника в среднем на 60–65 км. При этом войска 1-й и 5-й гвардейской танковых армий к исходу 7 августа достигли тыловой полосы обороны ГА «Юг» на участке Богодухов – Золочев – Казачья Лопань, преодолев в ходе пяти дней наступления более 100 км, подошли к тыловому оперативному рубежу немцев и прорвали его соединениями 1-й ТА, овладевшими городом Богодуховом. С выходом 1-й ТА в район Богодухова была блокирована одна из основных коммуникаций харьковской группировки немцев – железная дорога и шоссе Харьков – Сумы, и одновременно занят крупный узел грунтовых дорог.
По оценке Манштейна[791], после первых пяти суток сражения белгородско-харьковская группировка германских войск оказалась разделена на две части, разрыв между которыми к 8 августа достигал 55–60 км по фронту, что открывало перед противником путь на Полтаву и далее к Днепру. При этом фельдмаршал отмечает, что потери соединений достигли очень тревожных размеров; вследствие длительного перенапряжения две дивизии не смогли продолжать бой (по-видимому, 332-я и 167-я пехотные дивизии. – П. Б.); из-за быстрого продвижения противника было потеряно также большое количество танков, находившихся в ремонтных мастерских за линией фронта. Действительно, по воспоминаниям командующего 3-м гв. тк генерала Ивана Вовченко[792], на одном из сборных пунктов аварийных машин, куда противник доставил танки и САУ, подбитые в ходе его наступления на Курск, было захвачено около 200 поврежденных боевых машин. В ремонтных мастерских в районе Борисовки немцам пришлось самим уничтожить 35 танков типа «Пантера»[793].
8 августа 1943 года в ГА «Юг» прибыл начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Курт Цейтцлер, чтобы на месте выяснить обстановку. По воспоминаниям Манштейна[794], он заявил Цейтцлеру, что теперь следует немедленно отдать Донбасс, чтобы высвободить силы для северного фланга группы и на юге удержать по крайней мере Днепр. В противном случае необходимо, чтобы Генеральный штаб подтянул как можно быстрее к Днепру с других участков фронта не менее десяти дивизий на участок 4-й ТА и севернее – на участок соседней 2-й А группы «Центр» – и еще десять дивизий по направлению к Днепру. Однако и на этот раз не было принято кардинальных мер, хотя командование группы настойчиво и неоднократно просило принять решение по этому вопросу.
На самом деле в результате встречи Манштейна и Цейтцлера были приняты весьма важные решения, касающиеся организации обороны войсками ГА «Юг» и передачи для этого группе армий дополнительных сил с других участков Восточного фронта и из резерва Генерального штаба. По признанию Манштейна[795], за август ГА «Юг» получила от Верховного главнокомандования вермахта дополнительно пять пехотных и одну танковую дивизии, не считая того, что в ее состав были переданы четыре пехотные дивизии 7-го ак, хотя присоединение этого корпуса увеличило протяженность фронта 4-й ТА на 120 км. В распоряжении группы армий были оставлены три танковые дивизии СС: «Рейх», «Мертвая голова», «Викинг», а также возвращена элитная мд «Великая Германия».
С учетом развития оперативной обстановки командование ГА «Юг» решило сосредоточить в районе Харькова контрударную группировку в составе танковых дивизий СС «Рейх» и «Мертвая голова», которые Гитлер теперь окончательно оставил группе армий «Юг», а также дивизии «Викинг», передав их все под управление 3-го тк генерала Германа Брейта (штаб 2-го тк СС после боев по ликвидации пладцарма противника на реке Миус был переведен в Европу, в Верхнюю Италию[796]). Эти силы должны были быть использованы оперативной группой «Кемпф» для контрудара по восточному флангу клина прорыва противника. Одновременно по его западному флангу планировалось нанести удар силами 4-й ТА, задействовав 7-ю и 11-ю танковые дивизии, а также мд «Великая Германия», возвращенную из ГА «Центр». Для укрепления обороны Харьковского направления выдвигалась 3-я тд.
В то же время благодаря противодействию томаровско-борисовской группировки немецкой 4-й ТА продвижение 5-й и 6-й гвардейских общевойсковых армий ВорФ было замедлено, их стрелковые части стали существенно отставать от быстро двигавшихся вперед танковых и механизированных соединений, так что основная группировка фронта на направлении главного удара оказалась сильно растянута. По свидетельству генерала Штеменко[797], в ходе доклада обстановки Верховному главнокомандующему в ночь с 6 на 7 августа Сталин обратил внимание на разделение ударных сил ВорФ, часть из которых оказалась задействована для блокирования возможной угрозы со стороны войск противника в районе Томаровки и Борисовки. Соответственно, генералу Ватутину было немедленно направлено указание, где рекомендовалось вести 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии компактно, не допуская распыления их усилий в нескольких направлениях. Однако наступление 1-й ТА в этот период сражения происходило в темпе до 25 км в сутки, что привело к отрыву ее главных сил от общевойского эшелона на расстояние от 25 до 40 км (причем мотострелковые части и подразделения 1-й ТА также не успевали занимать указанные им районы, поскольку совершали марш пешим порядком из-за нехватки автотранспорта), а части 5-й гв. ТА к исходу 7 августа действовали на удалении 40–50 км[798]. Генерал Гетман отмечает[799], что по характеру боевых действий наступление советских войск превратилось в танковый рейд с преследованием противника в отрыве от своих общевойсковых частей и соединений. В тылу танковых армий оставались отдельные части и боевые группы немцев, продолжавшие удерживать ряд опорных пунктов, дополнительно задерживая продвижение общевойскового эшелона. Все это создало определенные предпосылки для успеха контрудара, намечавшегося командованием ГА «Юг» против флангов вражеского вклинения.
