Здесь автор «Мастера и Маргариты» недвусмысленно отвергает церковное христианство, загробную жизнь и мистику. Посмертное воздаяние заботит его лишь в виде непреходящей славы. Булгаков, почти все главные произведения которого при жизни так и не были опубликованы, боялся, что после смерти его может ждать забвение, а написанное канет в безвестность, так и не дойдя до читателей (и зрителей).
Во что и как верил Булгаков – не до конца понятно и сегодня, когда обнародованы, наверное, уже все свидетельства на сей счет. В 1967 году третья жена писателя Е. С. Булгакова вспоминала: «Верил ли он? Верил, но, конечно, не по-церковному, а по-своему. Во всяком случае, в последнее время, когда болел, верил – за это я могу поручиться». Нельзя исключить, что Булгаков верил в Судьбу или Рок, склонялся к деизму, считая Бога лишь первотолчком бытия, или растворял Его в природе, как пантеисты. Однако последователем христианства как конкретной конфессии автор «Мастера и Маргариты» явно не был, что и отразилось в романе. Добавлю, что, согласно его воле, Булгаков после смерти был кремирован, что не очень подобает правоверному христианину. Михаила Афанасьевича не отпевали в церкви, что, впрочем, в условиях гонений на религию было не так просто сделать. Тем не менее Булгакову удалось создать одно из самых выдающихся в мировой литературе описаний истории Иисуса как носителя высшего нравственного идеала и Пилата, как властителя, всю жизнь обреченного каяться за минутную слабость – казнь симпатичного создателя учения о добрых людях.
Приложение
Краткая творческая история романа «Мастер и Маргарита»
Впервые роман «Мастер и Маргарита» был опубликован: Москва, 1966, № 11; 1967, № 1. Время начало работы над «Мастером и Маргаритой» Булгаков в разных рукописях датировал то 1928, то 1929 годом. Скорее всего к 1928 году относится возникновение замысла романа, а работа над текстом началась в 1929 году. Согласно сохранившейся расписке, Булгаков 8 мая 1929 года сдал в издательство «Недра» рукопись «Фурибунда» под псевдонимом «К. Тугай» (очевидно, псевдоним восходил к фамилии князей в рассказе «Ханский огонь»). Это – наиболее ранняя из точно известных дат работы над «Мастером и Маргаритой». Однако можно предположить, что роман был начат несколькими месяцами ранее. Сохранилось донесение неизвестного осведомителя ОГПУ от 28 февраля 1929 года, где, очевидно, речь идет о будущем «Мастере и Маргарите»: «Видел я Некрасову, она мне сказала, что М. Булгаков написал роман, который читал в некотором обществе, там ему говорили, что в таком виде не пропустят, так как он крайне резок с выпадами, тогда он его переделал и думает опубликовать, а в первоначальной редакции пустить в качестве рукописи в общество и это одновременно вместе с опубликованием в урезанном цензурой виде». Вероятно, зимой 1929 года были написаны только отдельные главы романа, отличавшиеся еще большей политической остротой, чем сохранившиеся фрагменты ранней редакции. Возможно, отданная в «Недра» «Мания фурибунда» представляла собой уже смягченный вариант первоначального текста. Правдоподобно и намерение Булгакова пустить рукопись романа в самиздат. Из письма неизвестной читательницы, которое он получил 9 марта 1936 года, известно, что в рукописных и машинописных списках циркулировали среди заинтересованной публики «Кабала святош», «Собачье сердце» и «Роковые яйца» с не напечатанным в сборнике «Недр» вариантом финала. Не исключено, что именно сигнал агента карательных органов в конечном счете сорвал публикацию «Мании фурибунды». В первой редакции роман имел варианты названий: «Черный маг», «Копыто инженера», «Жонглер с копытом», «Сын В(елиара?)», «Гастроль (Воланда?)». Первая редакция романа была уничтожена автором 18 марта 1930 года после получения известия о запрете пьесы «Кабала святош». Об этом Булгаков сообщил в письме Правительству 28 марта 1930 года: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе…» Работа над текстом возобновилась в 1931 году. К роману были сделаны черновые наброски, причем уже здесь фигурировали Маргарита и ее безымянный спутник – будущий Мастер. В конце 1932-го или начале 1933 года писатель начал вновь, как и в 1929–1930 годах, создавать фабульно завершенный текст. 2 августа 1933 года он сообщал своему другу писателю Викентию Вересаеву (Смидовичу): «В меня… вселился бес. Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю. Я тешу себя сам! Пусть упадет в Лету! Впрочем, я, наверное, скоро брошу это». Однако Булгаков уже больше не бросал роман и с перерывами, вызванными необходимостью писать заказанные пьесы, инсценировки и сценарии, продолжал работу над романом практически до конца жизни. Вторая редакция «Мастера и Маргариты», создававшаяся вплоть до 1936 года, имела подзаголовок «Фантастический роман» и варианты названий: «Великий канцлер», «Сатана», «Вот и я», «Шляпа с пером», «Черный богослов», «Он появился», «Подкова иностранца», «Он явился», «Пришествие», «Черный маг» и «Копыто консультанта».
Третья редакция романа, начатая во второй половине 1936-го или в 1937 году, первоначально называлась «Князь тьмы», но уже во второй половине 1937 года появилось хорошо известное теперь заглавие «Мастер и Маргарита». В мае – июне 1938 года фабульно завершенный текст романа впервые был перепечатан. Авторская правка машинописи началась 19 сентября 1938 года и продолжалась с перерывами почти до самой смерти писателя. Булгаков прекратил ее 13 февраля 1940 года, менее чем за четыре недели до кончины, на фразе Маргариты: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?» Фабульно булгаковский роман – вещь завершенная. Остались лишь некоторые мелкие несоответствия, вроде того, что в главе 13 утверждается, что Мастер гладко выбрит, а в главе 24 он предстает перед нами с бородой, причем достаточно длинной, раз ее не бреют, а только подстригают. Наличие бороды, кстати сказать, усиливает его сходство с Иешуа. Кроме того, из-за неоконченности правки, часть из которой сохранялась только в памяти третьей жены писателя Е. С. Булгаковой, а также вследствие утраты одной из тетрадей, куда она заносила последние булгаковские исправления и дополнения, остается принципиальная неопределенность текста, от которой каждый из публикаторов вынужден избавляться по-своему. Например, биография Алоизия Могарыча была зачеркнута Булгаковым, а новый ее вариант только вчерне намечен. Поэтому в одних изданиях «Мастера и Маргариты» она опускается, а в других, с целью большей фабульной завершенности, восстанавливается зачеркнутый текст.
В целом же из-за незавершенности работы писателя над романом в принципе невозможно воссоздать канонический текст великого романа. Каждый текстолог в соответствии с собственными представлениями будет воссоздавать незавершенные места последнего варианта текста, используя фрагменты более ранних вариантов. Однозначно формализовать этот процесс из-за отсутствия ясных указаний самого Булгакова не представляется возможным. Поэтому существуют уже по крайней мере три посмертные редакции «Мастера и Маргариты», и их число легко может возрасти, если новые текстологи возьмутся за подготовку новых публикаций романа.
Еще 23 октября 1937 года Е. С. Булгакова отметила в дневнике: «У М. А. из-за всех этих дел по чужим и своим либретто начинает зреть мысль – уйти из Большого театра, выправить роман («Мастер и Маргарита»), представить его наверх». Тем самым роман признавался главным делом жизни, призванным определить судьбу писателя, хотя в перспективе публикации романа Булгаков далеко не был уверен. Перед завершением перепечатки текста он писал Е. С. Булгаковой в Лебедянь 15 июня 1938 года: «Передо мною 327 машинописных страниц (около 22 глав). Если буду здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное – корректура авторская, большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых страниц.
«Что будет?» – ты спрашиваешь. Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего.
Свой суд над этой вещью я уже совершил, и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика.
Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому неизвестно.
Моя уважаемая переписчица (сестра Е. С. Булгаковой О. С. Бокшанская. – Б. С.) очень помогла мне в том, чтобы мое суждение о вещи было самым строгим. На протяжении 327 страниц она улыбнулась один раз на странице 245-й («Славное море…») (имеется в виду эпизод со служащими Зрелищной комиссии, беспрерывно поющими хором под управлением Коровьева-Фагота «Славное море священный Байкал…». – Б. С.). Почему это именно ее насмешило, не знаю. Не уверен в том, что ей удастся разыскать какую-то главную линию в романе, но зато уверен в том, что полное неодобрение этой вещи с ее стороны обеспечено. Что и получило выражение в загадочной фразе: «Этот роман – твое частное дело»(?!). Вероятно, этим она хотела сказать, что она не виновата… Я стал плохо себя чувствовать и, если будет так, как, например, сегодня и вчера, то вряд ли состоится мой выезд (в Лебедянь. – Б. С.) Я не хотел тебе об этом писать, но нельзя не писать…Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после страшной литературной жизни последний закатный роман».
