При осеннем инспектировании пяти округов и ДВФ вскрылось, что у командиров пехотных подразделений нет также «навыков в организации взаимодействия огня и движения»; то же показали и сентябрьские учения 6-й и 13-й дивизий ЗОВО, где станковые пулеметы, находясь в боевых порядках наступающей пехоты, «беспрерывно меняли позиции и фактически не поддерживали» пехоту огнем82. По меньшей мере командиры отделений – и не в ряде округов, а во всей Красной Армии – не умели управлять и движением как таковым. («Наша беда, – замечал на декабрьском совещании генерал-инспектор пехоты А.К. Смирнов, – заключается в том, что наш командир отделения… не приучен… держать» положенные интервалы между бойцами в цепи83.) Кроме того, указал на том же совещании (имея в виду тех же командиров подразделений) К.А. Мерецков, «большинство командного состава не умеет организовать управление огнем в различных видах боя»84.
В проинспектированных осенью 1940-го пяти округах и ДВФ было обнаружено также «недостаточно твердое управление» танковым взводом85.
Что же касается выучки таких органов управления войсками, как штабы, то инспектирование осенью 1940 г. пяти округов и ДВФ показало:
– что «подготовка штабов корпусов и дивизий – слабая» (судя по тому, что выучка проверенных между 28 августа и 7 сентября 1940 г. штабов 2-й, 6-й, 13-й, 27-й и 42-й стрелковых, 29-й моторизованной и 4-й танковой дивизий, 1-го стрелкового и 6-го механизированного корпусов «требовала дальнейшей упорной работы по их совершенствованию», а штабы 14-го мехкорпуса и его дивизий «имели слабую подготовку» еще и к лету 1941-го, такой же она была и в ЗОВО; с поправкой на заинтересованность источника информации – замкомвойсками МВО генерал-лейтенанта И.Г. Захаркина, доложившего на декабрьском совещании об «удовлетворительной» выучке своих дивизионных и корпусных штабов, – можно считать, что так же обстояло дело и в Московском округе);
– что «подготовлены слабо и не слажены» также и штабы танковых соединений и частей и
– что «особенно плохо подготовлены штабы стрелковых полков и батальонов» (на декабрьском совещании о том же доложили замкомвойсками МВО И.Г. Захаркин и комвойсками Приволжского военного округа (ПриВО) генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко, а генерал-инспектор пехоты А.К. Смирнов заявил, что «большинство наших штабов до штаба полка включительно представляет» людей, которые «в известной степени» являются лишь «более или менее квалифицированными порученцами своего командира [т. е. что батальонные и полковые штабы не подготовлены во всей Красной Армии; в стрелковых батальонах ЗОВО штабов тогда, как правило, вообще не имелось. – А.С.]»)86.
Эти общие оценки конкретизировала директива наркома обороны № 503138/оп от 25 января 1941 г., отметившая, что «войсковые штабы, армейские и фронтовые управления»:
– плохо сколочены, неудовлетворительно организуют взаимодействие между своими отделами, отделениями и работниками;
– «не овладели высокой культурой штабной службы», оперативные документы готовят медленно и низкого качества (из-за чего «боевые приказы, оперативные, разведывательные и тыловые сводки, как правило, запаздывают, и содержание их не отвечает требованиям»);
– «не имеют твердых навыков в подготовке справок и расчетов, необходимых командиру для принятия решения» (разрабатывая их «медленно» и «неточно»);
– «организуют управление лишь в стабильном положении, но не умеют обеспечить непрерывность управления в ходе операции и восстанавливать его при нарушении»;
– пренебрегают контролем за исполнением распоряжений и информированием вышестоящих штабов и соседей об обстановке87.
Вернемся теперь к командирам. К концу 1940-го советские отделенные, взводные и ротные «командирскими навыками», «как правило», не обладали, но, по свидетельству заместителя начальника, ведавшего боевой подготовкой 2-го отдела Штаба/Генштаба РККА С.Н. Богомягкова, неумение командиров отделений, взводов и рот управлять своими подразделениями Красную Армию отличало и в 35-м. «Надо в 36 г. тащить за уши низовое звено: комроты, комвзвода, комотделения», – написал он 22 сентября 1935 г. на полях доклада о результатах инспектирования 43-й стрелковой дивизии БВО, прочитав там о случае, когда командир роты не смог реализовать свое решение из-за неумения управлять подразделением. «Эти важнейшие вопросы касаются всей армии», – прямо заметил он спустя несколько дней про все, что было выявлено в 43-й дивизии (и в том числе про «неотработанность» у командиров отделений, взводов и рот командного языка)…88
Согласно докладу М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА» командиры стрелковых отделений «слабо руководили в бою» своими подразделениями и в 36-м89.
«Командир нетвердо управляет и командует частью в тактической обстановке», – констатировалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.90. Поскольку термином «часть» руководители РККА тех лет иногда обозначали и подразделение (тот же Тухачевский свою изложенную нами в предыдущем абзаце оценку сформулировал так: младший командир «слабо руководит в бою своей частью»), а тот раздел письма Егорова, откуда взята процитированная фраза, посвящен не только старшему, но и среднему комсоставу, можно полагать, что фраза относилась и к командирам подразделений (а может быть, и исключительно к ним). Следовательно, «командирские навыки» у командиров взводов и рот были слабыми и накануне чистки РККА. Как было показано нами в главе 6, источники, освещающие тогдашний уровень выучки комсостава трех крупнейших военных округов – КВО, БВО и ОКДВА, – это полностью подтверждают.
Слабыми командные навыки были тогда и у командиров отделений: как указывалось в письме А.И. Егорова от 27 июня, «тактическая подготовка младшего командира страдает теми же недочетами, что и подготовка среднего и старшего командира»91.
Осенью 1940-го в Красной Армии было «не освоено управление взводом и ротой в наступательном бою», но в передовом (!) БВО его не освоили и до чистки РККА – когда и в 27-й стрелковой дивизии на Лепельском учении в марте 1935-го, и в 43-й стрелковой на тактическом учении под Идрицей в сентябре 1935-го, и в «ударной» (!) 2-й стрелковой на Белорусских маневрах 1936 года командиры наступающих взводов и рот этими последними, по существу, вообще не управляли, когда «основной (и почти единственной)» произносившейся ими командой было «громкое «Вперед», повторяемое всеми от командира батальона до командира отделения»…92 Управление наступающими взводом и ротой тогда было не «освоено» и во всей Красной Армии: ведь упомянутое выше сообщение о неумении командира роты 43-й дивизии управлять своим подразделением в наступательном бою замначальника 2-го отдела Штаба РККА С.Н. Богомягков прокомментировал 22 сентября 1935 г. словами: «Это общая беда»…93
Неумение комсостава управлять взводами и ротами в наступательном бою проявилось и на маневрах, прошедших в марте 1936-го в Приморской группе ОКДВА. А в БВО, как явствует из годового отчета этого округа от 15 октября 1937 г., «управление боевыми порядками взвода и роты» оставалось «на низком уровне» и перед началом массовых репрессий94.
Осенью 1940-го в ЗОВО управление стрелковым батальоном комбатами было «не отработано»95 – но, по оценке 2-го отдела Штаба РККА, «посредственное» (в силу «слабости командиров батальонов») «управление боем в батальоне» для БВО (будущего ЗОВО) было характерно и в 1935-м. А в 1936-м – как следует из доклада М.Н. Тухачевского от 7 октября того года «О боевой подготовке РККА» – неумение, по крайней мере, части пехотных комбатов (тех, кто на учениях «выпускает управление из своих рук»96) управлять батальоном было проблемой всей Красной Армии. Управление стрелковым батальоном во всей Красной Армии было «не отработано» и перед началом чистки РККА: ведь, как мы показали выше, вывод директивного письма А.И. Егорова от 27 июня 1937 г. о том, что «командир нетвердо управляет и командует частью в тактической обстановке», относится и к командирам подразделений.
Осенью 1940-го в ЗОВО командиры рот и батальонов пытались управлять непосредственно из боевых порядков (не только теряя при этом возможность эффективно управлять, но и напрасно подвергая себя опасности), но в 110-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии – одном из восьми полков БВО, о выучке комсостава которых в 36-м сохранились конкретные сведения – они поступали так и в октябре 1936-го. («В 1-м же бою убьют», – заметил наблюдавший за их действиями на тактическом учении командир 23-го стрелкового корпуса комдив К.П. Подлас…97). Так же, как и ротные 125-го полка ЗОВО в сентябре 1940-го – впереди своих бойцов, шел и комроты-9 63-го стрелкового полка ОКДВА, проведший бой 5 июля 1937 г. с японцами у Винокурки.
