несколько важнейших моментов. Особенно – тех, относительно которых с подачи, будь он неладен, Хрущева, сперва начала распространяться шепотком, а потом была громогласно подхвачена нашими либералами тьма самой нелепой лжи. Прежде всего – вспомним о людях, отвечавших за личную безопасность Вождя в разные годы. Среди них выделяются две фигуры. Первый – Карл Паукер, бывший прямо-таки истинной «тенью Сталина» и пользовавшийся абсолютным его доверием, к сожалению, сгинул в устроенной Ежовым в НКВД кровавой мясорубке. В то время с охраной Вождя вообще творилось что-то невообразимое! Ее начальники сменялись через каждые два-три месяца, не успевая не то что наладить доверенную им работу, но и вникнуть в ее суть и тонкости. Было ли это намеренным стремлением предельно ослабить структуру, отвечавшую за личную безопасность Иосифа Виссарионовича, или одним из бесчисленных проявлений ежовских «перегибов», за которые он, в свою очередь, ответил самой высокой мерой? Кто знает, теперь уж и не выяснить. Впрочем, с приходом к руководству НКВД Лаврентия Берии около Вождя оказался тот, кому смело можно было доверять целиком и полностью.
Речь о Николае Власике, руководившем охраной Сталина с 1931 года и фактически до смерти Иосифа Виссарионовича и дослужившемся на этом посту до генерал-лейтенанта. Власик был не только человеком, сделавшим подчиненную ему службу лучшей в мире – во всяком случае, и оценки некоторых историков, и, главное, реальные результаты свидетельствуют именно об этом. Он был членом семьи Вождя, нянчившимся с его детьми и решавшим любые бытовые вопросы, над которыми тот попросту не задумывался, не придавая им значения. Вот, к примеру, один эпизод, исчерпывающе, по-моему, характеризующий именно эту сторону его деятельности, взятый из воспоминаний самого Власика: «Жил товарищ Сталин с семьей очень скромно. Ходил он в старом, сильно потертом пальто. Я предложил Надежде Сергеевне сшить ему новое пальто, но для этого надо было снять мерку или взять старое и с него сделать в мастерской точно такое новое. Мерку снять не удалось, так как он наотрез отказался, сказав, что новое пальто ему не нужно. Но нам все-таки удалось сшить ему новое пальто». Сталину ничего не оставалось, кроме как сделать вид, что подмены он «не заметил». Отчитывать или тем более наказывать кого-либо за «своеволие» он, конечно же, не стал.
Именно этот человек ввел в практику охраны «первых лиц» многие вещи, которые сегодня считаются азами, азбукой этого дела – вроде задействования для перемещений Вождя нескольких совершенно неотличимых один от другого автомобилей, в любом из которых мог находиться Сталин. А мог и не находиться… Кроме всего прочего, Власик был талантливейшим фотографом, к тому же в силу своих профессиональных обязанностей находившимся при Иосифе Виссарионовиче практически неотлучно. Множество известнейших фотографий Сталина сделаны не журналистами, не профессионалами камеры, а как раз им. В частности, именно он запечатлел встречу «большой тройки» в Тегеране, где успевал еще и блестяще организовывать систему безопасности. Знаменитый кадр, на котором Сталин выступает на военном параде 7 ноября 1941 года – это тоже Власик. По злой иронии судьбы, под следствием Власик оказался еще при жизни того, охране которого отдал всего себя. Рассказывают, что при аресте он обронил одну-единственную, короткую и ставшую, увы, пророческой фразу: «Не будет меня – не будет Сталина!» И тем не менее впоследствии Власик писал: «Что бы я ни испытывал, ни единой минуты в моей душе не было зла на товарища Сталина».
Отсюда – еще один момент, касательно покушений, якобы «подстроенных Лаврентием Берией», во время которых он спасал Сталина и даже закрывал собой, исключительно для того, чтобы «заслужить его любовь и доверие». Все это чушь! Причем собачья. Доверие Верховного Лаврентий Павлович заслужил своей каторжной работой – сперва по наведению порядка в «органах», потом, во время войны, по организации производства оружия и боеприпасов, а впоследствии – и над сверхважным «атомным проектом». Устраивать дешевые постановки нужды не было – да Сталин и не поверил бы им. Правда заключается в том, что закрыть собой, в том числе и буквально, Вождя народов было готово абсолютное большинство советских граждан. Такое было время, такие люди… Впрочем, альтернативно одаренным умом либералов этого не постичь никогда.
«Стоп! – скажете вы. – А как же то единственное покушение, которое удалось – смерть Вождя в марте 1953 года?!» Помилуйте! Эта тема нуждается в совершенно отдельном разговоре. Он у нас состоится в соответствующей главе этой книги.
Часть VI
Сталин – сбывшееся и несбывшееся
Сталинский СССР – «страна-концлагерь» или потерянный рай?
Отдавая должное Иосифу Виссарионовичу, о нем обычно говорят в первую очередь как о гениальном политике, талантливейшем организаторе и военачальнике, сумевшем провести нашу страну через опасности и тяготы величайшей в ее истории войны, добиться великой Победы, изменившей весь мир. Увы, достижения Сталина-хозяйственника, Сталина-экономиста находятся «за кадром» в куда большей мере, чем его великие дела на посту Верховного Главнокомандующего. А зря. Ибо идеи и планы этого выдающегося руководителя СССР в области экономики не просто были грандиозны для его времени – они более чем достойны наследования и развития в наши дни.
Впрочем, господа либералы от реальной экономики далеки настолько же, насколько дикарь из какого-нибудь затерянного в джунглях племени – от квантовой физики. Для них «иконой» является Западный мир, в котором они видят некую «землю обетованную», с молочными реками и кисельными берегами, умудряясь упорно не замечать все присущие этому фальшивому «раю» экономические и, в особенности, социальные проблемы. СССР они презрительно именуют не иначе как «совком», бывшим, по их убеждению, «вечно отсталым, нищим и голодным». Послушать их, так Советский Союз был неким «грандиозным концлагерем», где все делалось исключительно по принуждению, из страха «перед ГУЛАГом и расстрелом». Ну, или, на худой конец, под воздействием «промывшей всем мозги пропаганды».
Не получается… Для того чтобы почувствовать, ощутить интуитивно всю фальшь этой злобной лжи, достаточно просто найти в том же Интернете подлинные, непарадные и неофициозные фотографии тех лет. И внимательно вглядеться в лица людей, изображенных на них. Они очень отличаются от нас. Они другие. Грубее, что называется, проще, чем мы, их потомки. Это лица людей, обожженные огнем войн, выдубленные ветрами многих широт, отмеченные печатью всех тягот и невзгод, через которые довелось пройти нашему народу. Но вместе с тем они куда более открыты и искренни. Они естественны, в них нет ни грамма намертво въевшейся в нас фальши. А еще – эти лица полны спокойного достоинства и скрытой до поры глубинной, какой-то изначальной
