3. Старший интерн – вторая должность
Помню, как во времена работы старшим интерном я как-то раз смотрел документальный фильм про шаолиньских мастеров. Они тренируются по 10, а то и больше лет в изолированном от остальной цивилизации храме, просыпаются в 5 утра и ложатся лишь в полночь, дав пожизненный обет безбрачия и отказавшись от любого материального имущества. Мне никак было не избавиться от мысли, что это не так уж и плохо – им хотя бы не приходилось каждый год переезжать в новый храм.
Региональные отделения НСЗ, ответственные за послевузовскую подготовку врачей, каждые 6 или 12 месяцев переводят их в новую больницу, чтобы те могли обучаться у как можно более широкого круга врачей-консультантов, что звучит довольно логично. К сожалению, каждое региональное отделение покрывает достаточно большую территорию и каждого врача могут назначить случайным образом в любую больницу этого региона. Так, например, одно из таких отделений включает в себя графства Кент, Суррей и Сассекс, которые лично я (а в том числе и картографическое управление Великобритании) всегда считал тремя огромными отдельными территориями. Другое отделение включает в себя всю Шотландию. Ну вы же знаете, Шотландия – как бы ее назвать, ах да – целая страна площадью более 30 000 квадратных миль. Когда собираешься купить свой первый дом, довольно-таки сложно подобрать место, которое было бы поблизости от всей Шотландии целиком. Даже если бы вам хватило безумия раз, а то и два в год совершать сделки с недвижимостью при переводе на новое место, то это все равно было бы достаточно сложно осуществить, так как НСЗ ограничивает расходы на переезд ровно нулем фунтов стерлингов.
Таким образом, пока все мои друзья, выбравшие более практичные профессии, обзаводились ипотеками и щенками, мы вместе с Г. заключали годовой договор аренды и жили приблизительно посередине между нашими местами работы, что было одинаково неудобно нам обоим. Это была еще одна из длинного списка причин, по которым моя работа доставляла Г. страдания: я практически не появлялся дома, после дежурств приходилось выступать в роли моего психотерапевта, а теперь и необходимость мириться с кочевым образом жизни.
Помню, как однажды звонил во все коммунальные службы и автоинспекцию, чтобы сообщить о смене адреса (полагаю, мне это досталось в качестве наказания за то, что я не смог выбить отгул, чтобы помочь Г. с самим переездом), и представители страховой задали мне стандартный вопрос, как часто дом по ночам пустует. До меня дошло, что, живи я один, наш страховой полис был бы недействительным, так как формально мой дом считался бы «незанятой собственностью».
Несмотря на сумасшедший график, первый год в акушерстве и гинекологии мне правда понравился – я сделал правильный выбор. Из нетвердо стоящего на ногах Бэмби, который вздрагивал от ужаса каждый раз, когда срабатывал его пейджер, я превратился пускай и не в благородного оленя, но как минимум в человека, создающего такое впечатление. Теперь у меня достаточно веры в свои силы, чтобы справиться с любой неотложной ситуацией за дверями родильной палаты – главным образом благодаря работе в больнице под руководством старших врачей, которые всячески помогали мне развиваться как врачу.
Когда же региональное отделение НСЗ бросило игральные кости во второй раз, я оказался в куда более несовременной больнице.
Когда мы называем «несовременным» своего дедушку, то имеем в виду, что он не умеет пользоваться смартфоном. Если же речь идет о больнице, то «несовременный» означает полное отсутствие какой-либо поддержки.
С детского склона я перешел прямиком на смертельно опасную черную трассу, где распространен старомодный подход «увидел, сделал, научил». Ты посмотрел, как кто-то вырезает фаллопиеву трубу или проводит УЗИ яичников, – все, теперь ты полностью этому обучен. Впрочем, в этой больнице, как оказалось, такой сценарий зачастую был наилучшим из возможных, и этап «увидел» зачастую опускался, подобно прелюдии в кабинке туалета ночного клуба.
Теперь с помощью обучающих видео на YouTube можно самостоятельно сделать что угодно, начиная от исправления вросшего ногтя и заканчивая разъединением сиамских близнецов[52].
В 2006 же году нам приходилось следовать инструкциям из учебника. Чтобы было еще веселее, эти, как правило, замысловатые инструкции (уровня скорее сборного автомобиля, а не шкафа из «Икеи») нам приходилось запоминать заранее.
Насколько бы вы доверяли врачу, рассматривающему ваши гениталии со скальпелем в одной руке и учебником в другой?
Я быстро научился изображать полную уверенность в своих действиях, независимо от того, как сильно я был на самом деле напряжен. Проще говоря, в покер со мной лучше не играть. С другой стороны, если возникнут проблемы со сбором мебели, я всегда смогу прийти на помощь.
Так как большую часть своего дня я проводил на работе, а омут, в который меня кидали, был необычайно глубоким, на своей второй должности в роли старшего интерна я научился многому, причем очень быстро. «Несовременный» метод пускай и совсем не приятный, однако он определенно эффективен. Да по сравнению с нами эти шаолиньские засранцы отдыхали в летнем лагере.
2 августа 2006 года, среда
Настала Черная среда[53], и я вышел на работу в больницу Святой Агаты. Официально установлено, что в Черную среду уровень смертности резко возрастает. Понимая, что это избавляет меня от ответственности, я особо и не усердствую.
10 августа 2006 года, четверг
Принимал в клинике для амбулаторных больных женщину, у которой полтора месяца назад были тяжелые роды. Теперь все в порядке, однако что-то явно не дает ей покоя. Я спросил, в чем дело, и она разразилась слезами – ей кажется, будто у ребенка опухоль мозга, и она просит меня осмотреть его голову. Это не совсем моя специализация[54], однако одного взгляда на ее осунувшееся лицо достаточно, чтобы понять, что сейчас не самое время изображать бесполезного помощника на вокзале у билетной кассы и советовать обратиться к своему терапевту. Я решил осмотреть ее ребенка в надежде, что предмет ее беспокойства окажется в пределах моих знаний в педиатрии.
Женщина показывает мне на твердое уплотнение на затылке младенца, и я с уверенностью заявляю, что это затылочный выступ, являющийся совершенно обычной частью черепа. Вот, он есть на голове и у вашего второго ребенка! Он есть и у вас!
«Господи! – вскрикнула она, судорожно мечась заплаканными глазами между новорожденным и своим трехлетним сыном, словно наблюдая за теннисным матчем. – Это наследственное!»
14 августа 2006 года, понедельник
Мой график дежурств предполагает, что два раза в месяц я буду проводить УЗИ для женщин на ранних сроках беременности. Итак, сегодня, так ни разу даже и не увидев, как такие УЗИ проводятся, я должен был собственными трясущимися руками обследовать 20 пациенток, уставившись с помощью трансвагинального зонда[55] на 4-миллиметровое скопление клеток.
Я попросил (умолил) ординатора, чтобы тот быстренько мне показал, что к чему, и у него перед операцией нашлось немного времени, чтобы принять одну пациентку вместе со мной. Старший интерн, что заступала в вечернюю смену, также ни разу не проводила этой процедуры, так что я передал ей свой новоприобретенный навык, сделав УЗИ ее первой пациентке вместо нее. Увидел, сделал двадцать, научил.
16 августа 2006 года, среда
Только что принимал роды с помощью вакуум-экстрактора – все прошло как никогда гладко. Акушерка после сказала мне, что думала, будто я ординатор (хотя ее называют Опасным Рассветом, так что я не стал бы ей особо доверять).
Позвонила мама, чтобы сказать, что моя сестренка София поступила в мединститут. Я послал ей сообщение с моими сердечными поздравлениями, прикрепив фотографию себя с поднятыми большими пальцами в больничной униформе (обрезав забрызганную кровью нижнюю часть), которую подписал: «Это ты через шесть лет!»
Позвони она мне ближе к концу дежурства, я отправил бы сестре сообщение: «БЕГИ НА ХРЕН ОТТУДА».
21 августа 2006 года, понедельник
Вот уже две недели ношу с собой почтовое уведомление, на котором написано «Простите, но вас не было дома». То и дело достаю его и внимательно всматриваюсь, словно это фото моего новорожденного или давно погибшей любви моего детства, жалобно перечитывая рабочие часы почтового отделения в надежде, что они каким-то волшебным образом изменятся у меня на глазах. Этого так и не произошло.
Я не успею смотаться на почту и вернуться обратно на работу в обеденный перерыв, даже если бы у меня и был обеденный перерыв, которого, разумеется, нет, однако я не оставляю слабой надежды на то, что однажды смогу улизнуть с работы пораньше – скажем, если больница сгорит, ну или начнется третья мировая. Сегодня у меня началась неделя ночных дежурств, так что я все-таки смог добраться до почтового отделения. К сожалению, как оказалось, они держат у себя посылки только 18 дней, каждый из которых я был на работе, так что мою посылку вернули отправителю.
