При этом грузинская масса до самой революции и после нее находилась во многом под влиянием меньшевиков — их в Грузии было раз в пять больше, чем большевиков. Здесь сказывалась сильная мелкобуржуазная прослойка в грузинском обществе и недостаточная пролетарская прослойка. Было немало и сознательных рабочих (не говоря уже об интеллигенции), которые поддавались влиянию меньшевистских идей и переходили на сторону большевизма после мучительных сомнений и колебаний.
Но Сталин не колебался ни минуты.
Письменных свидетельств на этот счет мы имеем сегодня немного, но они — вполне однозначны, Типична здесь история с двумя «Письмами из Кутаиса», написанными Сталиным осенью 1904 года своему товарищу по революционной работе М. Давиташвили, жившему в Лейпциге и входившему в лейпцигскую группу большевиков. Только они были найдены среди переписки Ленина и Крупской с большевистскими организациями в России, но они были, конечно, не единственными.
Первое письмо начинается так:
«Здесь теперь нужна «Искра» (хотя она без искры, но все-таки нужна: по крайней мере в ней есть хроника, черт ее возьми, надо хорошо знать и врага), начиная с 63 №…»
Тут необходимо пояснение…
Общерусская политическая марксистская газета «Искра» по замыслу Ленина должна была стать и стала решающим фактором в борьбе за партию и подготовку II съезда партии, С № 1 по № 51 газета выходила под руководством Ленина, но после II съезда большинство в редакции оказалось за меньшевиками во главе с Плехановым, и с № 52 «Искра» стала органом борьбы против Ленина и большевиков. 19 октября (1 ноября) 1903 года Ленин вышел из редакции. Как метко заметил Сталин, «Искра» лишилась искры…
Но пламя уже горело!
Сталин писал:
«Прочел брошюру Галерки «Долой бонапартизм». Ничего себе. Если бы он бил своим молотом сильнее и глубже, было бы лучше… Человек, стоящий на нашей позиции, должен говорить голосом твердым и непреклонным. В этом отношении Ленин — настоящий горный орел.
Прочел также статьи Плеханова, в которых он разбирает «Что делать?» (книга В.И. Ленина. — С.К.) Этот человек или совершенно рехнулся, или в нем говорят ненависть и вражда. Думаю, что обе причины здесь имеют место…»
(В скобках сообщу, что «Галерка» — это партийный псевдоним Михаила Степановича Ольминского (1863–1933), партийного деятеля и литератора, историка, члена РСДРП с 1898 года. В 1919 году он был ранен при взрыве бомбы в здании Московского комитета РКП (б) в Леонтьевском переулке, Стал организатором и первым руководителем Отдела истории партии (Истпарта) ЦК РКП (б), редактировал журнал «Пролетарская революция», Урна с прахом Ольминского была захоронена в Кремлевской стене на Красной площади.)
Затем Сталин задается вопросом — как вырабатывается теория социализма? Он спрашивает: «Масса дает своим руководителям программу и обоснование программы или руководители массе?» — и сам же отвечает, что теория «рождается вне (выделено везде Сталиным. — С.К.) стихийного движения людьми, вооруженными знаниями нашего времени», что теория социализма вырабатывается «даже вопреки движению» и «затем уж вносится извне в это движение…».
И далее:
«…Заключение (практический вывод) отсюда таково: возвысим пролетариат до сознания истинных классовых интересов, до сознания социалистического идеала, а не то чтобы разменять этот идеал на мелочи и приспособить к стихийному движению. Ленин установил теоретический базис, на котором и строится этот практический вывод. Стоит только принять эту теоретическую предпосылку, и никакой оппортунизм не подступит к тебе и близко. В этом значение ленинской идеи, Называю ее ленинской, потому что никто в русской литературе не высказывал ее с такой ясностью, как Ленин».
Здесь Сталин обнаруживает чисто большевистский, то есть четкий, непоколебимо последовательный и берущий «быка за рога», подход.
Во втором «Письме из Кутаиса» это проявляется еще ярче:
«…теоретическая война Плеханова против Ленина — чистейшее донкихотство, война с ветряными мельницами, так как Ленин в своей книжке последовательнейшим образом придерживается положения К. Маркса о происхождении сознания. Война же Плеханова… — сплошная путаница, характерная для «индивида», переходящего в лагерь оппортунистов, Если бы Плеханов поставил вопрос ясно, хоть бы в таком виде: «кто формулирует программу, руководители или руководимые?» И затем: «кто кого возвышает до понимания программы, руководители руководимых или последние первых?»…Если бы Плеханов так ясно поставил себе эти вопросы, в силу своей простоты и тавтологичное™ в себе самих заключающие свое разрешение, то он, может быть, испугался бы своего намерения и не выступил бы с таким треском против Ленина…»
Эти мысли было бы полезно освоить и нынешнему руководству КПРФ, да и вообще любому реальному или потенциальному общественному лидеру, желающему служить обществу, а не собственной утробе.
Грош цена тому лидеру, который не готов вести за собой людей не трескучей фразой, а убиенными и понятными народу аргументами. Конечно, при этом слова лидера не должны расходиться с его делами.
В конце второго «Письма из Кутаиса» Сталин с чисто сталинским юмором сообщает:
«Костров прислал нам еще одно письмецо, где говорит о духе и материи (кажется, речь идет о ситцевой материи.) Этот ишак не понимает, что пред ним не аудитория газеты «Квали»…»
Костров — это меньшевик Ной Жордания, а «Квали» («Борозда») — орган грузинских меньшевиков, Политические ишаки разглагольствовали о высотах духа и тайнах материи, но их понимание понятия «материальное» в конечном счете не поднималось выше трактовки «материальные блага», причем лично для себя.
А Сталин жил ежедневной, напряженной и сосредоточенной внутренней жизнью духа без малейшего манерничания. Для него это было так же естественно, как для птицы летать, а для человека — дышать.
Эта эффективная, но не эффектная повседневность, методичность и насыщенность жизни своеобразно и любопытно преломилась в двух его статьях того времени, о которых я скажу чуть ниже…
ПЕРВОГО января 1905 года — года грядущей революции — в № 8 газеты «Пролетариатис Брдзола» («Борьба пролетариата») Сталин публикует статью
«Класс пролетариев и партия пролетариев», очень актуальную, надо сказать, и сегодня.
Там он отстаивал ленинский подход к членству в партии, который исходил из требования к членам партии принимать практическое участие в работе партийной организации.
В этой статье есть прекрасные слова, точные и по образности, и по политическому смыслу:
«До сегодняшнего дня наша партия была похожа на гостеприимную патриархальную семью, которая готова принять всех сочувствующих. Но после того, как наша партия превратилась в централизованную организацию, она сбросила с себя патриархальный облик и полностью уподобилась крепости, двери которой открываются лишь для достойных».
Заканчивалась же статья следующими словами:
«…Если мы спросим: кого мы должны назвать членом Российской социал-демократической рабочей партии, то эта партия может дать лишь один ответ: того, кто принимает программу партии, материально помогает партии и работает в одной из партийных организаций.
Эту именно очевидную истину и выразил тов. Ленин в своей замечательной формулировке».
Ясно, что Ленин для Сталина — четкий ориентир, маяк, Но, пожалуй, надо напомнить современному читателю, что, хотя написание слов «тов, Ленин» за все годы революционной деятельности Ленина и Сталина не изменилось, тот «тов, Ленин», о котором писал Сталин в начале 1905 года, был совсем не тем «тов, Лениным», которого «тов, Сталин» имел в виду в году, например, 1920-м…
Или, например, в 1949-м…
В 1905 году авторитет Ленина был далеко не для всех непререкаемым даже в среде большевиков, а уж если иметь в виду все течения в РСДРП того времени, то для, скажем, меньшевиков Ленин был чем-то вроде гибрида авантюриста и недоучки, В то время прочно стоять на ленинской платформе было для многих не заслугой, не достоинством, а глупостью.
Но Сталин был искренен, когда сравнивал Ленина с горным орлом, а тот был также искренен, восхищаясь «пламенным колхидцем». И это была не ситуация «за что кукушка хвалит петуха…». Это была общая боевая оценка одного будущего великого вождя другим будущим великим вождем.
1905 год стал годом потрясений и роста борьбы, И осенью 1905 года Сталин был настроен по-боевому. В листовке «Граждане!» он призывает:
«…Граждане!..Как бы ни кончилась настоящая стачка, одно должно быть ясно и несомненно для всех: мы находимся накануне всероссийского всенародного восстания — и час этого восстания близок…
