«Итальянцы вообще очень неравнодушны к женщинам, – продолжала свой рассказ Елена Чебурашкина. – В 1950-х годах появился один мужчина, итальянец, который, когда я выходила на работу, поджидал меня около дверей и провожал до самого посольства. Он предлагал с ним познакомиться и так далее, довольно-таки долго ходил. Я ему говорю, что я – иностранка… В те годы с этим было вообще строго. Но он все равно регулярно меня встречал и провожал. Потом я сказала об этом нашему резиденту Елисееву и предположила, что это не наружка. Резидент: «Да ну, ерунда это! Постой, он тебя каждый день встречает и провожает? Что ж ты раньше не говорила?! Не дай бог, какой-нибудь еще тут роман завяжется на мою шею!» Пришлось сказать итальянцу, чтобы оставил меня в покое. Мы так до конца и не могли выяснить, что это было. Поскольку мне нельзя было выезжать в Москву, – боялись, что мне ликвидируют визу, – из Центра пришло указание, что я могу провести отпуск в Италии. Я говорю резиденту: «Вот, я поеду на такой-то курорт». А тот в ответ: «Какой курорт! Что там они в Москве думают?! Они что, не знают Италию?! У тебя там сразу завяжется какой-нибудь роман!» Я говорю: «Ну почему роман? Я буду ходить на пляж, купаться. Ну отдохнуть-то мне можно?» – «Можно. Просто не ходи несколько дней на работу».
Наверное, Елисеев, резидент советской разведки в Италии, при всем желании не мог поступить иначе. Любой спецслужбе не составило бы большого труда скомпрометировать сотрудницу советского посольства даже в самой безобидной ситуации. Елисеев знал, что Елена Чебурашкина – человек стальной воли, железной дисциплины и невероятного самоконтроля. Но в конце концов она все-таки оставалась женщиной, причем красивой женщиной и одинокой, риск был слишком велик. Резидент рисковать не имел права. Компенсацией за вынужденное одиночество была уютная квартирка с видом на главную торговую улицу Рима, частые походы в театры, посещение модных дефиле. Елена Николаевна становится постоянной клиенткой самых престижных магазинов итальянской столицы, но новые туалеты ей редко приносят настоящую радость. Наша разведчица сводит с ума все дипломатическое общество Рима, а ей порой так хочется быть просто любимой и единственной.
«В силу своей работы я обязана была должным образом одеваться, не отличаться от местных женщин. И потом: я была единственным дипломатом-женщиной в посольстве, поэтому я никак не могла пренебрегать своим внешним видом, должна была следить за своими туалетами. И приходилось бывать на приемах, в других общественных местах и хорошо одеваться. Итальянцы прекрасно понимают, что на вас надето: куплено ли это в каком-то дешевом магазине либо это из какого-то очень хорошего бутика, и это очень ценят. У меня есть часы, купленные еще в 1950-е годы, «Омега», они и сейчас стоят безумно дорого. Когда на вас видят такие часы, то сразу чувствуется, что вы – женщина соответствующего класса. Как я шутя говорила послу, что я не должна ронять честь нашего посольства. Ну и для приемов, конечно, нужно было иметь соответствующие туалеты, уже вечерние. У меня завязались знакомства среди модных магазинов, у меня есть меховые шубы фирмы «Fendi», которая теперь славится на весь мир, они имеют свои магазины на Пятой авеню в Нью-Йорке и везде в мире. В то время это было доступно мне по моему материальному положению», – так Елена Чебурашкина продолжила нашу беседу.
Елена Николаевна Чебурашкина была просто удивительной женщиной. Как женщина-разведчица, она обладала мужским складом ума, умением сразу схватить проблему во всей ее совокупности и вычленить главное.
А для данного момента была характерна холодная война: противостояние сверхдержав и вполне реальная опасность полномасштабных боевых действий, причем с применением ядерного оружия.
Елена продолжила рассказ о новом периоде своей жизни: «В третьей командировке я была дипломатом. Хотя это отнимало много времени, но зато я получила доступ в клуб иностранных дипломатов, который существует при итальянском МИДе, там выступают очень известные деятели из разных стран. Но по протоколу, который существует во всем дипломатическом корпусе, в качестве официального принят французский язык. И все выступления в этом клубе представителей других стран или организаций шли на французском языке. К счастью, у нас в посольстве никто французского языка не знал. Иногда приглашения шли на имя посла, он, конечно, не ходил, но я всегда туда регулярно наведывалась и могла, зная и французский язык, записать выступление тех или иных деятелей. Ну, например, как-то выступал бывший генеральный секретарь НАТО Лунс, голландец. Хотя он говорил с большим акцентом, его трудно было понимать, но тема была важная – о перспективах развития НАТО. Это была целая лекция, я ее записала. На следующий день открываю газеты, а там об этом всего две строчки: вчера в клубе иностранных дипломатов выступил генеральный секретарь Лунс, который рассказывал о перспективах развития НАТО. Все! И я на основе записанной мной информации отправила в Москву телеграмму, и она получила очень высокую оценку. То есть мы сами где-то должны были добывать информацию, а тут вам, как говорится, на блюдечке преподнесли очень интересные данные».
В том же 1972 году, в ходе первого визита в Советский Союз президента США Ричарда Никсона, был достигнут колоссальный прорыв в деле разрядки международной напряженности. Договор об ограничении стратегических вооружений на многие годы определил политику сосуществования СССР и США. В том, чтобы эти ритуальные рукопожатия состоялись, была и немалая заслуга Елены Чебурашкиной.
После возвращения из своей последней командировки Елена Николаевна продолжила работу в одном из самых закрытых подразделений Службы внешней разведки. Оперативный работник «Надежда» стала обрабатывать информацию, полученную от агентов советской разведки Италии. Через несколько лет она вышла в отставку в звании подполковника КГБ СССР. Ее секретные отчеты легли в толстые папки, чтобы еще много лет храниться под грифом «Совершенно секретно». Подполковник Чебурашкина – по-прежнему одна из лучших специалистов нашей разведки по Италии. К ней и сегодня часто обращаются за консультациями молодые разведчики. Она и по сей день остается сильным и волевым человеком, но порой кажется, что Елена Николаевна очень жалеет о том, что в ее жизни была всего лишь одна любовь – любовь к Италии: «Я об этом никогда не задумывалась, а сейчас нисколько не жалею. У меня были близкие люди, были связи. Влюбляться – влюблялась, а чтобы какая-то была любовь на всю жизнь – нет. По молодости как-то об этом мало думаешь, настолько была интенсивная жизнь. И в целом можно сказать, я не встретила человека, ради которого я могла бы пожертвовать своей карьерой. Для меня важны не внешние данные, а общие интеллектуальные интересы.
Я люблю Джорджоне, Боттичелли, Караваджо, Тициана, особенно его загадочную картину, о которой люди спорят уже на протяжении столетий, – «Любовь возвышенная и любовь земная». На ней изображены две похожие женщины, одна – одетая в роскошные туалеты, другая – обнаженная, но обе великолепные. И каждый раз в галерее стоят люди и гадают: «Кто есть кто, какая же из них возвышенная, а какая – земная? Я вечно приходила домой с кипой книг, материалов, я должна была все время пополнять свои знания. Все эти годы работы – это годы и учебы, все время возникали новые проблемы и ставились новые задачи. В любой момент меня могли вызвать, независимо от того, понедельник это или воскресенье, я всегда должна быть в форме. Мне могли позвонить ночью, чтобы навести справку или куда-то вызвать. Это очень тяжелая мужская работа. Конечно, работе надо все отдавать, чтоб не испытывать комплекса неполноценности. Я бы никогда не допустила, чтоб мне делали какие-то скидки, потому что я – женщина».
Глава 3. Сигары для Фиделя
Фидель Кастро – большой любитель сигар. О таких «сигарах» из Москвы – ядерных ракетах – он мечтал давно. Это был царский подарок от Хрущева и серьезный козырь против американцев.
В подмосковном гарнизоне Власиха рядом со штабом ракетных войск возвышается ракета, которой суждено было сыграть решающую роль в политическом противостоянии двух супердержав.
Недалеко от деревни Выползово, что в Тверской области, в 1961 году в обстановке строгой секретности состоялась встреча Никиты Хрущева и кубинского лидера Фиделя Кастро. Хрущев показал Фиделю новую ракету «Р-16», способную уже тогда достигать территории Соединенных Штатов.
Фидель предложил две-три такие ракеты поставить непосредственно на Кубе, но Никита Сергеевич его успокоил: в этом нет необходимости, подобные ракеты достигают любого континента с территории Советского Союза.
