Минут через двадцать зашел Луковец. Рассказал, что сдал мини-боевика конвоирам ИВС, затем его зачем-то дергал Жоганюк. Попросил посидеть в кабинете, подождать. Сам же куда-то ушел. Затем прибежал, сказал Сереге, что тот уже не нужен. Омоновец матюгнулся и вышел на воздух.
— Рябину видел, — не отказавшийся от чая взводный, шумно отхлебнул, — он с фэйсом за ворота почесал… Я ему, мол, Серый куда? Он махнул, типа, приду скоро…
— В плен взяли, по ходу… — поболтал в руке игральные кости Долгов.
— Завербовали… — изобразил ужас Нины Гребешковой из «Бриллиантовой руки», Бескудников.
Еще минут десять поупражнялись на тему «Куда уходит Рябинин». От бытового «с фобосом по разам пошел» до политического «пригласили на работу в Кремль». Луковец, сообщив что «будет в расположении и всегда в вашем распоряжении», откланялся.
Костя заметно нервничал. Он соскакивал с кровати и заходил на кухню. Постояв там с минуту уходил обратно. Он помнил слова Сулеймана «лэйтенант плахой сав-сэм, ранэн…». Именно поэтому они и решили в таком цейтноте на проведение обмена. Только по этой причине «душка» раньше срока выволокли из камеры. И тупо подставились. А сейчас драгоценное время уходит на то, чтобы по-халдейски красиво, простите, спасая свою задницу, передать тему всегда правильным «смежникам».
Наконец в коридоре раздались тяжелые шаги Рябинина. То что это именно он, Катаев не сомневался. Слишком долго и нервно ждал, чтобы ошибиться.
— Собирайся, — объявил он вскочившему ему навстречу оперу.
— На выезд? — в суматохе дня Костя забыл, что является дежурным опером, — подрыв где-то?
— Нет, — Сергей остановился перед своей койкой, где была разложена амуниция, — ты снят с дежурства… Едешь со мной и фэйсами на обмен, в Курчалой…
Бескудников, услышав окончание фразы, выглянул из кухни:
— Все, едем? Нам собираться?
— Нет, — покачал головой Рябинин, — рулят фэйсы, едет их спецура и опера… Ну и мы с Костяном… По ходу чтобы за базар отвечать…
— Я вместо Катаева никуда не поеду, — Бескудников, будучи вторым дежурным оперативником, деланно изобразил испуг, — я истерику закачу…
Столпившиеся за спиной коллеги, наддав массой, вытеснили его в основное помещение кубрика. Долгов, вышедший первым номером, оперся о спинку кровати:
— Серега, объясни нормально в чем дело-то? Что мутка какая-то?
Рябинин сел на кровать и принялся шнуровать кроссовки:
— Нет, Саня никакой мутки… Я этих фэйсов деловых «на мужика» взял. Пока вы, говорю, яйца чешете обмен к херам собачьим сорвется… Давайте, говорю, мы сами все сделаем, малолетку увезем и бойца привезем, а вы в сводке отметитесь… Вы же, один хрен, за карьеру рубитесь…
— Нормальный ход… — Бес обернулся на парней, — я сразу хотел им это сказать, чтоб не борзели…
— В общем, они, конечно, покривились, но деваться некуда на сбор скомандовали, — Сергей перешел к броннику с разгрузкой, — меня для связи с Сулейманом, по ходу, захватить решили, а Костяна их главный распорядился… И чего он это в тебя такой влюбленный?..
— А он просто красивый парень, — гоготнул Бес, — нравиться эфэсбэшникам и московским телкам!
— Посмотрю я на тебя, шутник, когда вместо меня на выезд поедешь, — хмуро пошутил Катаев и тут же постучал по деревянному цевью автомата, — тьфу-тьфу-тьфу…
— Сергей, а Сулейман не свалил с блока-то, — как всегда пессимистически настроенный Липатов, скрипнул из своего угла, — времени-то сколько прошло… Уже первый час, а мы на двенадцать договаривались, еще и ехать сколько…
— На крайняк в Гудермес к нему сгоняем, — Рябинин встал и затянул разгрузку, — один хрен делюгу доделать надо… Костя, ты готов?
— Готов, — Катаев попрыгал, прислушиваясь.
— На святое дело идете, — без улыбки хлопнул Катаева по спине Бес, — удачи…
* * *
Блокпост на курчалинской дороге был типичен. Как и типичны были его обитатели — омоновцы из какого-то сибирского города. Когда к блоку, пыля и порыкивая, подлетела эфэсбэшная колонна, из-за стены мешков навстречу спокойно-уверенно вышел старший смены — небритый прапорщик с АКСУ наперевес.
Фэйсы, в отличие от вологодских оперов, надо отдать им должное, в амплуа освободителей пленных выглядели предпочтительней. В их колонне, помимо БРДМа и БТРа, двигалась пара бронированных УАЗов. На «броне» находился, прикомандированный ЦФО-шный СОБР, в УАЗы загрузились оперативники. Рябинин и Катаев восседали на заднем сиденье в одном из них, зажав подростка. Рядом со стокилограммовым водилой, на пассажирском месте расположился Олег Михайлович. Большую часть дороги молчали. Водитель хмуро давил на гашетку, фобос цепко окидывал глазами окрестности. Пару раз он что-то незначительное спрашивал то у Рябинина, то у Катаева. По прибытию на блок, Олег Михайлович, выскочив из автомобиля, отошел в сторону, предоставляя Рябинину свободу действий. Его опера, большей частью крепкие спортивные парни, смешались со спешившимися «собрами». Объект обмена остался под присмотром водителя.
— Здорово, земляк, — Рябинин протянул руку прапору, — уголовный розыск, Фрунзенский ЦС…
— Вологодские? — ответно подал ладонь тот.
— С Череповца… — в серегином ответе уместилось вечное непризнание Вологды Череповцом, — тут дедок такой, на белой «шохе» не отсвечивал?
— Чех?
— Ага… Может с сыном был… Здоровый такой…
— Оба были, — прапор обернулся в сторону змейки, где за укрытием присело двое бойцов, — Ваня! Подгреби сюда!
Подошедший боец поведал, что около одиннадцати утра к блоку со стороны Гудермеса приезжала белая «шестерка», судя по описанию, в ней и находился Сулейман с Али. Они поинтересовались не было ли оперативников из Вологды. Естественно, были посланы по известному адресу. Отъехав метров за пятьдесят, какое-то время стояли на обочине. Затем уехали в сторону Курчалоя.
— Старый приезжал недавно, — Ваня посмотрел на наручные часы, — минут тридцать назад… Какой-то вздрюченный, опять к нам сунулся за оперов вологодских… Опять послали…
— И где он? — Рябинин встревоженно посмотрел сначала на Катаева, затем назад, в сторону фэйсов, — куда уехал?..
— Вроде обратно… — омоновец пожал плечами, — в Курчалой…
Коротко матюгнувшись, Рябинин и Катаев отошли от собеседников. Напряг этого дня усилился стократно. Цепочка нелепо-дебильных случайностей продолжала расти, стремясь к абсолютной величине. И плевать было на то, что фэйсы решат, что их кинули с обменом. Угнетало другое, из-за одного завистливого идиота рушилась, филигранно закрученная, оперативная комбинация по спасению раненного офицера.
— Бл…, по ходу, сорвался Сулейман, — Рябинин, повернувшись спиной к, стоящим неподалеку, фэйсам прикурил сигарету, — да еще из-за нас и геммор выхватил…
— М-да… — Катаеву к собственному взвинченному состоянию добавилось тихое бешенство Рябинина, — пятый час уже… А должны были в двенадцать…
Сергей, недокурив сигарету, швырнул ее в пыльную грунтовку и решительно подошел к Олегу Михайловичу.
— Слышь, старшой, — на грани хамства обратился к нему Рябинин, — проблема небольшая у нас… Посредник в Курчалое, скорее всего, зависает… Надо бы прошвырнуться туда. Машину не дашь?
— Что-то ты темнишь, майор, — фэйс скрестил руки на груди, — сам же говорил до блока доедем, «душка» отдадим и бойца заберем… Теперь какой-то Курчалой нарисовался…. Через час, глядишь, Тбилиси тебе подавай…
— Титьки долго мяли, — грубо ответил Рябинин, — а его, вон, бойцы от блока отогнали… Я бы тоже отогнал, если бы около меня «чехи» часами висели…
Олег Михайлович изучающе посмотрел в глаза Сергею. Вытащив неизменный «Давидофф», закурил:
— Я, конечно, понимаю, что вы меня швырнуть не хотите, но если вся эта движуха делается, чтобы видимость проблемы создать…
— Старшой, не надо… Мы не черти, — Рябинин тоже закурил, — сейчас реально одно дело делаем…
Катаев продолжал себя чувствовать статистом. Два старших офицера ощутимо сходились краями электрических разрядов. Трудно было бы представить, как развивались бы события пойди они в открытую конфронтацию.
— Мор! — фэйс обернулся в сторону своих бойцов, — возьми пару «тяжелых» и на «бардаке», вон, с операми до Курчалоя смотайся!..
Тот самый бычок, знакомый Катаеву еще по ситуации в университете махнул рукой ближайшим бойцам СОБРа. В два легких шага преодолев расстояние до БРДМа, они взлетели на его борт.
Катаев последовал их примеру. Рябинин же на секунду задержался и кивнул своему визави:
— Спасибо… За то что поверил…
— Я вообще всем верю… — Олег Михайлович выщелкнул окурок на обочину и тяжело пошел к своему УАЗу.
Бойцы СОБРа равно как и оперативник ФСБ были экипированы как надо. Удобные броники, «Стечкины» — АКСУ, «горка», защитные очки. Однако, как только БРДМ отъехал от блокпоста и порывы ветра швырнули первые горсти песка и пыли, Рябинин, встав практически в полный рост, закричал, высунувшемуся по — походному, водителю-механику:
