Команда потных рабочих имела причины проклинать грабителей, когда перетаскивала могильный инвентарь царицы – только самые тяжелые предметы были оставлены – в новую гробницу. Хемиун выбрал хорошее место, прямо рядом с проходом, ведущим от царского похоронного храма к еще не оконченной пирамиде в Гизе. В ближайшие месяцы замурованный вход был бы затоптан тысячами ног.
Поздно ночью царь был приглашен, чтобы одобрить мудрость и бдительность своего визиря. Высоко поднятый в золоченых носилках на могучих плечах четырех рабов, Хуфу проследовал по дороге от Мемфиса на плато, где строилась его пирамида. При колеблющемся свете факелов он увидел шахту, уходящую прямо в скалу. Если он имел благочестивую надежду лично возложить погребальный венок на гроб матери, он отбросил надежду в этот момент. «Как глубоко уходит шахта?» – спросил он. Хемиун не скрыл своей гордости. На 100 локтей ниже поверхности лежала погребальная камера – бесконечно более безопасная, чем старая гробница, и все устроено в такое короткое время!
Хуфу мрачно кивнул. Тьма сгущалась в шахте уже за несколько локтей от поверхности. Он не мог видеть блеска золотых иероглифов на великолепном кресле и ложе, подаренных Хетефер его отцом Снофру, не мог он различить и белизны саркофага. Но он знал, что они там были, ему и в голову не приходило, что это не так. Он еще раз кивнул, довольный и приятно удивленный. Он должен придумать подходящую награду для своего предприимчивого визиря.
Царь наблюдал, как шахту наполняли камнями, как заштукатуривали вход под цвет окружающих камней. Когда все было сделано, царь отправился домой спать; рабы побрели в каменоломни на Синай или еще подальше, а визирь, вероятно, забрался в самый глухой угол своего дворца, где он мог рухнуть на ложе и спокойно напиться.
Ибо египтяне напивались. Они варили больше сортов пива, чем кто бы то ни было, быть может не исключая баварцев. И когда время и финансы позволяли излишества, они выпивали больше пива, чем это полезно для здоровья. Конечно, мы фантазируем, предполагая, что Хемиун праздновал успех своего колоссального трюка подобным образом, хотя мы не осудили бы его за это. Прекрасная портретная статуя визиря не напоминает человека, который поддавался слабости слишком часто; глядя на величественное, довольно безобразное лицо, мы ловим себя на мысли, что если и существовал человек, способный пойти на такой риск, это был он. Мудрый визирь преуспел выше всяких ожиданий, ибо гробница царицы Хетефер тысячелетия пролежала нетронутой. До 1925 г. ни один человек не подозревал, что такая гробница существовала.
Экспедиция Гарвардского университета в Гизе работала на месте уже несколько лет, когда нога фотографического штатива пробила штукатурку, закрывавшую вход в гробницу, и подсказала археологам, что нечто казавшееся твердой скальной поверхностью было чем-то другим. Когда шахту вскрыли и увидели, что заполнявшие ее каменные блоки лежат нетронутыми, сотрудники экспедиции загорелись надеждой. Наконец шахта была расчищена, и люди смогли спуститься, подвергая себя опасности, к погребальной камере. Саркофаг там был, его массивная крышка лежала на месте. Это было существенно, ибо, когда грабители сдвигали крышку, вес которой исчислялся тоннами, они уже не беспокоились возвращать ее на место.
В этот полный предвкушений момент людям пришлось остановиться, ибо Рейснер, глава экспедиции, находился в Соединенных Штатах. Джордж Рейснер был одним из лучших археологов Америки. Точность и подробность его отчетов о раскопках редко находили себе равных; его работа в Гизе и Судане дала ценную информацию о египетской истории и археологии. Многие поздние работы Рейснера были выполнены в условиях наступающей слепоты. Несколько операций катаракты оказались безуспешными, но Рейснер никогда не переставал работать над своим magnum opus, исследованием египетской гробницы, которое теперь является основным справочным пособием. При ограниченном зрении, слабеющем здоровье он продолжал раскопки в течение Второй мировой войны, прячась в гробнице, когда вражеский самолет появлялся над пирамидами. Он умер во время войны, за работой; ни слепота, ни мировой конфликт не могли отвлечь его от любимого дела.
Но в 1926 г. угроза слепоты была еще в будущем и Рейснер находился в расцвете сил. Он нуждался в них, ибо, примчавшись назад в Гизу после получения восторженной телеграммы своих сотрудников, он понял, что его ожидает действительно сложная проблема. Загадочный закрытый саркофаг был главной ее частью, но он был не единственным предметом в камере. Гробницу наполняли поломанные остатки вещей, когда-то составлявших тщательно выполненный погребальный инвентарь.
При виде фотографии первоначального состояния погребальной камеры невольно удивляешься, почему археологи попросту не выгребли этот мусор лопатой. Начать с того, что эта «чрезвычайная» погребальная камера была слишком маленькой. Разобранный балдахин и ящик, содержавший занавеси, были положены на крышку саркофага, ибо на полу не было места. Рядом стояли сундук, наполненный различными предметами, и переносное кресло на верху низкого ложа. Там были также два больших кресла, ящики, корзины, кувшины и тому подобное.
Мебель была сделана из дерева, покрытого тонкими золотыми листами или выложенного эбеновым деревом. Дерево сгнило с годами, рассыпавшись буквально в пыль, и золотые листы и инкрустации попадали на пол. Каменные кувшины, тяжелые вещи, сделанные из алебастра, были расставлены на деревянных полках; когда полки разрушились, кувшины рухнули в кучи инкрустаций, создав полную неразбериху.
Сегодня ложе, переносное кресло и прочая мебель царицы украшают Каирский музей и выглядят точно так же, как в те дни, когда царственная дама стояла среди них. Современные посетители часто не обращают на них внимания из-за их близости к более эффектной и роскошной мебели Тутанхамона, но они, вероятно, красивее любой вещи, которой когда-либо владел этот знаменитый фараон. Дизайн, в своей аскетической простоте, поразителен сам по себе, все детали чрезвычайно изысканны. Титулы царицы и ее мужа инкрустированы золотыми иероглифами по эбеновому фону. Иероглифы менее дюйма высотой вырезаны в низком рельефе столь тонко, что каждое перышко крохотных птичек и каждая чешуйка крохотных змеек легко различимы. Это самые прекрасные иероглифы из всех, которые когда-либо были начертаны или вырезаны, как каждый в отдельности, так и по общему декоративному эффекту. Реконструкция этой мебели – блистательный пример археологического мастерства и усердия мастеров, достигших наибольшей высоты.
Расчистка погребальной камеры отняла месяцы. Положение каждого маленького фрагмента нужно было зафиксировать, поскольку путь, по которому он упал, мог дать ключ к первоначальному дизайну. Наконец медленная изнурительная работа была завершена и камера была очищена от всего, кроме саркофага. Через два года после возвращения Рейснера из Соединенных Штатов группа почетных посетителей и высоких правительственных чиновников была спущена в камеру в плетеных креслах и втиснулась в маленькую комнатку. Великий момент настал. Тяжелая крышка саркофага была поднята. В наступившей тишине Рейснер заглянул внутрь.
– Джентльмены, – сказал он сухо, – я сожалею, но царица Хетефер не принимает.
Египтологи привыкли относиться к таким разочарованиям философски; гробница Тутанхамона – случай уникальный. Рейснера ставила в тупик причина, по которой столь обдуманная осторожность и секретность были соблюдены при погребении пустого саркофага. Он был использован для похорон, обесцвечивание дна доказывало это, к удовлетворению Рейснера. После многих размышлений он реконструировал историю, которую я рассказала, как единственную не противоречащую фактам. Без сомнения, никто не был способен предложить убедительную альтернативу. Однако меня эта теория беспокоит, хотя я ценю ее как за драматические качества, так и за остроумие. Поздно ночью я беспокоюсь по поводу Хетефер – когда перестаю беспокоиться о грабителях, «холодной войне» и о том, почему не вернулась кошка. Беспокоит меня факт, что были и другие саркофаги, найденные в этом месте, неоткрытые – и пустые.
Неоконченная пирамида в Завайет-эль-Ариане содержит необитаемый саркофаг, полированная крышка которого прочно зацементирована на месте. Пирамида Сехемхета в Саккаре имеет алебастровый саркофаг, который не только запечатан, но и сохранил на крышке остатки погребальных венков. Обе эти гробницы относятся ко времени III династии, не столь отдаленной от периода Хетефер. Случаи эти не полностью параллельны, но в них есть неоспоримая и сбивающая с толку общая черта – пустой саркофаг.
Поймите, у меня нет абсолютно никаких полезных предположений о причине стольких забот, вложенных в пустой саркофаг. Если читатель имеет какие-либо разумные идеи на сей счет, я и еще несколько человек были бы рады их послушать. Но я гадаю, не могло ли существовать неизвестной нам магической или культовой практики; короче, была ли рассказана подлинная история смерти и посмертных приключений леди Хетефер? Разумеется, никто не будет сожалеть больше меня об открытии, которое покажет, что блестящая реконструкция Рейснера неправильна. Пока не придумано ничего лучшего, она годится.
