Тут Васек подошел, я ему всю эту ситуацию пересказываю, смехом заливаюсь. Напарник, когда дослушал, тоже захохотал. «Семен Игнатьевич, ну мы же не пираты какие, чтобы и утюгами с вас брать», – проржавшись, произнес мой коллега.
Конечно же, мы отпустили мужика, оставили ему и микроволновку, и утюг. Только штраф выписали за неправильное размещение детского кресла, которого у него в машине и в помине не было. Все-таки шутки шутками, а выполнение плана никто не отменял.
Но за то, что он к нам так искренне, как к людям, и действительно не наврал, мы к нему тоже как к человеку отнеслись. Не будешь же у такого хорошего человека последнее забирать. Большинство гаишников тоже по-своему порядочные люди. По крайней мере мы с Васьком.
Держите крепче свои яйца, господа
Зачастую самые забавные, экзотические или даже драматичные истории случаются накануне каких-то праздников. Что-то такое носится в воздухе и проникает в мозги, сердца и другие внутренние органы людей. Внутренние органы страны, к которым можно отнести и нас, гаишников, тоже чудесным образом подвержены этому праздничному влиянию.
Маленький эпизод, который я прямо сейчас хочу рассказать, произошел непосредственно перед Пасхой. Мы с Васьком дежурили перед железнодорожным переездом в Новой Москве. Знаете, таким автоматическим, когда при приближении поезда не только опускается шлагбаум, но и начинают мигать специальные красные предупредительные сигналы, а также поднимается металлическая защита.
На таких переездах много не заработаешь – люди все-таки берегут свои жизни (или, может, всего лишь автомобили), оттормаживаются заранее. Поэтому наши инспектора считают своего рода повинностью, когда их распределяют на этот маршрут. Но ничего не поделаешь, всем по очереди приходится нести эту вахту. На сей раз была наша с Васьком очередь.
Все, за что тут можно собрать, – это пересечение стоп-линии и не пристегнутые ремни. С одной стороны, улов небольшой. Его может и вообще даже не быть за весь день, потому что тут без лишенок.
Только если вдруг какие-то молодые неопытные водители (их, кстати, сразу видно и провести проще пареной репы: чувствуют себя умнее других, а нервничают за десятерых) решают, что взятки – это обязательная история, если ты видишь гаишника, и буквально насильно суют тебе в лапы.
Но по-хорошему, это работа только на сбор штрафов. Зато собираем их сразу на месяц вперед и выполняем план за все отделение. Да и несмотря на то что весь день приходится ходить туда-сюда, иногда на жуткой жаре, устаешь все равно значительно меньше, чем обычно.
Работенка-то не пыльная: мы просто выписываем штрафы, взяток почти не берем, а значит, и не нервничаем каждую минуту, что не сегодня, так завтра мы попадемся и лишимся абсолютно всего, что у нас есть. В первую очередь свободы.
Вереница останавливается перед переездом, деться машинам из этой очереди некуда. Знай себе ходи туда-сюда и бумажки заполняй. Мы с Васьком просто не спеша обходим столько автомобилей, сколько успеем.
Стоп-линия пересекается хотя бы немного передними колесами достаточно часто. Кажется, что еще успеешь, лезешь вперед потихоньку, а шлагбаум у тебя перед носом раз – и закрывается. Можно бы отъехать назад, раз уж тут гаишники курсируют, но чаще всего не получается, потому что в такого рода медленных пробках идущие сзади машины, как правило, сразу же тебя подпирают, и сдавать получается уже некуда.
Эту песню раз за разом водители объясняют нам практически одними и теми же словами изо дня в день. Но правила есть правила, нарушение налицо, так что мы выписываем один штраф за другим.
Известно же, что ПДД – это наука о том, как уберечь от хищных гаишников содержимое своего кошелька. Но если ты куда-то торопишься и хоть немного их нарушаешь – изволь платить. Мы тут с тобой церемониться не станем. У вас своя работа, у нас своя.
Итак, в тот апрельский день Васек остановился с первым в очереди автомобилем выслушивать всю эту тираду о том, что сдать назад у водителя не было никакой возможности, потому что сзади его подпер следующий. Я тем временем обходил остальных, собирая за тонированные стекла и заставляя обдирать затемняющую пленку. Заодно поглядывал, у всех ли пристегнуты ремни и грамотно ли установлены детские кресла.
И вот смотрю, сидит одна дама весьма средних лет с пышной прической. Одна из тех, кто все еще зачем-то начесывает свой одуванчик на голове, но уже не красит его. Кажется, дунешь ей в лицо, и она останется совершенно лысой.
Пожилая эта, но еще все-таки не старая женщина сдвинула на нос очки и что-то внимательно изучала в своем телефоне, отведя его в вытянутой руке как можно дальше. Очевидно, ей пришло, как выражается теща Васька, «эс-мэ-эс» от сбербанка о том, что ей очень повезло и специально для нее одобрен замечательный кредит на потрясающих условиях.
Меня она не замечала. Я мимоходом заглянул в салон. Обычно у таких водителей все идеально: чисто, аккуратно, ничего лишнего – как в операционной у хирурга. Разумеется, все правила тоже понимаются буквально и соблюдаются с особенной педантичностью. Я не рассчитывал увидеть там что-то неправильное.
И тут, когда я уже сделал шаг вперед, до моего мозга с некоторым опозданием дошло, что дамочка-то не пристегнута! Я сначала глазам своим не поверил. Вернулся, заглянул в ее салон еще раз. В этот момент мы уже встретились глазами, и она посмотрела на меня спокойно и с большим удивлением. Мол, я же знаю, что у меня все идеально, чего вы на меня пялитесь, инспектор.
Но боковое зрение меня не обмануло – она действительно была не пристегнута. Я попросил пожилую женщину опустить стекло. Представился, как подобает, и объяснил, в чем заключается ее нарушение. Она так строго на меня посмотрела из-под своих очков, что я почувствовал себя, честно говоря, каким-то мальчишкой в школе.
Очень возможно, что эта дама действительно работает уже много-много лет завучем в каком-нибудь лицее с углубленным изучением английского языка. Смутившись на секунду, я зачем-то добавил, что нарушение ее весьма серьезно, потому что произошло в таком опасном месте, как железнодорожный переезд.
Внимательно меня выслушав, пожилая женщина в очках и с прической в виде отцветшего одуванчика всплеснула руками, ахнула и произнесла: «Да я только на минуточку отстегнулась – просто, чтобы яйца поправить!»
Тут я уже не поверил своим ушам. Глаза мои налились кровью, я стал, наверное, похож на такую рыбу, которая очень сильно раздувается в разных стрессовых ситуациях. Долго я продержаться не мог и захохотал на весь переезд. Многие водители обернулись и стали с недоумением смотреть на меня.
Я весь раскраснелся, из глаз моих лились слезы, я буквально сложился пополам. В этот момент переезд открылся и вереница автомобилей тронулась. Я махнул женщине рукой, чтобы она проезжала.
Похоже, она так и не поняла, что именно в ее словах заставило так расхохотаться серьезного инспектора ГИБДД. Она ведь, как я понял чуть позже, действительно всего лишь поправила коробку яиц, лежащую на заднем сиденье вместе с пакетом лука, шелухой от которого она собиралась, очевидно, в тот день их красить.
Ничего удивительного: ведь это произошло накануне Пасхи!
Кстати, вот еще одна история, во‑первых, на тему позитивного отношения к жизни, а во‑вторых, о пресловутых тонированных стеклах. Меня, например, просто жутко раздражает эта затемняющая пленка. Вернее, не совсем я правильно выразился. Если объяснять как следует, то я считаю, что тонировка – это для избранных.
Если у тебя есть нужные связи, достаточное количество денег или какие-то другие возможности быстро отделаться от гаишника, который остановил тебя за данный вид нарушения – тогда, пожалуйста. Большинство моих коллег ездит с темной пленкой на стеклах, и я даже не обращаю внимания на это. У меня самого тонировка на всех машинах.
Разумеется, нас всех никто и не вздумает за это наказывать. В самом крайнем случае, если даже и произошло недоразумение, – показал сразу ксиву и поехал дальше. Никаких проблем.
Та же история с отпрысками олигархов и влиятельных чиновников. Да, я их терпеть не могу, этих прыщавых сосунков, гоняющих на дорогущих тачках и ни малейшего понятия не имеющих о том, откуда берутся деньги на такие машины. Но они могут себе позволить тонировку, потому что вопрос задержания за нее решается всего одним телефонным звонком.
Тут ничего не попишешь: мальчики и девочки мажоры относятся к привилегированным членам нашего общества, к тем же избранным, по сути. Наша система устроена так, что они тоже, получается, могут себе позволить тонировку. Поэтому вопросов к ним по большому счету у меня тоже нет.
