И все же, несмотря на множество проблем, царивших в актерском мире, профессия эта в обществе считалась одной из престижных (недаром поступить во ВГИК учиться на актера было делом довольно сложным – на одно место там претендовали 50 человек). Актеров кино и театра в СССР уважали, любили и буквально носили на руках. И власти всячески культивировали эту любовь, в том числе и посредством рекламы. Например, Бюро кинопропаганды на протяжении долгих десятилетий выпускало каждый год фотографии с изображениями звезд кинематографа. Учитывая, что коллекционирование подобных открыток в Советском Союзе напоминало нечто вроде эпидемии (к примеру, в подростковой среде их собирал каждый второй, особенно это касалось девчонок), это позволяло ощутить массовую любовь населения даже дебютантам кинематографа, поскольку их фотографии Бюро кинопропаганды тоже тиражировало в большом количестве.
Особенно массовым этот процесс стал в начале 70-х, однако понравилось это далеко не всем. В итоге в центральной печати появилось несколько публикаций, критикующих это явление. Так, в апреле 1972 года в газете «Вечерняя Москва» была помещена заметка В. Полякова под названием «Талон на популярность». Приведу из нее небольшой отрывок:
«Понятно, когда выпускаются из печати и выходят в свет открытки с портретами выдающихся или даже просто талантливых киноактрис и киноактеров, снискавших любовь зрителей исполнением заглавных ролей в завоевавших успех фильмах. Это естественно. Зрители с удовольствием приобретают эти открытки, им приятно иметь их у себя дома.
Но когда выпускаются навалом открытки с портретами киноактеров, ничем не проявивших себя или сыгравших довольно посредственно в одном-двух проходных фильмах – это не нужно ни зрителям, ни этим актерам. Это по меньшей мере не скромно.
И стоят покупатели у журнального киоска, рассматривают с недоумением портреты задумчивых или улыбающихся девиц и спрашивают у киоскерши:
– Скажите, пожалуйста, кто это?
– Это киноактриса Тюкина.
– А в какой картине она играла?
– Понятия не имею. Кажется, на обороте напечатано… Вот: «Сухумские ночи» и «Моя турбина».
– А были такие картины?
– Раз напечатано, значит, были.
Неловко. Честное слово, неловко.
И, может быть, это очень хорошие девушки и способные актрисы, и очень даже вероятно (я желаю им этого!), что они в скором времени станут выдающимися звездами кинематографа. Но преждевременно торговать их портретами и устраивать вечера их воспоминаний. И творческие отчеты…»
Комплекс накопившихся в актерской среде проблем и стал поводом к тому, чтобы в 1974 году собрать пленум Правления СК СССР, посвященный этому вопросу. На нем выступили многие известные актеры и режиссеры, которые с нескрываемым беспокойством говорили о сложившейся в их цеху ситуации. На пленуме были озвучены печальные цифры: за последние два года из 44 выпускников ВГИКа в возрасте до 30 лет более или менее регулярно снимаются только 15 человек. На Киностудии имени Горького из 18 молодых актеров лишь 8 нашли применение своим способностям.
Однако в не менее сложной ситуации оказались и многие именитые актеры, которые совсем недавно ходили в кумирах миллионов. Теперь же они вынуждены были перебиваться ролями второго плана, эпизодами, причем в фильмах далеко не лучшего качества. Так, актер Владимир Ивашов, который, ярко дебютировав ролью Алеши Скворцова в ленте «Баллада о солдате» (1959), затем вынужден был в основном сниматься в проходных ролях, с горечью говорил на пленуме о том, как трудно киноактеру сохранить свою репутацию, отвергая предложения сниматься в плохих фильмах. В итоге наступает момент, когда актер бывает вынужден пойти на компромисс.
Весьма острую речь произнес кинодраматург Алексей Каплер, которую я приведу с небольшими сокращениями:
«В определенных условиях актер превращается в достояние народа. Он становится не просто артистом, который играет лучше или хуже, он становится персонажем общественным. И зрителю совсем не безразлична его судьба. За ним следят, видят драмы, которые происходят с тем или другим актером, видят его успехи, неудачи, просчеты, иногда девальвацию.
Почему могут происходить такие вещи?
Как странно, что в нашем плановом хозяйстве есть область, где царит полнейший хаос. Эта область – актер. Его жизнь, его творчество, его положение.
Часто говорят о том, как мало ролей сыграли Раневская, Гурченко и многие другие актеры и актрисы, судьбы которых складываются случайно: что-то вышло, что-то не вышло.
Вспомним судьбу Нади Румянцевой. Вышла на экран талантливая молодая актриса, завоевала симпатии народа, ее полюбили.. Но сегодня Надя Румянцева выступает по путевкам бюро пропаганды на больших концертах. А где киноактриса Румянцева? А годы-то идут… Как же так можно?»
Здесь позволю себе небольшую ремарку. Актриса Надежда Румянцева стала популярна в конце 50-х и в течение целого десятилетия не сходила с экрана, снимаясь сразу в нескольких фильмах в год. Однако в 1967 году она сыграла свою последнюю главную роль – в неудачной комедии про войну «Крепкий орешек», – после чего пропала из поля зрения своих почитателей. Однако это исчезновение объяснялось не происками режиссеров, разочаровавшихся в актрисе, а ее личными проблемами: Румянцева была замужем за дипломатом и, когда его распределили на работу за рубеж (сначала в Египет, потом в Малайзию), предпочла отправиться вместе с ним. Вернулась она на родину незадолго до этого пленума и практически с ходу попала на съемочную площадку: снялась в комедии «Ау-у!». Правда, роль у нее была небольшая. И Каплер в своих грустных размышлениях о судьбе этой талантливой актрисы окажется прав: звезда ее после пленума закатится.
Но продолжим знакомство с выступлением А. Каплера:
«Вот Алексей Баталов – огромных возможностей актер, колоссальных возможностей. Следит ли кто-нибудь за тем, чтобы у Баталова был материал для его развития как актера? Есть ли у него новые интересные роли? Нет. Выйдет, сложится репертуар – хорошо. Не сложится – ну что же… Не сложилось – и все…»
И вновь прерву речь драматурга для небольшой справки. Алексей Баталов принадлежит к числу тех советских актеров, кто весьма дотошно относится к предлагаемому ему материалу. К тому же в конце 50-х Баталов стал совмещать актерскую профессию с режиссерской (его дебютом стала экранизация гоголевской «Шинели» в 1958 году), а в 1971 году он еще взвалил на свои плечи и секретарство в Правлении Союза кинематографистов СССР. Поэтому снимался Баталов редко, но «метко»: например, сыграл Федю Протасова в «Живом трупе» (1969), еще одну главную роль в «Беге» (1971), а в дни проведения пленума снимался в роли Трубецкого в фильме «Звезда пленительного счастья». Кроме этого, в 1971 году он как режиссер экранизировал «Игрока» Ф. Достоевского.
И снова вернемся к речи А. Каплера:
«Талантливая актриса Татьяна Доронина чуть не погибла в глазах зрителей, потому что в фильме «Чудный характер» попалась ей роль ниже ее возможностей. Слава богу, что появилась «Мачеха», снова зритель увидел на экране талантливую актрису, и восстановлено ее доброе имя (как мы помним, мелодрама «Мачеха» стала одним из лидеров проката. – Ф.Р.).
Прекрасная молодая актриса Валя Теличкина мужественно отказалась от тринадцати предложенных ей ролей, потому что все они были повторением уже сыгранного, слабыми и неинтересными.
Совершенно своеобразный, очень мною любимый актер Юрий Никулин блистательно сыграл в фильме «Когда деревья были большими». Это было поразительное явление. Дальше начинаются просто роли – одна получше, другие похуже, что-то более смешно, что-то менее смешно. Наконец, доходит до того, что, когда надо сыграть какого-то «проходного» папу, для того чтобы зрителю было интереснее, приглашают Никулина.
Надо думать и о том, чтобы и у Никулина, и у Теличкиной – у всех был материал для того, чтобы развиваться, расти, не топтаться на месте.
Интерес зрителя к актеру – поразительное явление. Но этот интерес нужно уметь поддерживать».
В наши дни читать эти строчки без грусти невозможно. В сегодняшнем российском кинематографе никаких пленумов по актерским проблемам не проводится (на них только деньги и имущество делят), да и сами актеры в большинстве своем оставляют желать лучшего. Нет среди них талантов, равных Алексею Баталову, Юрию Никулину, Татьяне Дорониной или Надежде Румянцевой. Вот и попробуй убеди после этого людей, что капиталистический кинематограф лучше социалистического.
Критики советской власти, желая уличить ее в бесчеловечности, в качестве примеров обычно любят ссылаться на судьбы двух известных деятелей советского кинематографа: режиссера Сергея Параджанова и актера Бориса Сичкина. Несмотря на явную несхожесть биографий этих людей, был у них один схожий момент: оба они оказались за решеткой, причем в одном и том же году – в 1973-м. Однако правда такова, что на нары они отправились во многом по собственной инициативе. В чем же провинились режиссер и актер?
