126
Позиция д'Эстена отмечена на плане 10 якорем.
Имея в виду один из этих кораблей, 64-пушечный Monmouth (a'), говорили, что офицеры французского флагмана пили за здоровье капитана «маленького черного корабля». Имена кораблей, подобно именам людей, часто имеют замечательную судьбу. Первый Monmouth двадцать лет назад атаковал и пленил, фактически в одиночку, 84-пушечный Foudroyant, один из лучших кораблей французского флота. Тогда кораблем Monmouth командовал капитан Гардинер, который, будучи командиром корабля Бинга в сражении, приведшем того к казни, подвигнулся в своем унижении его итогами совершить такой отчаянный поступок и потому погиб. Корабль под тем же названием, столь жестоко пострадавший у Гренады, окажется через три года у Индии в таком же жестоком бою под командованием другого капитана.
Сплошная линия БВ показывает конечное направление французской линии баталии. Подветренный корабль (г) совершил поворот на другой галс и переместился в положение г', между тем другие корабли пристроились к нему в кильватер. Хотя нет ясных свидетельств, Байрон, несомненно, построил свою эскадру таким же образом, параллельно линии противника. В эту линию вышедшие из строя корабли (в'), которые с трудом удерживали свой курс, могли бы легко войти.
Chevalier. Hist. de la Marine Francaise.
Guerin. Hist. Maritime.
Дринкуотер в своей истории осады Гибралтара объясняет медлительность испанцев ошибочным предположением их адмирала, что Родней не сопровождал караван, посланный в Гибралтарский пролив, но отделился от него. Он обнаружил свою ошибку слишком поздно.
Пересечение флажков указывает на место сражения.
Черные фигурки кораблей в позиции А показывают английские корабли, спускающиеся на центр и арьергард французов. Линия ав – ар является линией баталии от авангарда к арьергарду до спуска. ав', ар' – позиции кораблей авангарда и арьергарда после того, как они выбрались к ветру на левом галсе вслед за поворотом французов через фордевинд.
В строгом выговоре Роднея капитану Каркетту, командовавшему головным кораблем английской линии, говорится: «Маневр вашего головного корабля побудил других последовать столь дурному примеру. Забыв, таким образом, что сигнал линии определял дистанцию между кораблями всего в 2 кабельтовых (1 кабельтов равен 1/10 морской мили, или 185,2 м. – Ред.), вы увели авангард на дистанцию более 2 лиг от центра, который, таким образом, подвергся опасности удара главных сил противника, без надлежащей поддержки (Rodney. Life. Vol. 1. P. 351). По всем правилам тактического здравого смысла, как казалось, другие корабли должны были бы занять определенную дистанцию один от следующего за ним – то есть сдвинуться к центру. В разговоре с Гилбертом Блейном, который не принимал участия в битве, Родней утверждал, что французская линия растянулась на четыре лиги в длину, «словно де Гишен думал, что мы намеревались уйти от него» (Haddock. Op. cit. Vol. ХХIV P. 402).
History of the American Revolution.
Относительно мотивов решения Роднея см. в его Life. Vol. 1. P. 365, 376.
Французы приписывают свое опоздание тому, что подводная часть их кораблей не была обшита медью.
О том, что французские власти не были удовлетворены действиями Детуша, можно смело судить по задержке награждения офицеров его эскадры, которая вызвала много эмоций и протестов. Французы утверждают, что Арбутнота освистали на улицах Нью-Йорка и отозвали на родину. Последнее утверждение ошибочно, так как домой он отправился после собственного прошения. Но его прием в Нью-Йорке вполне правдоподобен. В данном сражении оба командира отступили от требований морской политики своих стран.
Bancroft. History of the United States.
Rodney. Life. Vol. II. P. 152; Clerk. Op. cit. P. 84.
Де Баррас не хотел идти в Чесапикский залив, опасаясь перехвата его эскадры превосходящими силами англичан, и уступил лишь уговорам Вашингтона и Рошамбо.
White. Naval Researches.
Там. же
Bonclon. La Marine de Louis XVI. P. 281. Под обманчивым названием эта книга представляет собой в действительности пространную биографию Либерже де Граншена, начальника штаба французской эскадры под командованием Тернея (Тернье).
Дневник французского офицера 1781 г. // Magazine of American History for March 1880. Фортификационные сооружения во время прибытия Роднея в Нью-Йорк, несомненно, были менее завершенными, чем в 1781 году. Этот же источник годом позже приводит данные о вооружении укрепления на Розовом острове. Оно состояло из 36-фунтовых пушек.
Сэр Томас Грэвс, позднее заместитель Нельсона во время нападения на Копенгаген в 1801 году – предприятия более рискованного и сопряженного с большими трудностями, чем то, которое отстаивалось в данном случае. См. Haddock. Op. cit. Vol. VIII.
Rodney. Life. Vol. I. P. 402.
Любопытный читатель может познакомиться с письмами и заметками Б.Ф. Стивенса (Stevens B.F. Clinton – Cornwallis Controversy (London, 1888).
Bancroft. Op. cit. Vol. Х. P. 191.
Хотя англичане так безответственно упустили возможность использовать свое превосходство в противоборстве с одной Францией, то есть свой флот в Ла-Манше, насчитывавший более 40 линейных кораблей, его присутствие имело свои последствия. Страх перед тем, что этот флот мог помешать соединению французской и испанской эскадр, заставил Брестскую эскадру выйти в море недоукомплектованной и в спешке. Это оказало существенное влияние на исход ее крейсерства (Сhevalier. Hist. de la Marine Frangaise. P. 159).
Подробности плохого управления этим громадным скоплением кораблей столь многочисленны, что могут помешать последовательному изложению материала и поэтому выносятся в примечание. Французская эскадра поспешила выйти в море при нехватке 4 тысяч человек личного состава. Испанцы потратили на соединение с французами 7 недель. Когда их эскадры встретились, отсутствовала общая система сигналов. 5 благоприятных летних дней были потрачены на устранение этого недостатка. Лишь через неделю после соединения объединенный флот двинулся по направлению к побережью Англии. Не было предпринято никаких мер пополнить припасы, которые французы израсходовали в течение 7 недель. Первоначальные приказы д'Орвилье предусматривали высадку в Портсмуте или захват острова Уайт, для чего на побережье Нормандии собралась большая армия. По прибытии флота в Ла-Манш эти приказы были изменены, и местом высадки был указан Фалмут (на полуострове Корнуолл). К этому времени, 16 августа, лето почти кончилось, а Фалмут, если бы и был захвачен, не смог бы укрыть большой флот. Затем штормовой ветер с востока выгнал флот из Ла-Манша. К этому времени свирепствовавшие болезни так сократили численность экипажей, что многие корабли оказались неуправляемыми и небоеспособными. Корабельные команды, численность которых при нормальном комплекте составляла 800 или 1000 человек, собирались на перекличку в количестве от 300 до 500 человек. Таким образом, плохое управление подорвало боеспособность флота. Между тем необъяснимый военный просчет, изменивший место высадки с безопасного и доступного рейда на малозначащую и опасную гавань, завершил катастрофу утратой единственной надежды на безопасную оперативную базу в осенние и зимние месяцы. У Франции тогда не было первоклассного порта на побережье Ла-Манша. Вот почему сильные западные штормы, преобладавшие здесь осенью и зимой, выгнали союзников в Северное море.
Life of Admiral Keppel. Vol. II. P. 72, 346, 403; см. также: Barrow. Op. cit. P. 123–126.
Битсон довольно подробно (Beatson. Memoirs. Vol. У. P. 395) передает споры на союзном военном совете. Обычные колебания такого совета, в связи со сложностью обстановки, усиливались ошибочной приверженностью многих его участников к уничтожению торговли как решающему методу ведения войны. Господин де Боссе настаивал на том, что «союзные эскадры должны направить все свое внимание на большую и достижимую цель – перехват британских кораблей, направляющихся из Вест-Индии на родину. Эта мера в условиях, когда союзный флот господствует в море, не может не иметь успех. Она нанесет Англии роковой удар такой силы, что она не сможет от него оправиться в течение всей войны». Француз Лаперуз-Бонфил описывает совет, по сути, так же. Шевалье, опуская подробности, просто замечает: «Крейсерство, только что предпринятое союзным флотом, обернулось ущербом репутации Франции и Испании. Эти две державы произвели крупную демонстрацию силы, которая не дала никаких результатов». Английская торговля тоже понесла некоторый ущерб. Гишен писал домой: «Я вернулся из крейсерства усталый, но отнюдь не со славой».
