Он доложил о произошедшем своему начальнику. Оценив высокую важность дела, они решили обратиться в штаб-квартиру СА, откуда их направили в гестапо.
Гестаповцы забрали Ралля из тюрьмы Нойруппин под предлогом того, что им необходимы его свидетельские показания. Они переправили его в Берлин, в штаб-квартиру гестапо, где подвергли двадцатичетырехчасовому допросу.
Недолго медля во все концы понеслись гестаповские эмиссары. В Лейпциг они отправились перехватывать письмо, адресованное следователям Верховного суда, которое было написано следователем тюрьмы Нойруппин и посланное вместе с копией протокольной записи показаний Ралля.
Рейнекингу, моментально получившему в Нойруппине чин командира взвода, было поручено уничтожить оригинал протокола. Кроме того, гестапо провело обыск на дому у Ралля, у его любовницы и повсюду, где он мог оставить письмо или какие-то заметки.
Надежды Ралля оправдались – он обрел свободу. Полную свободу. Его труп обнаружили несколько дней спустя на поле, вывернутый крестьянским плугом при пахоте. Труп был зарыт всего на двадцать сантиметров глубины. Ралль был задушен.
Из этой информации можно сделать один вывод: роль гестапо здесь очевидна. Не составляет ни малейшего сомнения, что поджог рейхстага был осуществлен штурмовиками по инициативе гестапо, автором плана был Геббельс, а Геринг выступил сообщником.
А что же делал здесь ван дер Люббе? Несчастный был гомосексуалистом, что было установлено в ходе судебного процесса. Он нередко посещал ночные приюты, сомнительные берлинские ресторанчики и знал многих представителей этого специфического сообщества, вращавшихся там.
Штурмовики наполовину состояли из гомосексуалистов: среди них процветала «мужская дружба». А подавал им пример глава генерального штаба СА – Рем. Берлинско-бранденбургское подразделение штурмовиков, к которому принадлежали поджигатели, было также заражено этим «вирусом». Окружение Эрнста, а может быть, и он сам, Гейнс и многие другие были частью этого «братства», среди них набирали личных охранников, шоферов и доверенных лиц. Благодаря своим тайным связям в этой среде голландец попал в круг внимания во время разработки планов поджога. Они сразу придумали, как его использовать. Этого дурачка, несомненно, морально обработали, разожгли его анархистские наклонности, убедили сокрушить символ общественной системы, которую он ненавидел. Подобно Герострату, Люббе швырнул в рейхстаг свой пылающий факел. Во время процесса он бормотал о том, что «там были и другие». От него не смогли добиться больше ничего; он впал в отупение, в котором врачи усматривали симптомы действия скополамина.
О существовании подземного хода известно Международной комиссии по расследованию обстоятельств пожара, находившейся в Лондоне. Во время процесса лейпцигский суд отправился в рейхстаг и спустился в тот проход. Он заключил, что поджигатели не могли проникнуть этим путем, поскольку ночные сторожа клятвенно заверили судей в невозможности преступников пройти здесь незамеченными.
Несчастный ван дер Люббе заплатил жизнью за то, что случайно оказался на пути поджигателей в коричневых рубашках. И он был не единственным. Большинство поджигателей пали под пулями своих сообщников: гестапо не любило свидетелей.
Поджог рейхстага и Лейпцигский процесс поместили нацистский режим, его методы и его деятелей под неумолимый свет прожекторов международного общественного мнения. Весь мир понял, что собой представляет их идеология, оценил их «мораль» и установил, что речь идет о самом страшном типе убийц. Из всего этого было нетрудно сделать очевидные выводы.
Однако все это требовало мужества. Гораздо легче было, закрыв глаза, предоставить убийцам продолжать террор. Ибо гестапо уже умело заставлять молчать слишком болтливых.
Через несколько лет Репке напишет: «Сегодняшняя мировая катастрофа – это гигантский счет, предъявленный миру, который остался глухим ко всем тревожным сигналам, все громче звучавшим с 1930-го по 1939 год и предвещавшим низвержение в ад, в который демоны от национал-социализма хотели ввергнуть сначала Германию, а потом весь мир. Ужасы этой войны являются теми же, которые мир наблюдал и допускал в Германии, поддерживая нормальные отношения с нацистами, организовывая вместе с ними международные праздники и конгрессы».
Часть вторая
Гестапо совершенствует свои методы
1934–1936 годы
Глава 1
Гиммлер получает руководство гестапо
1933 год закончился ударом по самолюбию Геринга, нанесенному во время процесса над «поджигателями» рейхстага. Для нацистов этот суд закончился провалом, нанес ущерб их престижу в Германии и тем более за границей.
Герман Геринг в качестве утешения получил от своего обожаемого фюрера 1 января 1934 года письмо с пожеланиями. Вспоминая путч 1923 года, реорганизацию СА, которой он руководил, его «первостепенную роль в подготовке 30 января» (взятие власти), письмо Гитлера заканчивалось «сердечной благодарностью за выдающиеся услуги, которые он оказал национал-социалистической революции, а значит, и германскому народу».
Несколькими неделями ранее он был вознагражден не столь платоническим образом: Комиссариат по аэронавтике был преобразован в министерство авиации – гражданской, безусловно, однако оно было призвано тайно восстановить воздушную армию Германии, запрещенную союзниками. Геринг стал министром авиации и в связи с этим получил чин генерала рейхсвера – президента Гинденбурга убедили в том, что министру, имеющему под своим началом мощную воздушную армию, негоже быть капитаном.
В созданной Лиге воздушной обороны (руководителем был генерал в отставке Гримм) началась работа таких конструкторов, как Мессершмитт и Хейнкель. Ими руководил полковник Эрхард Мильх, которого Геринг знал в 1918 году военным летчиком в чине капитана, будущий генеральный инспектор люфтваффе, а затем маршал.
Геринг перестал так пристально следить за деятельностью полиции, поскольку процесс над ван дер Люббе отвлек его внимание полностью. Тем не менее он не собирался отдавать «свое» гестапо в чужие руки. Как он напишет в 1934 году: «Неделями я работал над преобразованием полиции, чтобы самому, по своему собственному желанию и своими собственными силами создать службу гестапо. Этот инструмент, внушающий глубокий ужас врагам государства, решающим образом способствовал тому, что теперь в Пруссии, как и во всей Германии, и речи нет о коммунистической или марксистской опасности».
30 января 1934 года, в годовщину взятия нацистами власти, полицейские службы специальным декретом перевели под юрисдикцию рейха; только их управление оставалось в ведении земельных властей, которые со времени введения рейсштатгальтеров превратились в архаичные, лишенные конкретного содержания структуры. Тем не менее они продолжат оплачивать работу полиции из своего бюджета до нового закона об организации, который выйдет в 1936 году.
Это «установление под контроль» было лишь административной формальностью: Геринг крепко держал свое творение.
Он был слишком горд своим произведением, чтобы его забросить; кроме того, ему нужно было сокрушить Рема, опаснейшего соперника, чья звезда неуклонно поднималась все выше. Герингу было необходимо передать гестапо в надежные руки. Благодаря принятым мерам он мог и далее пользоваться услугами тайной полиции. Декрет от 30 ноября 1933 года вывел гестапо из подчинения прусского министерства внутренних дел и передал его в ведение министра-президента.
Весной 1934 года ему удалось перевести прусское министерство внутренних дел в подчинение еще одному из своих противников, министру внутренних дел рейха Фрику. Тот получил право давать политической полиции установки общего характера, но не конкретные приказания. Фрик потерял и эти жалкие полномочия весной 1936 года.
На самом деле в стране творилась полная административная неразбериха. Как министр Пруссии, Фрик подчинялся Герингу, но, как министр внутренних дел рейха, он мог давать директивы земельным властям, а значит, и самому Герингу, являвшемуся министром-президентом Пруссии! Такие дебри позволяли уклониться от любого контроля и так распылить ответственность, что она становилась фиктивной. Простой немец, неспособный разобраться в этом лабиринте, перед властью оказался безоружен.
Геринг, сделавший «запоздалый» подарок Фрику, осуществил это, потому что поймал редкую птичку: серьезного союзника в борьбе против Рема. Этим человеком был Гиммлер.
1 апреля 1934 года Дильс подал в отставку. На этот раз Геринг жертвовал им без сожаления: был уверен, что человек, который получит бразды правления гестапо в свои руки, без труда превзойдет своего предшественника. Тем не менее Дильс осуществлял текущую работу до 20 апреля, до прибытия Гиммлера. После смерти Рема он был прикомандирован к начальнику штаба СА Виктору Лютце.
