— Была ли у вас, Анджей, невеста перед выездом на задание? Как реагировали на ваш отъезд родители?
— Невесты у меня не было. Родители не знали о подлинной цели моего выезда. Они знали лишь, что я уезжаю на определенное время. Если бы мать узнала, что я еду как офицер разведки, она бы очень переживала. В течение всего времени пребывания на Западе я имел с семьей переписку. Некоторую часть корреспонденции и маленькие подарки передавало разведуправление.
— Наши читатели интересуются, любите ли вы приключенческую литературу?
— Да, если это хорошая литература. Люблю и умные детективные фильмы. Меня увлекают события, развертывающиеся на экране, и я внимательно слежу за ходом действия. Это дает мне столь необходимую в нашей работе разрядку. Однако, честно говоря, я предпочитаю литературу социального плана…
Является ли капитан Чехович кадровым разведчиком?
Некая разгневанная на капитана Чеховича радиостанция в своих передачах заявила, что он не является кадровым офицером разведки, что он был завербован в разведку уже в период своего пребывания на Западе, что его шантажировали, что, наконец, его похитили и т. д.
Любая такого рода постановка вопроса глубоко ошибочна. Если какая-либо страна признает, что гражданин X — офицер ее разведки, это значит, что гражданин X действительно офицер ее разведки. Господа из радиостанции! Ведь американцы официально заявили, что Пауэрс работал на разведку. Подобное случилось и с Винном.
Если бы эти господа вспомнили одно событие, которое пережил Анджей Чехович, они бы легко пришли к выводу, что из такой переделки мог выйти только человек, прекрасно подготовленный к любой неожиданности и опасности.
Капитан Чехович рассказал, как готовили его к работе в разведке. Мы задали ему вопрос:
— Скажите, как помогла вам в работе ваша система обучения?
— Меня готовили в условиях, гарантирующих полную безопасность и сохранение тайны, — говорит капитан, — Я прошел очень трудные и сложные испытания. Меня подробно проинформировали о личных качествах моих будущих шефов на Западе. Я изучил их привычки, особенности характера, личные привязанности, адреса и т. д. В ходе обучения я совершенствовался в искусстве вождения автомашины. Очень много занимался самбо, учился стрелять из различного оружия в различных ситуациях…
— Вы сказали, капитан, что вас проинформировали о будущих шефах еще до выезда на Запад. Значит, у вас был предшественник в «Свободной Европе»?
— На этот вопрос в настоящее время ответить не могу. Скажу только, что мы получали весьма точную информацию о «Свободной Европе» из разных источников. Сведения, с которыми меня познакомили в ходе обучения, полностью подтвердились и очень мне пригодились. Подчеркиваю, я не имел контактов ни с кем, кто бы мог быть моим предшественником в «Свободной Европе».
— Насколько хорошо был организован ваш личный контакт с разведывательным управлением?
— Необычайно четко. Не было даже 30-секундной неточности.
— У вас была возможность в случае грозящей вам опасности тотчас же сообщить об атом в управление?
— Да, была. Я мог сразу же предупредить об угрозе моего провала.
— Каким образом вам удавалось добывать разведывательную информацию, работая на радиостанции «Свободная Европа»?
— Организационная структура радиостанции «Свободная Европа» опирается на разведывательную систему. Костяк этой организации составляют кадры сотрудников американской разведки. Следовательно, «кругооборот» информации внутри организации — это прежде всего прилив шпионских материалов. Однако этот «кругооборот» не всегда непроницаем. Мне помогло то обстоятельство, что только департамент анализа и исследований, где я работал, имел доступ к совершенно секретным шпионским материалам. Это была очень рискованная часть моего задания. Если бы меня схватили, никакие объяснения не помогли бы. Был у меня и другой способ ознакомиться с важными материалами, но уже не с совершенно секретными. Этот канал считался легальным, поскольку был связан с выполняемыми мною функциями. Материалы военного характера я добывал с помощью определенных технических методов, применяемых в разведке.
— Все это было связано с большим личным риском?
— Конечно. Пока я еще не могу рассказать обо всем, но однажды мне угрожала очень большая опасность, и чтобы избежать ее, пришлось приложить немало усилий.
— В одной из передач радиостанции «Свободная Европа» Люциан Пешановский заявил, что, если бы была раскрыта ваша подлинная роль в «Свободной Европе», вам бы ничто не угрожало, кроме увольнения с работы.
— Может быть, Пешановский и прав: меня бы уволили с работы. Но мне наверняка бы предложили начать двойную игру. На языке разведчиков это называется перевербовкой. Однако, поскольку я никогда бы в такой роли не выступил, возможно даже, что мне бы и не удалось отметить в этом году свое тридцатичетырехлетие.
— Вы учитывали возможность провала своей разведывательной миссии?
— Да, я принимал это во внимание. Такова уж специфика работы в разведке. Если б я провалился, мне бы грозило длительное тюремное заключение. Впрочем, у нас было разработано несколько вариантов, как мне держаться и какую ждать помощь в случае провала. Хочется отметить, что наше разведуправление было со мной в тесном контакте. Я всегда чувствовал заботу Варшавы, регулярно получал инструкции относительно дальнейшей моей работы. Мне присылали и сердечные пожелания по случаю государственных праздников и моих личных дат. Там, на Западе, я узнал, что меня повысили в звании, я стал поручником. Особую радость мне доставляли маленькие записочки вроде: «Анджей! Мы рады полученному от тебя материалу. Поздравляем с успехом, желаем счастья и хорошего настроения». Иногда такие записки мне передавали от кого-нибудь из руководства службы. Они были примерно следующего содержания: «Поздравляю вас. Продолжайте так же работать и дальше. Будьте стойки, мы думаем о вас». И хотя эти записки я немедленно сжигал, они радовали меня как весточки с Родины.
— У вас не было ощущения, что за вами наблюдают, что вам до конца не верят в «Свободной Европе»?
— Службой безопасности в «Свободной Европе» руководит американская контрразведка. Это хорошо подготовленные в профессиональном отношении люди. Разумеется, под прицелом у них находятся все сотрудники радиостанции, следовательно, и я не был исключением. Впрочем, я проявлял максимум бдительности. Однажды мне показалось, что у них в отношении меня что-то имеется. Как-то шеф поздоровался со мной иначе, чем обычно. В другой раз кто-то долго шел за мной по пятам по улице. К этим деталям мы, разведчики, очень чувствительны.
— Замечали ли вы когда-нибудь в своем доме следы обыска?
— Обычно я поворачивал ключ в двери два раза. Однажды, возвратившись, обнаружил, что ключ повернут только раз. Я тщательно осмотрел всю квартиру, но не обнаружил никаких следов. Возможно, обыск был произведен так хитро, что я ничего не заметил.
Кстати, должен добавить, что американская контрразведка, опекающая сотрудников «Свободной Европы», постоянно подслушивает их домашние телефонные разговоры, имеет ключи от каждой квартиры и может наносить «визиты» во время отсутствия хозяев.
— В то время, когда вы, капитан, были на Западе, страна пережила несколько периодов сильного политического напряжения. Как они отразились на вашей психике, психике человека, который находится один среди чужих, враждебных ему политически и идейно людей?
— Это были самые трудные моменты в моей жизни. Ведь каждое событие в Польше там комментируется с особой враждебностью, широко применяется дезинформация. Это действует на человека, когда он должен день и ночь в частных разговорах слушать эти брызжущие ненавистью комментарии к тому, что происходит в стране. Нужно обладать большой психической стойкостью, чтобы не утратить ощущения действительности. Нужно, наконец, иметь сильную веру в то, что люди, руководящие Польшей, хотят ей добра, и только добра. Были такие моменты, что внутренний голос требовал: езжай в страну и посмотри! К сожалению, это было невозможно — ведь я не мог купить билет до Варшавы.
Анджей Чехович несколько лет провел на территории ФРГ, причем большую часть времени работал в «Свободной Европе». На очередной беседе мы спросили его, что он думает об отношении западногерманского правительства и общественности этой страны к радиостанции «Свободная Европа».
Капитан Чехович ответил:
— Во время моего последнего журналистского визита в Западный Берлин я имел возможность на некоторых фактах убедиться в политическом реализме правительства Брандта — Шееля, а также в его стремлении объективно оценить недавнюю историю. В такой ситуации деятельность радиостанции «Свободная Европа» на территории ФРГ, естественно, является настоящим бельмом на глазу для многих реалистически мыслящих немцев.
