Для нас главное – успеть пробурить к тому времени Тункинскую скважину.
Равиль Атжанов
Археология: Проклятие гробницы ТТ320
ссылка на оригинальный текст статьи
Когда мы с фотографом Алексеем Бойцовым получили редакционное задание отправиться в древние Фивы для сбора материала о знаменитом тайнике царских мумий, где уже не первый год ведет работу российско-германская экспедиция, я на минуту представил себя Индианой Джонсом и даже не вспомнил известное словосочетание «проклятие фараонов». А зря…
Не успев толком начаться, наша работа зашла в тупик. По плану мы должны были принять участие в завершающем этапе работы экспедиции по расчистке и исследованию прославленной гробницы с кодовым названием ТТ320 («Theban Tomb» – дословно «Фиванская гробница»), служившей на протяжении почти трех тысяч лет последним пристанищем мумий египетских фараонов. Раскопки памятника уже пять лет ведут специалисты из Центра египтологических исследований Российской академии наук под руководством доктора исторических наук Г.А. Беловой и германские египтологи из Мюнстерского университета во главе с профессором Э. Графе. А начиная с прошлого года к работам этой археологической экспедиции – в качестве спонсора и заинтересованного наблюдателя – подключился и «Вокруг света».
Верить в мистику – не журналистское дело, поэтому мы были полны оптимизма и рвались в бой. Из Каира в Луксор мы вылетели на 10 минут раньше намеченного времени и расценили это как хороший знак. Однако до минуты выверенное в Москве расписание вскоре стало рушиться прямо на глазах. Сначала на час опоздал сопровождающий, а по дороге в наше пристанище в Луксоре мы с удивлением узнали: работа экспедиции в гробнице закончена, вход в нее замурован – навсегда. Право, свежо предание, но верится с трудом! Ведь сколько раз за долгие века замуровывался вход в ТТ320. Сколько печатей уже было сорвано...
Разграбление гробниц всегда считалось прибыльным делом, и заниматься этим бизнесом начали в те самые времена, когда появились первые богатые захоронения: не проходило и нескольких лет, как подвергалась осквернению могила очередного фараона. Отчасти это объясняется ослаблением верований в тяжелые времена, связанные со сменой правителей. Так, сохранились тексты, в которых говорится: «…исчезают тела и переходят [в иной мир], другие идут к ним на смену… цари, бывшие до нас, покоятся в своих пирамидах, равно как и мумии, и духи погребены в своих гробницах… никто не приходит из них, чтобы рассказать о них, поведать об их пребывании [в загробном мире] …слезы никого не спасают из гроба, и никто из ушедших еще не вернулся». А раз так, то можно не опасаться кары за свои злодеяния. Что же говорить о простых смертных, если цари нередко подавали им пример: для возведения собственных храмов фараоны часто использовали как каменоломни постройки своих предшественников.
Так или иначе, с воцарением новой, XVIII династии (ок. 1550-1308 годов до н. э.), основатели которой изгнали пришлых «царей-пастухов» гиксосов, встал вопрос о сохранности мертвых тел славных фараонов, и вскоре нашли принципиально новый подход к проблеме. Было решено разделять заупокойный храм почившего фараона и его захоронение, ведь последнее необходимо максимально скрыть от людской алчности. Хоронить царей стали в подземных склепах, в пустынной долине, близ духовного (и географического) центра Египта – в Фивах, где уже давно помещали на вечный покой усопших египтян. Вскоре эта выжженная солнцем местность получила название «Долины царей». Заупокойные же храмы фараонов возводились на границе разлива Нила. Пришедшие арабы не знали предназначения этих построек и называли их «замками» или «дворцами» El-Uqsur, от чего и произошло название города – Луксор.
Яхмес I, основатель XVIII династии, отдавая дань прошлому, приказал похоронить себя в гробнице, которую венчала небольшая пирамида. Его сын Аменхотеп I, второй фараон новой династии, начал строить усыпальницу, скрытую от посторонних глаз. Воцарившись в 1525 году до н. э., он устроил в пустынной местности напротив Фив на западном берегу Нила деревню, жители которой должны были нести ответственную и почетную службу – обслуживать царский некрополь. В их обязанности входил весь цикл заупокойных мероприятий – постройка подземных шахт, украшение гробницы, роспись, изготовление гробов и саркофагов. Деревня находилась на полном довольствии и долгое время ни в чем не нуждалась. Первая «скрытая» гробница, построенная умельцами из Дейр-эль-Медины (как сейчас называется эта деревня) для Аменхотепа I, была запрятана настолько совершенно, что ее не могут найти до сих пор.
Есть свидетельства, что после завершения строительства рабочих убивали, чтобы они не смогли показать место захоронения. Архитектор царя Тутмоса III Инени, проектировавший не только храмы, но и усыпальницы, говорил: «Я один наблюдал за тем, как высекали скальную гробницу его величества, и никто не видел и никто не слышал».
Открытые в наши дни для посещения царские гробницы наглядно демонстрируют, сколько труда требовалось на выполнение подобного задания. Объем породы, вынутой в процессе строительства, можно сравнить с объемом блоков для постройки небольшой пирамиды. А ведь в распоряжении рабочих были только инструменты из меди и бронзы! Длинные коридоры, ведущие в глубь скалы, по обе стороны оборудованы специальными хранилищами для посмертных даров – начиная от хлеба и зерна и заканчивая колесницами с полным вооружением. В просторном зале с саркофагом имелось достаточно места, чтобы «подселить» и родственников умершего, когда наступит их час предстать перед богом загробного царства Осирисом.
Цель нашей экспедиции, объект ТТ320, традиционно считался усыпальницей жреца Паиноджема II (ок. 990-969 годов до н. э.) и его семьи. Однако существует версия, что эта тайная гробница была сооружена на пятьсот лет раньше для царицы Яхмес-Инхапи, супруги фараона XVII династии Таа II Секененра, а ловкий фиванский жрец просто там «прописался». Но вскоре и ему пришлось потесниться. В конце Нового царства разграбление царского некрополя приобрело «промышленные масштабы». Не помогали ни дозоры, ни круглосуточная охрана (как и в дельте Нила, для охраны, возможно, использовали специально обученных павианов), ни суровые наказания за поимку с поличным. Деревня ремесленников, создававших величественные гробницы царей, вместе с государством приходила в упадок, о ней попросту забывали. Дело зашло так далеко, что в царствование фараона Рамсеса III (ок. 1184-1153 годов до н. э.) рабочие устроили забастовку, требуя вернуть «задолженность по заработной плате». А уже при Рамсесе IX (ок. 1126– 1108 годов до н. э.) они, не ожидая милости властей, сами стали активно грабить старинные захоронения.
Чтобы обезопасить тела фараонов и членов их семей от надругательства, жрецы начали переносить саркофаги с мумиями в более защищенные тайники, пока наконец около сорока мумий грозных правителей древности не обрели покоя в спрятанной ото всех гробнице жреца Паиноджема. Верные своему долгу жрецы блестяще справились с поставленной задачей, и целых три тысячелетия великих фараонов Египта не беспокоили – до 70-х годов XIX века никто и не знал о существовании гробницы. И вот, когда в Египте начался экспедиционный бум, на черном рынке стали всплывать царские вещи, созданные в эпоху правления XXI династии.
В конце XIX века деревенька Шейх-Абд-эль-Курна, выросшая на месте фиванского некрополя, уже жила на доходы от разграбления древних захоронений. Не было исключением и семейство Абд эль-Рассулов: к тому времени они превратились в высоких профессионалов грабежа. Установив за ними слежку, полиция выяснила источник поступления шедевров – ранее никому не известное захоронение, рядом с храмом царицы Хатшепсут. Когда в июле 1881 года сообщение о находке поступило в Египетскую службу древностей, ее тогдашний директор, всемирно известный французский египтолог Гастон Масперо, был в отпуске. Его замещал Эмиль Бругш, помощник хранителя коллекции Каирского музея. С согласия Масперо он отправился в Луксор и за два дня извлек из узкого лаза гробницы десятки саркофагов и бесчисленное количество статуэток, папирусов и других произведений древнеегипетского искусства. В спешке рабочие повредили много погребальной утвари, а часть предметов просто бросили.
Когда в январе 1882 года Масперо лично прибыл для инспекции тайника, шахту уже сильно залило дождями. В течение столетия гробницу пытались исследовать трижды, с небольшим успехом. Только в 1998 году совместная российско-германская экспедиция при поддержке научного фонда «Гносарч» приступила к полномасштабной расчистке и изучению гробницы. Специалисты освободили пещеру от сотен килограммов осыпавшейся породы и песчаной пыли, накопившейся здесь за тысячелетия. Среди находок были многочисленные фрагменты сосудов, ритуальные фигурки – ушебти, осколки саркофагов, статуэтки.
