Приятно было помнить, что у нас на борту находится весь штаб Средиземноморского флота. Какой случится переполох, если нас потопят! Такое неприятное положение сохранялось довольно долго, пока не был создан штаб на берегу в Габбаси».
Но никто не был более счастлив, чем сам АБК!
«Когда бой стал неизбежен, адмирал Каннингхэм обнаружил, что из рубки плохо видно, и вместе с начальником штаба отправился на компасную платформу. За ними пошли флагманский артиллерист и флагманский связист. Каннингхэм вел себя, как обычно, неподражаемо, то и дело разражаясь хохотом и повторяя: «Задай этому говнюку! Этот получил, теперь тому». И так далее…»
Главнокомандующий явно вернулся мыслями на мостик своего эсминца, однако остальные не решались присоединиться к его искреннему веселью. Одним из посторонних был американский репортер, который был перепуган до смерти. Во время бомбардировок он обязательно прятался за броню. Снова процитируем воспоминания Пауэра:
«Один из нас пошел и отыскал его, сказав: «Вылезай, тебе лучше быть наверху. Там целая куча свежих новостей». Американец ответил: «Нет, я не выйду. Мой газете нужны живые новости, а не мертвый репортер». В своем роде это был самый смелый человек, какого я когда-либо встречал. Физически он пугался до такой степени, какую я даже не мог себе представить. Но он всегда прибывал на корабль к следующей операции. Если я не ошибаюсь, он тонул по крайней мере дважды, но упрямо продолжал выходить в море».
«Уорспайт» дал около 10 залпов по крейсерам и с удовлетворением отметил, что они поспешили отойти под прикрытие дымовой завесы. Множество снарядов, весящих почти тонну, упало рядом с кораблями 4-й и 8-й дивизий, что поторопило их уход со сцены. Они постарались укрыться за кормой подходящих с запада 2 линкоров и дивизии тяжелых крейсеров, которых Кампиони поспешно перестроил в боевой порядок и сейчас вел на северо-восток, чтобы установить контакт с британским авангардом. Хотя англичане утверждали, что один из итальянских крейсеров получил попадание во время этой фазы боя, позднее это не подтвердилось. Ударная волна собственных залпов «Уорспайта» повредила стоящий на катапульте самолет, и его пришлось сбросить за борт, как и на «Нептуне».
В 15.30 итальянские легкие крейсера окончательно исчезли за дымовой завесой, поставленной 9-м дивизионом эсминцев. Наступила передышка, что позволило оценить ситуацию. Итальянские линкоры и множество тяжелых крейсеров, судя по всему, находились совсем рядом. Поэтому Каннингхэм решил взять антракт и дать возможность «Малайе» соединиться с ним до того, как начнется следующая фаза боя. Наверное, он вспомнил Ютландскую битву, когда «Уорспайт» на скорости 24,5 узла непроизвольно описал полную циркуляцию под дулами всего Флота Открытого Моря. Сейчас он повторил этот маневр сознательно. Легкие крейсера 7-й эскадры, которые неслись впереди на скорости 29 узлов, сделали то же самое, чтобы не слишком отрываться от главных сил. На время битва затихла.
Через 3 минуты снова были замечены силуэты итальянских кораблей, и «Уорспайт» дал по этим целям еще 8 залпов. Это снова были 2 легких крейсера 8-й дивизии. Каннингхэм дал 4 залпа по каждому, так как подозревал, что они пытаются обойти его с востока и прорваться к «Иглу». Залпы линкора заставили адмирала Леньяни круто повернуть и скрыться на западе. В конце концов он пристроился впереди 5-й дивизии и занимал эту позицию впереди и к западу от главных сил итальянцев до самого конца боя.
Тем временем находившийся позади «Игл» сумел подготовить к вылету вторую волну торпедоносцев. Один из офицеров корабля так описывал происходящее:
«Мое собственное место по боевому расписанию было вместе с санитарной партией в острове на полетной палубе. Отсюда можно было видеть все, что происходило вокруг, но это определенно было не самое тихое место в мире. Самолеты прогревали моторы, эскадрильи прилетали и улетали, грохотали пом-помы и 102-мм орудия. Вы могли видеть серии бомб, поднимающие целый лес водяных всплесков, который часто скрывал из вида сопровождающие нас линкоры. Это было просто невероятное зрелище, когда они снова появлялись из-за опадающей водяной завесы.
Перед боем все тяжелые корабли шли вместе, неторопливо разрезая волны Средиземного моря. Вокруг держались крейсера и эсминцы прикрытия, а наш «Суордфиш» крутился впереди, проводя поиск подводных лодок. Внезапно резко зазвучали горны морской пехоты, играющие боевую тревогу. Затем мы с волнением увидели, как вверх поднимаются стеньговые флаги. Люди бросились на свои боевые посты, полетная палуба была очищена, и самолеты начали взлет.
Толчки работающих машин стали чаще и сильнее, корабль увеличил скорость, и шипение рассекаемой форштевнем воды вплелось новой нотой в симфонию. Затем долетели раскаты залпов тяжелых орудий и сообщение о том, что это означает. Мы следили, как «Уорспайт» и его сопровождение отрываются от нас — старой тихоходной кастрюли. Мы ощущали, что машины напрягаются до предела, видели, как выбивается из сил «Ройял Соверен», из трубы которого валили густые клубы черного дыма.
Все испытывали острое разочарование. Позднее нам сообщили, что «Уорспайт» добился попадания. Но мы не были уж совсем пассивными зрителями. Наши эскадрильи, разумеется, участвовали в бою против итальянского флота, хотя в данном случае не слишком успешно. Впрочем, их атаки могли попортить нервы противнику. Другие самолеты корректировали огонь наших линкоров. Наконец 813-я эскадрилья успешно атаковала порт Аугуста. Наши «Си Гладиаторы» одержали несколько блестящих побед, когда Реджиа Аэронаутика попыталась остановить наше соединение».
Другой моряк «Игла» рассказывает свою историю:
«Во время боя у Калабрии я был юнгой-сигнальщиком, мне было всего 17 лет. Мое место по боевому расписанию было на кормовом боевом посту у грот-мачты, которая использовалась для подъема флажных сигналов, если фок-мачта будет сбита. Здесь также находился запасной сигнальный прожектор, визиры и другие инструменты связи того времени. Сегодня над этим просто посмеются! Таким образом, кормовой боевой пост был местом, где было относительно спокойно. Мы проводили время, следя за происходящим с помощью визиров и добрых старых биноклей «Барра и Струда». (Этот пост использовался только в случае артиллерийского боя, при атаках с воздуха и из-под воды он бездействовал.)
Нас сопровождал крейсер «Глостер», который несколько дней назад получил прямое попадание бомбы в мостик. Бой проходил на предельных дистанциях, поэтому мы практически не видели итальянского флота. Но даже то, что мы могли различить, вскоре сделало ясным: они удирают полным ходом. Насколько я помню, это был прекрасный день, отличная погода, великолепная видимость. Поистине прекрасно было видеть наши корабли, которые изо всех сил старались догнать противника. Развеваются боевые флаги, трепещут сигнальные флажки, мигают прожектора, передавая приказы. «Уорспайт» выглядел настоящей крепостью, несущейся вперед. Он вел огонь на предельной дистанции. Остальные наши линкоры были слишком старыми и тихоходными, чтобы подойти к противнику на дальность выстрела».
Еще 9 «Суордфишей» взлетели с «Игла» в 15.45 и направились в сторону противника, который только что скрылся за горизонтом. В 15.48 «Уорспайт» катапультировал свой второй гидросамолет «Валрос», чтобы вести разведку. Все эти самолеты вскоре обнаружили главные силы Кампиони, которые теперь шли двумя кильватерными колоннами. Тяжелые крейсера находились чуть впереди и слегка западнее 2 линкоров.
К несчастью, самолеты «Игла» снова попытались атаковать головные корабли, нацелившись на тяжелые крейсера, а не на линкоры, которые шли у них за кормой. Но в промежутке случилось многое.
Пока 2 остальных британских линкора надрывали машины, пытаясь догнать своего флагмана, флотилии эсминцев, разумеется, ринулись в бой. В 15.25 Каннингхэм предоставил им свободу действий, освободив от обязанности прикрывать тяжелые корабли. Они сосредоточились на подбойном борту чуть впереди, готовясь контратаковать итальянские эсминцы, если те пойдут вперед. Впрочем, англичане сами были готовы провести массированную торпедную атаку. «Уорспайт» сразу отпустил 14-ю флотилию, «Малайя» освободила 2-ю флотилию в 15.45. «Ройял Соверен», оставшийся позади, отправил 10-ю флотилию в 15.52. К 16.00 все эсминцы полным ходом мчались на север, чтобы занять наиболее выгодную позицию для последующих действий. «Янус» и «Джервис» присоединились к 14-й флотилии, «Хироу» и «Хируорд» — к 2-й флотилии, «Дикой» — к 10-й флотилии, образовав три ударные группы.
Такой была ситуация на 15.50, когда оба флота снова оказались на слегка сходящихся курсах. Итальянцы шли курсом 10°, «Уорспайт» — курсом 345°. Тяжелые крейсера Кампиони шли впереди линкоров. Каннингхэм развернул свои 4 легких крейсера таким же образом. «Малайя» наконец сумела приблизиться к «Уорспайту», хотя по-прежнему находилась за пределами дальнобойности своих орудий. 9 торпедоносцев «Игла» летели в сторону итальянского флота. Британские эсминцы начали обходить «Уорспайт» с востока, чтобы сосредоточиться в авангарде. Головной шла 14-я флотилия («Нубиэн», «Мохаук», «Джюно», «Янус»), за ней следовала 10-я флотилия («Стюарт», «Дэйнти», «Дифендер», «Дикой»), замыкала строй 2-я флотилия («Хиперион», «Хироу», «Хируорд», «Хостайл», «Хэсти», «Айлекс»). Итальянские легкие крейсера сумели выскочить из опасного промежутка между линейными силами противников. Зато итальянские эсминцы, если не считать дивизиона «Альфиери», пока себя ничем не проявили.
