Круглолицая румяная очень старая старуха на черном (от старости) и чистом (от служения) столе гладит черную юбку. — Bonjour, Madame… On m’avait dit — pardonnez-moi si je me trompe… — c'est bien Vous — la tireuse de cartes? — C’est moi, c’est moi, entrez, Madame.[1868] (В ее голосе — покой — знающей, в моем — непокой хотящей знать.) — Les autres m'avaient dit que Vous tiriez tres bien les cartes… Et je suis venue comme les autres.[1869]
Проходим в комнату (та была кухня) — садимся. На столе разложенная колода. — Je viens de commencer un très beau jeu de cartes, a nous portera chance.[1870] — Сидим друг против друга, глядим друг на друга, посредине — колода. — Madame, avant de commencer à faire les cartes pour moi[1871] (чувствую молящесть своего голоса и стараюсь совладать: не испугать, ибо так просят — только о преступлении — если не о помиловании)… je voudrais Vous demander: est-ce que Vous pourriez aussi faire les cartes pour un absent?[1872]
Ее лицо неуловимо и сразу — настораживается. — Mais се ne sera pas pour rire? Je n’aurai pas d’ennuis? a ne sera pas pour me moquer? — Non, c’est très sérieux. C’est lui qui le veut, et il le veut tres serieusement. D’ailleurs — il ne se moque jamais.[1873]
(Рассказ, как eй за правду досталось — гадала девушке на любимого — и обнаружила, что любимый хочет не-жениться, а — тáк… и девушке — сказала, а девушка сказала — ему, — и отказала — а любимый озверел в пришел к гадалке et m’a demon deux chaises — «Et ce soir on public les bans»[1874] (ее — с другим).
— Ceci, c'est pour Vous ou pour l'absent? (Я, желая принять на себя первое — не знаю — чтó.) — Ceci, c'est pour moi.[1875]
— Cest comme ca qu'on brasser.[1876] (Перетасовывает трижды.) Ensuite. — Vous coupez.[1877] — Повторяю в точности. (Карты — тяжелые и идут с трудом.) Снимаю и — на какое-то мое смутное неуловимое движение к ней: — Oh, non, non! Je n'ose plus у toucher![1878]
(Моё гадание — опускаю)
_______
Pour l'Absent
— Comment c'est — son petit nom? — Называю. — Повторяет. — Il у a beaucoup de jeux — car ce n'est pas le même jeu — c'est le grand cours des jours.
Le grand cours des jours
…Fatiguê, voyagé, souffrant. Des parcours dans des hôpitaux. — Voila la lettre des grandes surprises! — Il est guer, en ce moment. — Tout s’monde! Tout s’monde! — Il а très souffert, c'est un brave garçon, un très bon garçon. Il a eu beaucoup d’argent, ça lui reviendra un peu, il est très intelligent. — Voilà la lettre! — a le baisse un peu, la maladie, il est très nerveux. Il aime beaucoup une dame (недоуменно и решительно): — il Vous aime beaucoup, et Vous l'avez vu — il у a bien dix mois — ily a dix cartes — ou c'est у dix ans?
Il Vous est cher, il est parent avec Vous. Il avait beaucoup maigri, mais il a un peu repris. Le petit cher — l'as de coeur. Il a très bonne conduite, c’est le bon garçon. Très.
Il a été délaissé de tout le monde, Vous etes venue vers lui — il était bien en danger — il est hors de danger. Pas de mort — il l’aurait désirée passé un moment. Non! non! non! Ce n’est pas la mort… Il lui reste encore de beaux jours à vivre.
C’est quelqu’un qui Vous aime, c'est un parent, c'est comme Votre fils. Ne me dites rien, ne me dites rien!
— Voila la lettre! —
(Ce retard, cet homme, cet ami fidèle…)
Je l'ai à côtè de Vous. Mais c'est lui — le petit valet de coeur! Il у a des évenements nouveaux qui Vous mettent pres de lui: Vous ne resterez pas dix ans sans vous revoir.
Il у a un autre jeune honune; il est auprès de lui? Oh nom d'un gueux![1879]
…Il у a une autre dame qui a peiné pour lui, malade elle-même…grande surprise, grand bonheur…
…Il n'écrit pas, mais c'est parce qu'il est un peu insensé après sa maladie. On ne fait pas ce qu'on veut dans un hôpital. Très nerveux, un peu insensé. Je vois bien une lettre, mais ce n'est pas encore pour demain. C'est peut-être pas lui qui Vous écrira, c'est un infirmer.
(Большая пауза)
— Vous avez bien tout dit? — Il ne faut pas tout dire. Il у a des choses qu'on doit garder. Il ne faut dire que le trois par trois. Trois par trois. Je Vous en ai déjà trop dit.
— Alors, Vous aves bien fini? — Bien fini, et ne Vous mettez pas en peine: il guérira. — Alors, Vous ne direz plus rien? — Chère dame, je Vous en ai dit long.
— Alors, c'est moi qui Vous dirai: il est dans un hôpital, il vient d'être opéré, il ne m'écrit pas, je ne connais pas ses parents… et je n'ose pas trop souvent lui écrire — et je ne sais rien sur lui — et c'est pourquoi je suis venue — Vous demander à Vous — qui savez.
Она, показывая на трефовую даму внизу, сочувственно: — Pauvre gas! Je le savais: j'étais à côté.
…Qu'est-ce que je Vous dois? — C'est toujours ce qu'on veut. Je suis toujours contente.
Кладу. — Oh, c'est trop, c'est bien trop! Vous allez être genée…
— Prenez. Vous m'avez fait beaucoup de bien.
— Il a beaucoup de jeux. C'est le premier. Et j'aurai beau ne pas Vous reconnaitre — quand Vous reviendrez — il en vient tant! — je Vous reconnaitrai à Votre jeu. Vous aurez beau avoir un grand manteau blanc, et avoir les cheveux arrangés par le coiffeur, et être maquillée — je Vous reconnaitrai à Vos cartes, a sera toujours le second jeu. J'aurai beau Vous oublier, comme j'ai oublié Vos cartes — les cartes me diront. Il у a le grand cours des jours. Il у a le cours des jours — qui vont et viennent. Il у a le Trois par trois. Et tant d'autres encore…
— Qui Vous a appris à faire les cartes? Vous avez ça dans la famille?
— Non, Madame. J'ai commencé à 17 ans. J'etais avec une dame qui savait faire les cartes. Mais elle les faisait pour elle. Un soir elle m'a envoyée en commission — où j'ai eu peur. Le matin en faisant les cartes elle m'avait dit: — Je vois quelqu'un courir — et c'est moi qui ai dû courir, car le soir elle m'a envoyée dans de mauvais lieux, et je lui ai dit que c'étaient des voyous qui étaient apres moi — mais c'était bien le contraire. Si j'avais su tirer les cartes — je n'y serais pas allée… — Прощаемся. — Je reviendrai. Je reviendrai pour faire mon second jeu, nos seconds jeux. — Soyez heureuse, chère Dame, et tâchez de profiter un peu, et grand merci à Vous.[1880]
<Приписка на полях:>
Записано у нее же, пока говорила, слово в слово — 29 авг<уста> 1936 г., на скалах над С<ен->Пьером, в субботу, в третьем часу дня.
31-го августа 1936 г. — тотчас же после получения Вашего письма, понедельник.
St. Pierre-de-Rumilly-Haute Savoie — Château des Arcine.
Дитя! Начнем с дела. Вы отлично сделали, что не приехали. Вы поступили как умный хороший зверь, который пошел отлеживаться в берлогу. (Если бы Вы тогда приехали — это был бы удар радости, которого я не мыслю. У меня всегда чувство — что я умру от радости — или от страха.)
Но оставим — неприезд, будем — о приезде.
Скованная Вашим молчанием, упорством его, всё бóльшим и бóльшим ростом его, на мне — весом его, скованная внешне как и внутренне, я ничего решительного не предприняла — и не могла предпринять. Я только запросила домой, докуда я здесь, и еще — и еще — одну свою приятельницу — сможет ли она временно одолжить требуемую сумму. Докуда — еще не знаю, деньги будут в любую минуту (Вашей в них надобности — любой — помните). Всё дело сейчас 1) в степени Вашей поправки, 2) в сроке моего пребывания, ибо не от меня зависит.[1881]
— Голубчик, знаю, что пишу не о том, но ведь в том я (пока) бессильна — потому что не знаю точного состояния Ваших легких и, вообще, Вашей физики: сопротивляемости, едоспособности и способности усвоительной, не знаю Вашего физического материала — будьте другом, напишите мне серьезно и подробно — а не капризно (напр<имер> «резали что-то возле печени» — что это за ответ? Неужели Вам самому не интересно — чтó, а если самому нé — неужели Вы не понимаете, неужели Вы до сих пор не понимаете — чтó для меня — Вы — весь, со стихами, — как с кишками). Но — к делу: напишите мне всё, что Вы о физическом себе знаете — и больше, чем знаете — узнайте, чтобы узнала — я. Тогда — можно говорить.
Другое: предположим, что этот Ваш приезд ко мне к 15-му сентября — не удастся — либо потому, что Вы недостаточно окрепнете, либо потому что мне придется уехать раньше, — чтó Вы хотите, на выбор: чтобы я к Вам осенью в Schwendi приехала — и уже не на чáс (сейчас, при максимальной удаче, это был бы час — если это вообще мыслимо — в один день — из Арсина в Швенди — в один день — с невозможностью ночевки, ибо я без заграничн<ого> паспорта и не могу получить визы) — уже не на час, а на несколько дней. У меня в Париже загр<аничный> паспорт есть, и есть друзья, и они мне с визой помогут. Только — важная подробность — где я в Schwendi буду жить? Можно там жить? Это (помимо санатории) — деревня? Комнаты — сдаются? Цены — астрономические или человеческие? (Хотя вся Швейцария — астрономическая, только зажигалки — человеческие.) А если не в Schwendi — так где? Чтобы каждый день видаться. А можно — каждый день видаться?
Второе: хочешь — ты — приехать осенью в Париж — и вот для чего. У меня есть друг — женщина — русская — изумительный врач и человек[1882] — и с изумительным врачебным даром (génie). Когда — в 1929 г. — у близкого мне человека никто в легких не находил ничего — она первая прослышала и забила тревогу и добилась немедленного отъезда сюда же — откуда пишу.[1883] Она абсолютно-подробна и, одновременно — le grand coup d'oeil,[1884] т. е. никогда не рассматривает больного только в данности больного органа, а — неизменно в совокупности всего его физического и духовного явления — в соответствии всего со всем. Я ей не только верю абсолютно (чтó «я» — и чтó — «верю») я знаю — своим, и всех своих друзей, и знакомых и даже чужих людей за 14 лет опытом — что лучшего врача быть не может.
Хочешь — пойдем к ней? Она скажет всю правду — все твои возможности и невозможности — и перспективы — и запреты, — всего тебя физического даст как на ладони. Она очень любящая (и очень меня любит) и совсем особенная, с таким же душевным génie, как врачебным. (Она — эмигрантка еще царского времени, 20 лет в Париже, непрерывная практика, работает у самых больших профессоров, у нее ход ко всем именным врачам (светилам), которые всегда — не было исключения — подтверждают ее диагноз.) И это мне родной человек, и к тебе отнесется, как к родному.
