На этот раз мы прошли сразу же в здание монашеского общежития. Оно находится на охраняемой, отгороженной от остальных монастырских строений территории, да и на входе был вахтер. Вместе с Сейсаном – так звали пригласившего нас монаха (как потом выяснилось, достаточно высокого «ранга») – мы поднялись на четвертый этаж. Там он ключом открыл дверь кельи.
– Заходите, располагайтесь. Это комната моего друга. Он уехал в Чианг-Май навестить родственников, а мне оставил ключи.
Монастырь снаружи был похож на дворец. Поэтому меня ничуть не удивило, что монашеская келья напоминала номер в отеле. Хотя и не люкс, но со всеми удобствами: отдельная ванная комната, мини-кухня с полным набором посуды, электрическим чайником, заваркой, сладостями. Кроватей, правда, не было, но в комнате стояли телевизор, комплект аудио– и видеотехники, книжный шкаф с фолиантами в дорогой оправе. Только что кондиционера не было. Но его прекрасно заменял напольный вентилятор с огромными лопастями.
Вскоре к нам в гости зашел еще один монах. Сучин в католическом колледже изучал западноевропейскую религиозную философию.
– А разве буддистским монахам разрешают учиться у христиан? – удивился я.
– Конечно. Буддизм – это ведь не религия, а философия. Католики крестят буддистов, даже не заставляя их при этом отказываться от своих «философских» взглядов. Поэтому у нас в колледже большая часть студентов одновременно и буддисты, и христиане. И вообще, по моему мнению, на Востоке будет все больше и больше христиан. А в западных странах, наоборот, скоро буддистов станет значительно. Ведь когда Будда проповедовал свое учение, Индия была очень богатой, а среди его учеников были сплошь принцы да князья – вся верхушка тогдашней аристократии. Христос же общался с бедняками. Вот и получилось, что христианство – религия для бедных, а буддизм – для богатых. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сейчас, когда западные страны стали богатыми, а восточные – бедными, происходит замена главенствующей религии на более соответствующую материальному положению вещей.
Аюттая – древняя столица Таиланда
В Бангкоке мы задерживаться не стали. Прошлись по центру города, мимо Королевского дворца, Национального музея, храмов, рынков… Затем на одном из дешевых автобусов – за 3,5 бата можно проехать с одного конца города до другого – добрались до университета. Оттуда до шоссе № 1 было уже рукой подать.
Стемнело, но дорога там ярко освещена, и нас было хорошо видно. Поэтому с автостопом проблем не возникло. Нас довольно быстро подбросили до аэропорта, затем до какого-то пригорода и, наконец, до границы мегаполиса. Программа на день была выполнена.
Свернув с шоссе на первую попавшуюся сельскую дорогу, мы шли, разглядывая окрестности, – искали, где лучше поставить палатку. Метрах в пятидесяти впереди остановилась легковушка. Водитель высунулся в окно.
– Я вас подвезу.
– Спасибо, не надо, – отказался я сразу за всех троих.
Он стал настаивать.
– Не стоит ночью ходить по дороге. Вы меня не бойтесь, я – полицейский. – В доказательство он показал какое-то удостоверение. – Садитесь. Не стоит здесь по ночам разгуливать. Я отвезу вас в какой-нибудь отель в Аюттаю.
– Лучше в монастырь, – предложил я.
– Зачем? – удивился он.
– Мы буддизм изучаем. Поэтому и ночуем исключительно по монастырям. Чтобы быть ближе к монахам.
Полицейского такое объяснение полностью удовлетворило.
– Я могу порекомендовать вам монастырь, в который сам хожу молиться.
Поздно ночью мы оказались перед массивными наглухо закрытыми воротами с табличкой «Ват Панан-Ченг», а чуть ниже – «Вход – 20 батов». Охраны видно не было. Так и пришлось входить, а вернее, перелезать через забор, не только бесплатно, но и без разрешения.
Перед входом в буддистский храм принято снимать обувь. У богатых храмов ставят обувные ящики, а у бедных храмов шлепанцы бросают на площадке перед ступеньками. Поэтому всегда легко узнать, сколько человек уже находится внутри. Однако когда посреди ночи на территории мирно спящего монастыря я увидел у входа в храм гору обуви, у меня появились сомнения в универсальности своего наблюдения.
Дверь открылась легко и тихо. В полумраке удалось разглядеть, что на полу рядами лежат спящие люди обоего пола. Такого количества «паломников» одновременно я и представить себе не мог. С противоположного конца зала, переступая через спящих головами к Буддам людей, к нам приблизился человек, видимо, выполнявший там роль охранника.
– Как вы сюда попали? – спросил он по-английски.
– Нас полицейский привез на своей машине.
– ??? – пауза. – А зачем?
– Переночевать.
– Ночевать? – Пауза. – Подождите, спрошу монахов…
Пока «охранник» ходил за разрешением, от нескольких страдавших бессонницей постояльцев мне удалось узнать, что в монастыре проводится пятидневный семинар по основам буддизма. На него собрали всех учителей района.
Распорядок дня у них строгий: с 4 часов утра до 11 часов вечера идут лекции, проповеди и занятия медитацией.
Вскоре вернулся «охранник», ходивший на поиски монахов, и огорошил нас сообщением:
– В монастыре нет свободных келий.
– А в этом храме? – удивился я.
– Здесь, конечно, можно остаться. Но тогда вам придется вставать вместе со всеми – в четыре часа утра.
Разбудили, действительно, как в армии, – почти как по сигналу тревоги. Немного побродив по территории все еще спящего монастыря, на берегу реки мы обнаружили прекрасную беседку и легли в ней досыпать.
Будда в одном из своих бесчисленных перерождений был рыбой. Буддисты, видимо, решили, что это непременный этап к Просветлению, который обязательно должен пройти каждый из нас. При многих буддистских храмах создаются специальные пруды. Там прихожане могут покормить «будущих Будд» и тем самым сильно улучшить свою карму. А вот в Ват Панан-Ченг, в котором мы провели полубессонную ночь, поступили еще проще. На реке установили плавучую пристань. На ней продают корм – вареную кукурузу и жмых. Любой желающий может купить пакетик и покормить рыб. Сами рыбы уже давно привыкли к «халявной» пище и собрались на завтрак еще до появления паломников в монастыре. Они сбились в плотную кучу и устроили давку, пытаясь занять более выгодную позицию. Когда же им стали бросать корм, возникла свалка: самые нетерпеливые выпрыгивали в воздух, пытаясь поймать брошенный кусок еще на лету.
Выполнив свой долг перед рыбами, прихожане отправлялись в храм. Там они вставали на колени перед скульптурой Будды, приложив свои сложенные ладони ко лбу, три раза касались лбом пола и читали короткую молитву (вернее, символ веры: Я нахожу убежище в Будде; Я нахожу убежище в Дхамме; Я нахожу убежище в Сангхе). Заканчивалась эта короткая церемония возложением к стопам Будды цветов, воды и пищи, зажиганием свечей и ароматных палочек (цветы обеспечат здоровье и красоту; вода – «охладит» сознание, освободит его от тревог и забот; пожертвованная пища – вернется сторицей в будущем; горящие свечи – приведут к Просветлению).
Сам основатель буддизма считал, что с помощью ритуальных действий свою карму изменить нельзя. Сделать это можно только с помощью медитации. Но современные буддисты надеются, что пожертвования и подношения статуям Будды им все же зачтутся – в будущей жизни. Например, если будет суждено родиться в виде собаки, то ничего с этим не поделаешь – никакими молитвами. Все же будешь собакой. Но молитвы, поклонения и другие торжественные церемонии все немного помогут облегчить «собачью жизнь». Например, удастся попасть к богатому и заботливому хозяину.
В буддистские храмы вход разрешен всем – вне зависимости от религиозной принадлежности. От нас не ждали выполнения всех ритуалов, поклонов и подношений. Нужно только соблюдать основные правила: обувь оставлять перед входом; сидеть так, чтобы голова не была выше головы монаха или статуи Будды; не обращать ступни своих ног в сторону скульптур и алтарей.
Двухэтажная «монашеская келья»
Город Аюттая на месте слияния рек Менам и Пасак, по которым проходили важные торговые пути, основал в 1350 г. тогдашний правитель княжества Утонг. Позднее он объявил себя первым королем Сиама Рамой Тибоди Первым. А основанный им город стал столицей страны.
В течение 417 лет, пока Аюттая была столицей Таиланда, здесь правили 33 короля, были построены богатейшие дворцы и величественные храмы. В период расцвета «Рима» Юго-Восточной Азии в городе, окруженном двенадцатикилометровой крепостной стеной с семнадцатью сторожевыми башнями, было три огромных дворца и свыше четырехсот богатейших храмов.
Процветание закончилось так же неожиданно, как и началось. Апрельской ночью 1767 г. после длительной осады в город ворвалась бирманская армия. Все население было уничтожено или обращено в рабство, уникальные произведения искусства и рукописи погибли в пламени пожара.
