Увидев себя в объятиях обнаженного мужика, занесшего огромный кривой нож над ее головой (впрочем он наоборот убирал его подальше, но само движение было воспринято с точностью до наоборот), она схватила одной рукой за его трусы и с силой рванула, предполагая причинить нестерпимую боль. Так бы оно и вышло, но пальцы соскользнули и сорвали последний кусок материи прикрывавший тело «чистильщика».
К этому времени оба сумели узнать друг друга, что было отмечено вырвавшимся нехорошим словом, означающим женщину легкого поведения, у мужчины, конечно не относящегося к Ксении. Она же пискнула от радости и автоматически прижала ладони ко рту, одна из которых еще продолжала держать сорванный аксессуар нижнего мужского белья…
Увидев это, оба рассмеялись…, и «Солдат» наконец понял от куда этот кусок материи и…, иии неожиданно сильная маленькая ручка остановила любое его движение, а сама «Черная пантера» прижалась своим дрожащим телом к его…
Возбужденный голос прошептал:
– Я не собираюсь ждать – возьму натурой сееейчасссс… – Моментально обоими овладело непреодолимое желание… Шуба, а вслед и свитерок, полетели на пол, годовалое воздержание и пережитое за этот период проявилось выплеском неконтролируемого. Стоны и рычание уже не сдерживались, а тела бились о стены и зеркала, увлекаемые друг другом и страстью.
Остались только лосины, ставшие препятствием – не долго думая они были приспущены и разрезаны, превратив их в подобие чулок, создающих в купе с длинными обтягивающими сапожками еще тот вид… Нож впился крепким ударом в деревянную перегородку и послужил опорой девушке, схватившейся за рукоять. Другой, обвив его шею, она почувствовала, как отрывается от опоры и повисает в воздухе…, одна нога, согнутой, оперлась на табурет, вторая обхватила туловище партнера и нашла поддержку о верх, хорошо развитой ягодичной мышцы.
Мощный толчок придавил Ксению к зеркалу, все тело охватил жар и, испепеляющая нервы, истома… Дрожащие губы встретились и больше не размыкались…
…Через сорок минут из двери магазина, вылезло чудо, шагающее на пятисантиметровых каблучищах полусапог, пошива семидесятых, в которых когда-то вышагивал сам Джо Дассен, кашне поверх воротника, вязаная кепка, свитер под полупальто и клешеный порток, придавали пляшущей походке в 1/2 мюнхенского такта, то есть шестьдесят шагов за шестьдесят секунд, по жизни отдыхающий вид, а курительная трубка во рту и очки с красными стеклами подталкивали любого пессимиста на улыбку.
Не очень вязалась большая сумка за плечами, но из нее торчала ракетка для большого тенниса, правда старая, как замерзший мамонт, что можно было списать на странный вкус или неординарную привязанность, чем предмет для подозрений. В общем этот, выбивающийся из толпы «перец» с париком сбившихся, как у Боба Марли, волос на голове, скорее поправлял настроения заметивших его, нежели притягивал взгляды, уже сбившихся с ног в поиске этой персоны, милиционеров.
Поймав такси, он доехал до какого-то банка, попросил водителя подождать, забежал на второй этаж и через десять минут спустился с довольно увесистым конвертом. Эта бумажная оболочка содержала 30 000 долларов, давно заготовленные паспорта, права автолюбителя, телефоны и сим карты, как принято показывать в фильмах. Не хватало только пистолета и инструкции, как это применить.
На самом деле эта ячейка была арендована еще «Седым» по первоначальному договору о помощи в сложных ситуациях. Подобная же была арендована и им самим, но в другом городе, и о документах, содержащихся в том конверте уже не знал никто.
Далее путь лежал на Ленинградский вокзал, где он вышел, расплатился и уже через пол часа спал крепким сном в удобном кресле двухэтажного автобуса дальнего следования, разумеется переодевшимся, направляясь в Санкт-Петербург.
Засыпая, он снова и снова прогонял в памяти события сегодняшнего дня…, и главным из них стала девушка. Размышляя о причине так глубоко засевшего к ней чувства, пока еще не совсем осознанного, «Солдат» предположил несколько причин, начав с самых приземленных и реалистичных… Но чем дольше он думал, тем больше понимал – чувства эти не основаны ни на одном из предполагаемых им вариантов. Виной им не может быть, ни долгое отсутствие женщины; ни разваливающиеся отношения с Весной; ни нервное перенапряжение; ни просто желание расслабиться… Все это, как и многое другое, и рядом не могло быть с переживаемым.
Но даже ни это заставляло его задумываться о произошедшем, а прямо таки лучащее состоянием самой Ксении – необычной, какой-то не земной, обворожившей его с первой минуты своей непосредственностью, мужеством и доверчивостью. Наверное, ни один человек не был способен на такую реакцию, какой встретила его хозяйка джипа…, да что там, даже не экстремальную, а будто бы ненормально нафантазируемую воспаленным умом…, «будто бы» – если не было бы правдой.
Нормально разве, увлечься бежавшим и кажется, ради своего спасения, готового на любую мерзость, уголовника, и не просто преступника, а убийцы профессионального и расчетливого? Но как раз на это он быстро нашел ответ. Человеку понадобилась помощь, пусть и такому, и не в ее характере и воспитании было отказывать!
Что дальше? А дальше возникла симпатия, ведь и у него тоже забрезжил этот огонек… В такие моменты души людей бесконтрольны оковавшими их пороками, страх и адреналиновый впрыск, высвобождает интуицию, а энергетика либо мощно отталкивает, либо…
По всей видимости доброй частью своего сердца Ксения почувствовала только доброе и хорошее, что безусловно живет в каждом из нас, а исстрадавшаяся и не родившая ненависти и жажды отмщения, израненным, исковерканным своим нутром, душа этого человека захлестнула её душу полностью и бесповоротно.
Будучи натурой чувственной и при этом разумной, девушка обладала умом дерзким и пытливым, а приобретённый в тележурналистике опыт общения и определения характеристик личностей, позволяли практически безошибочно разбираться в людской массе.
То, кем предстал пред ней, так неожиданно и экстравагантно, наш герой, сравнить ей было не с кем, наитие, удивленное, а скорее ошарашенное несоответствием прочувствованного в нем с предполагаемым пройденным путем, содеянным и услышанным, само толкало в его объятия и требовало не сопротивляться. Напротив, предпринимать все, что может способствовать воссоединению с этим выпавшим шансом…, воспринятым ей, как даром Всевышнего на ее молитвы… Кроме многих ее достоинств она была еще и глубоко верующим человеком, и не нужно считать ее поступок, окончившийся в примерочной…, мы знаем чем, не соответствующим убеждениям воцерковлённой дщери Божией – ибо человек предполагает, а Господь располагает…, и на все Воля Его! Аминь.
Конечно, Алексей не мог этого понять, как мы, но в состоянии был почувствовать пробежавшую сквозь обоих, искру, и совсем не захотел тушить, разгоревшееся от нее в своем сердце, будто предчувствуя в планах Провидения развитие событий, где этой рабе Божией отведено особое место…, возможно даже, как смыслу жизни, но об этом история этого романа умалчивает…
Сегодняшний день обоим подсказывал, что перспектив их отношения иметь не просто не будут, а не могут! Возможно это и стало одной из причин не сопротивляемости охватившему чувству…, охватившему ураганом, смывшему все прежнее, и вкрадчиво, независимо ни от нее, ни от него, заполнявшего самые отдаленные уголки сердец…
Так рождалась любовь, не требующая мотивов и причин, не имеющая объяснений и не ведающая преград… Наступит день и преграды рухнут сами…
…Выспавшись, по дороге он написал письмо Максу – своему другу детства, тот был единственным, кто знал на кого оформлен дом Алексея и знал, что получение такого письма есть просьба о его продаже. Еще он просил открыть счет на имя дочери и перевести на него три четвертых суммы вырученной с этой операции. В нем содержались и еще некоторые просьбы, касающиеся других «активов» и ценностей.
Получив через неделю это послание, Корсаров пришел таки буквально в неописуемый восторг от понимания благополучия друга – а большего было и не надо. Конечно, он приложил все силы, дабы исполнить каждую просьбу до мелочей. Правда существовал вариант, при котором дом в Вешках мог не продаться, тогда его следовало сдать в аренду, а выручаемые ежемесячно средства откладывать в той же пропорции на те же счета, только таким образом, что бы и Татьяна, и Элеонора Алексеевна, могли тратить свою долю по своим нуждам и по своему разумению.
Заграничные паспорта на имена бабушки и дочери сделали уже через две недели, а специальный человек из турагентства явился с нежданным предложением поездки на испанскую Ривьеру через три. Организация путешествия легла на плечи того же Макса и турфирмы.
Эта поездка имела целью, прежде всего, дать возможность месяц отдохнуть и увидеть мир новообретенным любимым близким, ведь ни бабушка, ни внучка ни разу не покидали границ государства, в котором родились.
