3. Чистка партии:
По подсчетам, произведенным мною на основании официальной партийной статистики, из около 2 800 000 коммунистов было вычищено не менее 1 220 000 коммунистов, что тогда автоматически означало аресты (см. мою «Технологию власти», стр. 252).
4. Чистка народа
По последним исследованиям видных англоамериканских специалистов по советским делам «Великая чистка» в народе выразилась в следующих цифрах – по данным Р. Конквеста, общее число арестованных партийных и беспартийных советских граждан составило около 8 000 000 человек (Robert Conquest, The Great Terror, p. 527, The Macmillan Сотр., London, 1969), а по данным проф. Р. Такера даже около 9 000 000 человек (R. Tucker and S. Cohen, The Great Purge Trial, p. XXVII, N. Y., The Grosset and Dunlap Publishers 1765).
Только бывшая элита партии пользовалась преимуществом быть пропущенной через формальную судебную процедуру. В Москве были проведены четыре процесса:
процесс Зиновьева-Каменева и др. (август 1936 г.),
процесс Пятакова-Радека и др. (январь 1937 года),
процесс (военных) Тухачевского-Якира и др. (июнь 1937 г.),
процесс Бухарина-Рыкова и др. (март 1938 года).
Всех других арестованных членов и кандидатов ЦК и членов правительства, как и всех секретарей обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик, руководителей промышленности, сельского хозяйства, культуры, транспорта, дипломатии и военных частей и самих чекистов судили через Военную Коллегию Верховного Суда СССР или Военные трибуналы. Причем, как открыто было доложено на XX и XXII съездах КПСС, приговоры над арестованными заранее утверждались Сталиным и членами Политбюро. Вот соответствующие документы. На XX съезде ЦК доложил: «НКВД стал применять преступный метод заготовления списков лиц, дела которых попадали под юрисдикцию коллегий Военных трибуналов… Приговоры заготовлялись заранее. Ежов обычно посылал эти списки лично Сталину, который утверждал предложенную меру наказания. В 1937-38 годах Сталину было направлено 383 списка с именами тысяч партийных, советских, хозяйственных работников. Он утверждал эти списки» (Хрущев, цит. соч., стр. 25). На XXII съезде были сделаны два уточнения: во-первых, списки эти направлялись не одному Сталину, а всем членам Политбюро, а, во-вторых, речь шла не об утверждении приговоров вообще, а об утверждении смертных приговоров.
Тогдашний руководитель Комитета партийного контроля при ЦК 3. Т. Сердюк сообщил XXII съезду, что члены сталинского Политбюро вместе со Сталиным утверждали и подписывали смертные приговоры видным партийным и государственным деятелям. Сердюк сказал: «Имеется бесчисленное множество обличительных документов, и одного из которых достаточно, чтобы послужить суровым обличительным актом.
Вот один из таких документов. Ежов писал: «Тов. Сталину. Посылаю на утверждение четыре списка лиц, подлежащих суду Военной коллегии:
Список № 1 (общий).
Список № 2 (бывшие военные работники).
Список № 3 (бывшие работники НКВД).
Список № 4 (жёны врагов народа).
Прошу санкции осудить всех по первой категории. Ежов».
«Надо сказать, – комментирует Сердюк, – что под первой категорией осуждения имелся в виду расстрел. Списки были рассмотрены Сталиным и Молотовым, и на каждом из них имеется резолюция: «За И. Сталин, В. Молотов» (XXII съезд КПСС. Стенографический отчет, т. III, стр. 152, 1961).
С еще большим знанием дела докладывал XXII съезду тогдашний председатель КГБ А. Шелепин. Он заявил: «Убийство Кирова Сталин и приближенные к нему использовали как повод для организации расправы… Молотов, Каганович и Маленков, грубо злоупотребляя своим высоким положением в партии и государстве, одним росчерком пера предрешали судьбу многих людей. Просто поражаешься, с какой преступной легкостью все это делалось… В ноябре 1937 года Сталин, Молотов и Каганович санкционировали предание суду Военной коллегии большой группы товарищей из числа видных партийных, государственных и военных работников (сохранились их подписи на этих документах). Большинство из них было расстреляно. О жестоком отношении к людям говорит ряд циничных резолюций Сталина, Молотова, Кагановича, Маленкова и Ворошилова на письмах и заявлениях заключенных. Например, в свое время Якир – бывший командующий военным округом – обратился к Сталину с письмом, в котором заверял его в своей полной невинности… На этом письме Сталин начертал (резолюцию): «Подлец и проститутка», Ворошилов добавил: «Совершенно точное определение», Молотов под этим подписался, а Каганович приписал: «Предателю, сволочи и… (далее следует хулиганское нецензурное слово), одна кара – смертная казнь» (там же, т. II, стр. 402-403).
Документально нарисовав ужасающие картины массового террора Сталина, его Политбюро и его НКВД, Шелепин с искренним или деланным возмущением воскликнул: «Иногда задумываешься, как эти люди могут спокойно ходить по земле и спокойно спать? Их должны преследовать кошмары, им должны слышаться рыдания и проклятия матерей, жен и детей невинно погибших товарищей» (там же, стр. 404-405).
В отношении простых советских граждан, включая сюда и беспартийную интеллигенцию, расправа была простая: в областях и краях были созданы «Чрезвычайные тройки НКВД» (состав: председатель – начальник данного НКВД плюс первый секретарь обкома партии и областной прокурор). Тройки присуждали людей по спискам и заочно к расстрелам или к 10 годам заключения.
Какова же была судьба членов и кандидатов ЦК всех созывов от первого съезда до XVII съезда включительно?
На основании изучения всех доступных мне источников я старался ответить на этот вопрос, выяснив следующее: 1. Кто из членов и кандидатов ЦК всех созывов дожил до «Великой чистки»? 2. Кто из них был арестован? 3. Кто из арестованных был приговорен: а) к тюремному заключению, б) к смертной казни?
На первые два вопроса ответить легко, на последний вопрос труднее. Официально (на XX съезде) было объявлено только о расстреле 98 членов и кандидатов ЦК XVII съезда. К ним надо прибавить и тех бывших членов и кандидатов ЦК, которые расстреляны по процессам тридцатых годов. В отношении остальных бывших членов и кандидатов ЦК советская справочная литература периода Хрущева употребляла формулу: такой-то (имярек) «пал жертвой репрессий периода культа Сталина». Это означало, что данное лицо расстреляно. Сейчас неосталинисты из Кремля отказались и от этой формулы – в справочниках сообщают о сталинских жертвах лишь даты рождения и смерти, не указывая на причину смерти (но так как абсолютное большинство членов ЦК умерло в годы 1937-38-39, то может создаться впечатление, что в эти три года в СССР свирепствовала какая-то смертоносная холера!). Однако, до какой кричащей по своей примитивности исторической фальсификации додумались неосталинисты, показывает следующее: Перед мною лежит «Календарь воина на 1972 год», изданный министерством обороны СССР; в нем перечислены выдающиеся военные и политические деятели СССР с указанием судьбы каждого. Читаем «Календарь воина»:
«16 февраля 1893 г. родился Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский. Умер 11 июня 1937 года».
«14 января 1896 г. род. И. П. Уборевич, советский военный деятель. Умер 11 июня 1937 г.».
«15 августа 1896 г. родился И. Э. Якир, советский военный деятель. Умер 11 июня 1937 г.» (стр. 29, 43, 127).
Все трое в один день умерли, потому что были в один день расстреляны.
То же самое «умерли» значится и в биографических справках о маршалах Блюхере и Егорове. Конечно, они все «умерли», но умерли потому, что Сталин их расстрелял и он этого не скрывал, а вот выученики Сталина решили это скрыть от молодых командиров. По «Календарю» член ЦК Гамарник и член Политбюро Орджоникидзе тоже не покончили жизнь самоубийством из-за Сталина, а просто «умерли». Даже человек, убийство которого явилось поводом для насильственного умерщвления миллионов, представлен в «Календаре» умершим естественной смертью: «Киров умер 1 декабря 1934 г.»!
Эти примеры я привожу, чтобы показать, как мало дорожат партийные историки правдивой историей собственной партии и как они вместо выяснения важных деталей стараются их затушевать, а то и скрыть. В силу этого уточнить обстоятельства смерти и даты смерти каждого из ликвидированных членов и кандидатов ЦК, кроме ЦК 1934 года и тех членов ЦК, которые прошли через московские процессы в тридцатых годах, оказалось делом трудным. По этой причине как расстрелянных, так и погибших в политизоляторах и концлагерях, я включаю в одну группу: «расстрелянные и погибшие в заключении».
Как мы видели, ЦК – верховный и законодательствующий и управляющий штаб партии большевиков – всегда состоял из относительно узкого круга лиц ведущих лидеров партии. ЦК первого съезда партии (1898) состоял из трех лиц; ЦК второго съезда (1903) тоже из трех лиц; ЦК 1912 года состоял из семи человек (потом были кооптированы 8 человек, в том числе и Сталин); ЦК апрельской конференции 1917 г. состоял из 9 членов и из четырех кандидатов; ЦК VI съезда в июле-августе 1917, руководивший Октябрьской революцией, состоял из 21 членов и из 8 кандидатов; ЦК XI съезда 1922 г. (последний съезд, которым руководил Ленин) состоял из 27 членов и из 19 кандидатов; последний при жизни Ленина (но без участия Ленина) ЦК XII съезда был расширен – в нем было 40 членов и 17 кандидатов; последний ЦК перед «Великой чисткой» – ЦК XVII съезда 1934 г. – состоял из 71 члена и 68 кандидатов. За все время создания ЦК от 1898 г. до 1934 г. через ЦК прошли 284 человека, (причем, меньшевиков, входивших в объединенный ЦК, кооптированных в ЦК большевиков, не сыгравших какой-либо видной роли, а также провокатора Р. Малиновского, в наших расчетах мы во внимание не принимаем).
