Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.)

Уход евреев из Советского Союза. Образование государства Израиль. Евреи СССР и еврейское государство

Проявления официального антисемитизма в годы войны. Антисемитизм в первый послевоенный период

1 

Из записных книжек И. Эренбурга. 21 мая 1942 года: "Антисемитизм среди аппаратчиков..." 4 ноября 1942 года: "Лучше не говорить‚ что немцы убивают евреев..." 8 октября 1944 года: "Бабий Яр – панихиду запретили". 15 октября: "Был Бахмутский – не принимают в аспирантуру‚ как еврея..."

Внешне всё выглядело прекрасно. Через два месяца после начала войны состоялся в Москве митинг "представителей еврейского народа", который транслировали по радио, и на всю страну, на весь мир прозвучали после долгого перерыва такие слова: "еврейская мать", "древний многострадальный народ", "украинская Лия, минская Рахиль, белостокская Сарра", "братья-евреи во всем мире, мы – единый народ!"

К концу 1941 года был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) – для сплочения антигитлеровских сил во всем мире и сбора средств в помощь Советскому Союзу. Летом 1943 года С. Михоэлс и И. Фефер, руководители ЕАК, побывали в США, Мексике, Англии; повсюду их восторженно встречали, жертвовали деньги на строительство танков и самолетов для Красной армии.

Евреев-фронтовиков – бойцов и командиров – награждали орденами и медалями, присваивали им воинские звания и звание Героя Советского Союза. Отмечали наградами работников оборонных предприятий в тылу; Сталин благодарил "трудящихся евреев" СССР за собранные средства на постройку авиаэскадрильи и танковой колонны – за этим благополучным фасадом исподволь совершались разные, казалось бы, малозначительные действия, которые не привлекали поначалу всеобщего внимания.

М. Восленский (из книги "Номенклатура"): "Государственный антисемитизм в Советском Союзе начался внезапно – как ни странно, во время войны против гитлеровской Германии. Казалось, эта зараза переползла через линию фронта и охватила номенклатурные верхи. Но так только казалось".

2 

В августе 1942 года‚ когда немецкие войска подступали к Сталинграду‚ в ЦК партии подготовили докладную записку "о подборе и выдвижении кадров в искусстве": "Во главе многих учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)… Комитет по делам искусств целиком передоверил этим людям, нередко чуждым русскому искусству, подбор и выдвижение кадров. В результате во многих учреждениях русского искусства русские люди оказались в нацменьшинстве".

В этой докладной записке были перечислены евреи в Большом театре – главный режиссер, художественный руководитель балета, главный концертмейстер, дирижеры, заведующие хором и оркестром. Перечислили еврейские фамилии в Московской консерватории, где всё "почти полностью находится в руках нерусских людей", – Гольденвейзер, Фейнберг, Цейтлин, Ямпольский, Дорлиак и другие; упомянули и евреев, преподавателей Ленинградской консерватории – Островский, Штейнберг, Эйдлин.

В той же докладной записке назвали имена музыкантов, исполнявших "главным образом произведения западноевропейских композиторов", – Ойстрах, Гилельс, Флиер, Фихтенгольц, Гинзбург. Не забыли напомнить про музыкальных критиков с "нерусскими" фамилиями – Шлифштейн, Рабинович, Коган, Альтванг, Цукерман, которые замалчивали творчество "лучшего советского пианиста Софроницкого (русского)". Советовали обратить внимание на подбор кадров в центральных газетах и приводили фамилии евреев – Юнович, Рабинович, Горелик, Гринберг, возглавлявших отделы театра, литературы и искусства.

Авторы докладной записки рекомендовали начать "уже сейчас частичное обновление", и вскоре уволили А. Гольденвейзера, директора Московской консерватории. После войны Гольденвейзера решили наградить орденом, а чтобы в ЦК партии утвердили представление о награждении, указали в документе: "Гольденвейзер Александр Борисович – русский" (добавив на всякий случай: "отец – еврейского происхождения").

Летом 1942 года председатель Комитета по делам кинематографии не утвердил актрису Ф. Раневскую на одну из ролей в фильме С. Эйзенштейна "Иван Грозный". В письме в ЦК партии он объяснил причину этого: "семитские черты у Раневской очень ярко выступают, особенно на крупных планах", и для убедительности приложил к письму фотографии актрисы в анфас и профиль.

В том же году возникло предложение переименовать киностудию "Мосфильм" в "Русьфильм", чтобы русские режиссеры и операторы снимали фильмы российского национального содержания. Режиссер М. Ромм написал Сталину: "За последние месяцы в кинематографии произошло 15–20 перемещений и снятий крупных работников… Все снятые работники оказались евреями, а заменившие их – не евреями… За последние месяцы мне очень часто приходится вспоминать о своем еврейском происхождении".

Сталин был прагматиком и не поощрял антиеврейские кампании во время войны. Он понимал, что подобные действия могли вызвать нежелательные отклики во всем мире и испортить отношения с союзниками, в помощи которых Советский Союз был чрезвычайно заинтересован. Москва постоянно подчеркивала, что в СССР – стране равноправия и нерушимой дружбы народов – не существует "еврейского вопроса", однако официальный антисемитизм постепенно проявлял себя.

3 

Академик Л. Штерн свидетельствовала:

"Я была главным редактором одного медицинского журнала… Редколлегия имела двух… секретарей с нерусскими фамилиями. Меня вызывают и говорят, что нужно заменить этих двух секретарей. Это было в 1943 году. "Почему?" – спрашиваю я… Существует такое постановление, что нужно уменьшить число евреев в редакции… Видите ли, говорит он, Гитлер бросает листовки и указывает, что повсюду в СССР евреи, а это унижает культуру русского народа.

Я сказала, что если так подходить, то меня тоже надо снять, у меня тоже фамилия не русская. Он ответил, что меня слишком хорошо знают за границей, и поэтому меня это не касается".

Л. Штерн написала письмо Сталину. Ее вызвал член Политбюро Г. Маленков и разъяснил, что это происки "разного рода шпионов-диверсантов", которых во множестве забрасывают в СССР, а потому "необходимо восстановить всю редакцию в таком виде, в каком она была прежде".

В январе 1943 года в журнале "Большевик" напечатали статью председателя Президиума Верховного совета РСФСР, который назвал количество награжденных к тому времени бойцов и командиров – русских, украинцев, белорусов и представителей других национальностей. В самом конце перечня – после калмыков, бурят, черкесов, хакасцев, аварцев, кумыков, якутов – он упомянул и евреев, хотя в тот момент еврейские бойцы и командиры занимали в стране четвертое место по числу награжденных (а на 1 июня 1943 года – третье место, потеснив белорусов).

В самый разгар войны секретарь ЦК партии по пропаганде А. Щербаков заявил Д. Ортенбергу, ответственному редактору газеты "Красная звезда": "У вас в редакции много евреев… Надо сократить". Ортенберг ответил на это, что "уже сократил спецкоров Лапина, Хацревина, Розенфельда, Шуэра, Вилкомира, Слуцкого, Ишая, Бернштейна. Погибли на фронте. Все они евреи…" Вскоре Ортенберга отстранили от должности.

М. Восленский:

"Когда весной 1944 года нас – выпускников МГУ – распределяли на работу и стоял вопрос о том, чтобы взять меня на службу в Кремль или зачислить в Высшую дипломатическую школу, номенклатурные кадровики придирчиво допытывались: не еврей ли? Нет ли родственников-евреев?

Начальник управления кадров… принялся анализировать мою фамилию. Придя к выводу, что она, вероятно, священническая, он удовлетворенно сказал: "Тогда хорошо: попы никогда евреями не были"…"

Из записей в дневнике (Москва, 1944 год): "Отклонили прием в аспирантуру евреев… так бестактно, что об этом говорит весь университет…" – "На заседании в Госиздате… сказали, что надо выдвигать людей "нашей национальности"…" – "По Москве ходит слух о какой-то девочке, заколотой евреями на пасху…"

В 1946 году преподаватели факультета физики Московского университета направили донесение в ЦК партии о "сионистских тенденциях, процветающих в университете"; эти "тенденции" – разъяснили они – имеют "явно выраженное антирусское направление", что может привести к "монополии одной национальности… обладающей рядом отрицательных качеств".

4 

Условия военного времени подстегнули бытовой антисемитизм в Советском Союзе. Тому способствовали разруха и лишения тех лет, обострившие борьбу за существование; способствовало тому и появление эвакуированных в Сибири и Средней Азии, которые потеснили местных жителей на работе, уплотнили в их домах, что привело к созданию труднейших условий быта и повышению рыночных цен.