Путешествие в III классе стоило сравнительно дешево, однако несмотря на это, абсолютное большинство обитателей его кают были буквально в восторге от того, что оказались на таком судне и могли совершить на нем плавание. В основном это были молодые, довольно бедные люди из разных стран. Впервые в жизни кто-то проявлял заботу об их нуждах, у них было много хорошей еды, чистые и удобные каюты, ничего не надо было делать, они могли развлекаться или отдыхать. Поэтому на протяжении всех дней до той роковой ночи во всех помещениях III класса царило неподдельное веселье. В салоне был рояль, и до позднего вечера там танцевали и пели, в курительном салоне играли в карты, в другом месте звучала шотландская волынка. Смешение языков создавало определенные трудности, и у судового переводчика Мюллера было много работы, но быстро складывались большие группы представителей родственных национальностей, и атмосфера общей раскованности устраняла языковой барьер. В III классе ехали люди самых разных профессий: квалифицированные и совсем неквалифицированные рабочие, ремесленники, мелкие служащие, официанты, лесорубы, крестьяне, садоводы, портнихи, экономки, медицинские сестры и санитары. Казалось, здесь были представлены все профессии.
Приятной атмосфере и настроению, царившим на судне, в немалой степени способствовали и ежедневные концерты оркестра. Первые годы XX века, еще не омраченные ужасами и потерями войны, были отмечены огромной популярностью легкой, развлекательной музыки. То была прославленная венская оперетта — «Веселая вдова», «Граф Люксембург», «Цыганская любовь» Ференца Легара, — шаловливые английские музыкальные комедии и американский регтайм, в котором господствовал Ирвин Берлин. Самые популярные мелодии, завоевавшие все столицы мира, от романтических вальсов до волнующих ритмов регтайма, можно было услышать в салонах, ресторанах и на прогулочных палубах самого большого парохода в мире, шедшего со скоростью 21 узла по водам Северной Атлантики.
Судовой оркестр «Титаника»: Ф. Кларк, П. К. Тейлор, Дж. Кринс, руководитель оркестра У. Г. Хартли, У. Т. Брейли, Дж. Хьюм, Дж. У. Вудворт. На афише отсутствует только французский виолончелист Р. Брику.
Судовой оркестр «Титаника» состоял из восьми человек — семерых англичан и одного француза. Дирижер Уоллас Генри Хартли, происходивший из старинной музыкальной семьи, сменил уже несколько оркестров, выступавших в отелях, какое-то время играл в оркестре «Мавритании», принадлежавшей компании «Кунард», и в начале 1912 года подписал контракт с «Уайт стар лайн» на участие в первом плавании «Титаника». Молодой скрипач Джок Хьюм был очень популярен на судах компании «Уайт стар лайн» как среди пассажиров, так и среди членов команды. Он играл на «Олимпике», однако после столкновения последнего с крейсером «Хок» мать не переставала умолять сына оставить море. Но Джок вскоре собирался жениться, ему нужны были деньги, а тут судоходная компания предложила выгодные условия. Его коллега контрабасист Фред Кларк из Ливерпуля никогда до этого в море не бывал и поступил на «Титаник» по тем же соображениям — зимний концертный сезон кончился, а ему надо было помогать овдовевшей матери. Виолончелист Робер Брику из французского города Лилля и пианист Теодор Брейли перешли с «Карпатии». Остальные трое музыкантов — англичане Дж. Кринс, Дж. У. Вудворд и П. К. Тейлор — тоже были мастерами своего дела. Оркестр «Титаника» многие пассажиры считали лучшим из тех, какие они когда-либо слышали на судах. Он играл с утра до позднего вечера, и постоянный интерес пассажиров свидетельствовал об исключительной популярности, которую сразу же завоевали музыканты.
Если для большинства из 1300 пассажиров плавание на роскошном судне через океан сулило отдых или приятную праздность, то для команды эти дни были заполнены работой. Особую группу составляли палубные офицеры, большую часть времени проводившие либо на вахте на ходовом мостике, либо в своих каютах в носовой части судна. В отличие от капитана они редко вступали в контакт с пассажирами, и близкое соседство с роскошными апартаментами, прекрасными ресторанами и салонами было для них весьма призрачным, словно их отделяли от всего этого сотни миль.
На «Титанике» было семь офицеров — трое старших (старший, первый и второй помощники капитана) и четверо младших (третий, четвертый, пятый и шестой помощники капитана). Их рабочее время было организовано следующим образом. Весь день разбивался на шесть четырехчасовых вахт: с 8 часов утра до 12 — «дневная» вахта, с 12 до 16 — «послеобеденная», с 16 до 20 — «собачья», с 20 до 24 — «первая», с 00 до 4 часов утра— «средняя», или «кладбищенская», с 4 до 8 часов— «утренняя», или «кофейная», вахта. Их начало отмечалось восемью ударами колокола, находившегося на ходовом мостике, затем склянки отбивали каждые полчаса и час.
Перед очередной четырехчасовой вахтой на мостик приходил новый вахтенный офицер сменить своего предшественника. Он проверял по карте положение судна, его курс и скорость, принимал от офицера, сдающего вахту, информацию о погоде, телеграммах и обо всех обстоятельствах, которые представляли интерес или могли быть важными для его вахты. Ночью офицер, сменявшийся с вахты, всегда на несколько минут задерживался, пока глаза его сменщика не привыкнут к темноте. Только после этого новый офицер заступал на вахту. С этой минуты он отвечал за все, что происходило или случалось на судне. Он принимал регулярные телефонные доклады, поступавшие на мостик, решал все важные вопросы, отдавал распоряжения вахтенным матросам. И лишь в случае крайней необходимости или исключительных обстоятельств вызывал капитана, который поднимался на ходовой мостик, если считал это нужным.
Вместе со старшим вахтенным офицером на вахту заступал и один из младших офицеров. Существовало правило, по которому пост старшего офицера находился на наветренном, а пост младшего — на подветренном крыле ходового мостика. Это позволяло обеспечивать постоянный контроль по обоим бортам судна. Младший офицер во время вахты решал целый ряд задач, включая наблюдение за компасом и обеспечение телефонной связи, он следил за штурвалом, а в случае необходимости отлучался, чтобы передать донесение капитану. Его главная обязанность заключалась в том, чтобы помогать старшему вахтенному офицеру, на котором лежала вся ответственность и внимание которого поэтому не должно было отвлекаться на решение второстепенных задач.
На больших и быстроходных судах компании «Уайт стар лайн» действовала практика, по которой вахта старших офицеров продолжалась четыре часа, а затем следовал восьмичасовой отдых. У младших офицеров вахта длилась четыре часа и затем четыре часа отдыха. Во время так называемой «собачьей» вахты, то есть с 16 до 20 часов, они менялись каждые два часа. Этим достигалось нечетное количество вахт и то, что на одного и того же офицера вахта приходилась в разное время суток. При смене вахтенных офицеров на мостик поднимался и новый рулевой, чтобы заступить на рулевую вахту; одновременно менялись и впередсмотрящие.
Компания «Уайт стар лайн», как правило, брала на большие суда шесть впередсмотрящих, у которых была только одна обязанность: днем и ночью два человека несли вахту на фок-мачте. Два часа — вахта, четыре часа — отдых. Вахтенные в «вороньем гнезде» внимательно следили за морем и сообщали на мостик все, что видели, например дым на горизонте, далекие огни, предметы на поверхности воды и, конечно, дрейфующие айсберги. Люди, выполнявшие эту работу в течение длительного времени, были настолько опытными, что от их внимания ничто не ускользало и они могли на большом расстоянии различить невооруженным глазом (или с помощью бинокля) любой предмет (или явление). Разумеется, это была очень напряженная работа, требовавшая постоянной стопроцентной сосредоточенности и внимания, особенно в плохую погоду и при плохой видимости. Поэтому помимо регулярной месячной зарплаты им полагалась надбавка за каждый рейс в размере пяти шиллингов.
Получить место офицера на одном из трансатлантических судов было мечтой всех наиболее способных и талантливых молодых моряков британского торгового флота, поскольку их положение по сравнению с положением их коллег на других судах имело значительные преимущества. Скорость больших пароходов, а также точное соблюдение расписания делали плавание на них непродолжительным и гарантировали частое и регулярное пребывание на берегу, что было особенно важно для семейных офицеров. Зарплата считалась хорошей, условия жизни тоже, количеству и качеству пищи во время плавания уделялось должное внимание. Эти преимущества особенно выигрывали в сравнении с тяготами и неудобствами службы на парусных судах, которые все еще хорошо помнили.
