О встречах, с послевкусием абсента...
Развеян пепел писем без ответа,
И песнь осенняя ветрами спета
О встречах с послевкусием абсента,
И горький мёд разлуки долгой в лето...
Гроза в ночи, орган и звуки фуги -
Безумье торжествующих начал...
Безлюдный утром розовый причал,
Где снова обрели сердца друг друга...
И новый бег по замкнутому кругу,
Через огонь любви опять в печаль...
Я всех люблю,
Особенно врагов.
В их брани черпаю
Я неизменно силу...
Когда б у друга
Правды испросила,
Не всяк мне правду
Выложить готов,
А враг безжалостен
И, сам того не зная,
Меня подняться выше сподвигает...
В День святых, на Самхейн[5],
Я зажгу семь свечей ровно в полночь,
В память тех, кто был рядом,
А впрочем со мной по сей час...
Лягут тени на стены,
Словно души их зыбким парадом,
Тет-а-тет под негромкий
Осенних дождей грустный вальс...
Утром вещи сложу
И закрою скрипучие ставни,
Попрощаюсь и с садом,
И с домом до тёплой поры...
Я надеюсь вернуться сюда
Накануне Бельтайна[6]...
Когда паводок синих туманов
Затопит дворы...
Приготовь глинтвейна и испей...
Разожги камин, задёрни шторы...
Отдохни от суматохи вздорной,
От пустых ненужных разговоров...
От навязанных, бездарных ахиней...
Ницше дремлет в уголку на полке,
Фрейд свои бормочет кривотолки...
Не мешай... Пусть с опытом своим
Прозябают дальше... Опыт важен,
Но чужой... бессмысленно-бумажен...
Вряд ли ты воспользуешься им...
Главное, не дай душе остыть,
Уколовшись об иглу обмана...
Зарубцуется всё, поздно или рано...
Что, согрелась? Спать!.. А завтра –
Жить…
О сколькие и сколько не допели!
Не доиграли гениально пьесы...
Для Моцарта бог сотворил Сальери,
А Паганини искушали бесы...
На сером фоне, среди звёздной пыли,
Недолог век талантливой звезды...
Вослед потоки яда дружно лили,
Потом, скорбя недолго, хоронили
И на могилу сыпали цветы...
Плоды вкушали, вслед смакуя имя,
Гордились близостью, о вечном рассуждали...
Но как вы мало дорожили ими,
Когда у вас прибежища искали...
Источали запах пыльных рун,
Руки, испещренные линтиго...
Старец, в оплетенье жилок-струн,
Вышел из теней каморы тихо...
Ты скажи, мудрец, что делать мне,
Если день и месяц, год и вечность,
Белым днем и ночью, при луне,
Мысли лишь о нём? И как отречься?
Вздох в ответ и взгляд на хлад скрижалей...
Шелест-шепот твёрдый: Не греши!
Коль с лихвой тебе таланты дали,
Так иди: люби, живи, пиши!
Как тихо умирают строки...
Всему на свете свои сроки...
Ничто не вечно... Кто бы спорил?
Как тихо умирают строки
С их кодом радости и горя...
Вот здесь в любви моё признанье.
Оно сияло и лучилось...
Здесь строки рваны... Расставанье
Навек по осени случилось...
Здесь слёзы в каждом многоточье...
Здесь восклицания летят...
Как тихо умирают строчки
В огне камина... Год спустя...
Вот и звёзды по рассвету тают...
Просыпается привычный улиц гам
И на цыпочках минуты пробегают,
Тонкий пальчик приложив к губам...
Серенько молчит проём оконный,
Глядя на привычный неуют...
Тишина владеет моим домом,
Где давно и никого не ждут...
И снова птицы расшумелись. Радуясь
И славя жизнь, звенят их голоса...
Цветущий луг бросает в небо радугу,
Благодаря за влагу небеса...
Травою ветер пахнет свежескошенной,
И пьяно шмель целуется с цветком...
Так хочется с тобою по-хорошему
Поговорить и... помолчать вдвоём...
У разлуки глаза недобрые,
Губы горькие у разлуки.
Вырывает она безжалостно
Из ладоней любимых руки.
Чтоб прощанье не затянулось,
Расписанье блюдет она строго,
И, от сердца отняв частицу,
Нас по разным ведет дорогам...
На перронах, на трапах шатких,
На дорогах, от нас бегущих,
Мы, прощаясь, целуем жадно
Провожающих нас и ждущих.
И порою твердим беспечно,
Мол, пустяк для любви года!
... Я с тобой после каждой встречи
Расставаться учусь навсегда...
Мелькали даты
В именах, сезонах, лицах...
Калейдоскоп любви и отвращенья...
Иные продолжают часто сниться,
А прочие... Есть Бог со всепрощеньем...
Шагала ровно,
Даже по зигзагам своих дорог,
Других не лучше, но не хуже...
И много не хотела, видит Бог!
Один попутчик, но надёжный, нужен...
Не встретились...
Всё больше – шли навстречу...
Не оборачиваясь, горестно вздыхала...
Мне карма одиночества упала
На нессутуленные покаянно плечи...
Я шелк руки тонкой гладила,
В глаза её глядя несчастные,
Старалась её порадовать
Стихами, песнями, сказками...
Цветы приносила свежие...
Звала её в ночь дурманную,
Но не было света прежнего
В глазах её затуманенных...
Я на руках носила
Из Ада её в свой Рай
И лишь об одном просила,
Молила: «Не покидай!»
Поила берёзовым соком,
И слёзы её осушала...
Напрасно… В тоске жестокой
Любовь моя угасала…
Средь фавнов и прочей когорты луны
Где правят бал ведуны,
На равных с тобою мы,
«Мой странный странник, странной страны»,
Куда мосты сожжены...
Стекают с холмов пёстрой лентой авто,
Но нам они не попутны...
Терзает душу подспудно,
Что мы с тобой совсем не нужны
Городу в это утро...
Глаза собачьи, живые, мои
Твои, оленьи, печальные...
Обречены изначально
Быть в параллельности мы...
Неописуемо, ранимо-тонко,
Похоже на дрожащую слезу,
Что спит в ресницах сомкнутых ребёнка
Или на утреннюю в лепестках росу,
Вобравшую в себя осколки радуг...
Она, волнуясь, дышит и живёт
И светится, и скатится, вот-вот,
И снова мир в привычный сон вернёт...
Не уходи, любовь моя, не надо...
Воспеть звезду – совсем не то
Что в руки взять...
Она сожжёт безумца
Холодом иль жаром,
Поэтому поэты своим даром,
Стихами воспевают её стать...
Ей быть всегда желанной, но далёкой
И одинокой в сущности своей...
Но как же хочется хрустальной ей
В ладонях любящих сиять высоко…
Дни осенней болеют простудой,
Дождь слезами струит по окнам...
До последнего в жизни вздоха
Согревать тебя сердцем буду...
Чтобы не было одиноко,
Уходя, я оставлю свет
И не верь, что меня больше нет...
Я всегда теперь буду около...
Прощу себя, в себе весь мир прощая
Никто из нас ни в чем не виноват...
Он не такой, как я хочу,
Я не такая,
Какой меня он видеть был бы рад...
Я миру предлагаю примиренье...
Ни он меня, ни я его не сломим...
Пустое... Зацветёт в саду безвременник,
Что, как и я, цветёт, когда в покое.
И сад, и лес, и страсти, что кипели...
Всё нипочём! Цветёт себе – и баста!
Я мир приму, как светлое причастье,
Разлитое в небесных акварелях...
Я здесь так ненадолго, в самом деле...
Птицы потянулись вслед за светом...
Здесь предзимье, света стало мало...
Утирается земля устало
Ситцем неба, выцветшим за лето...
Кто-то скажет: дрянь погода, слякоть...
Настроение – за плинтус, в пыль...
Грусть наводит сломанный ковыль,
Беспричинно хочется вдруг плакать...
Мне, рождённой в огневой октябрь,
Дорого всё, что другим не мило...
Я еще ни разу не забыла:
Короток наш жизни календарь...
Потому так искренне любила
Каждый Божий день,
Как Божий дар...
