А иногда сюда, в Маутхаузен, приезжали на инструктаж группы эсэсовцев из других лагерей уничтожения. Местные «фюреры» водили их по блокам, любезно показывали крематорий, камеры пыток, все сатанинское оборудование Маутхаузена. В заключение их вели на одну из вышек блока смерти, и они подолгу стояли там, наблюдая за тем, что происходило внутри, а из-за стены в это время неслись особенно жуткие, душераздирающие вопли. Это были еще невиданные курсы повышения квалификации убийц и садистов — приезжие палачи учились у палачей блока смерти методам «обращения» с военнопленными.
Сами же узники общего лагеря старались даже не смотреть в сторону блока смерти и не прислушиваться к воплям, которые слышались оттуда. Они знали, что любопытство может дорого обойтись им — все помнили историю, случившуюся с «Лисичкой».
Был в лагере семнадцатилетний парнишка, почти мальчик, Ваня Сердюк, вывезенный гитлеровцами с Украины и потом за какие-то провинности попавший в Маутхаузен. Необычайно подвижной, юркий, вертлявый, с худеньким острым лицом, похожим на мордочку лисенка, он был всеобщим любимцем в лагере. Но на его беду он отличался излишней любознательностью. Ненасытное мальчишеское любопытство, которого не смог истребить в нем даже режим Маутхаузена, так и влекло его к стене блока смерти. Ваня слышал, что там, за этой стеной, содержатся его соотечественники, и он решил установить с ними связь. Раздобыв где-то клочки бумаги, он написал несколько записок и привязал их к камешкам. Улучая удобные моменты, когда поблизости не было никого из охранников, а пулеметчик на вышке отворачивался, «Лисичка» ловко перебрасывал камешки с записками через стену. Раза два это прошло незамеченным, но однажды за таким занятием Ваню Сердюка застал сам комендант лагеря. «Лисичку» задержали, а переброшенная им через стену записка была разыскана и доставлена коменданту. На вопрос коменданта, зачем он бросал записки, «Лисичка» ответил, что ему хотелось узнать, что делается в блоке смерти. Тогда эсэсовец усмехнулся.
— Ах, ты хотел узнать что там делается? — спросил он. — Хорошо, я тебе доставлю эту возможность. Ты пойдешь в блок смерти.
И «Лисичка» исчез за тяжелыми дверьми «изолирблока».
Наступил 1945 год. Советская Армия закрепилась на рубеже Вислы в Польше, а в Венгрии, на берегах Дуная, развертывалось большое сражение за Будапешт. На западе англо-американские войска стояли у дверей Германии. Было ясно, что узникам блока смерти вряд ли придется дожить до освобождения: за шесть месяцев 1944 года там, за стеной, было уничтожено несколько тысяч человек, и оставшихся, конечно, истребили бы в ближайшие два-три месяца.
И вдруг произошло неожиданное.
В ночь со второго на третье февраля 1945 года весь лагерь был разбужен внезапно вспыхнувшей пулеметной стрельбой. Стрельба доносилась из того угла территории Маутхаузена, где находился блок смерти. Пулеметы на вышках этого блока наперебой били длинными, захлебывающимися очередями. Сквозь трескотню выстрелов оттуда доносились какой-то шум и выкрики, и русские, находившиеся в ближних бараках, ясно слышали, как там гремит их родное «ура» и раздаются возгласы: «Вперед, за Родину!»
Весь Маутхаузен всполошился. Лагерные сиропы проревели тревогу, с соседних вышек пулеметы тоже начали бить в сторону блока смерти. Забегала охрана, узников в бараках заставили лечь на пол и им объявили, что каждого, кто подойдет к окну, застрелят без предупреждения. Бараки снаружи заперли на тяжелые железные засовы. Потом внезапно во всем лагере погас свет.
Но стрельба продолжалась всего каких-нибудь десять-пятнадцать минут. Потом выстрелы и крики переместились за пределы лагеря, и мало-помалу все стихло. Большинство узников не спало всю ночь, теряясь в догадках.
Утром пленных долго не выпускали из бараков и позже, чем обычно, погнали на работу. От охраны стало известно, что в эту ночь узники блока смерти подняли восстание и совершили массовый побег. Но эсэсовцы самонадеянно говорили, что ни один из бежавших не уйдет, все будут пойманы и казнены: в район Маутхаузена стянуто большое количество войск и частей СС и идет самая тщательная проческа местности.
Весь этот день пленные, остававшиеся на лагерной территории, наблюдали, как к крематорию свозили казненных беглецов. Приходили грузовики, доверху нагруженные трупами, пригоняли небольшие группы пойманных и тут же расстреливали около печей. В исступленной злобе эсэсовцы привязывали захваченных смертников за ноги к машинам или к лошадям и волочили головой по булыжной дороге, ведущей к лагерному крематорию. Трупы укладывались ровными штабелями, и несколько дней спустя эсэсовцы объявили по всему лагерю, что «счет сошелся» — по их словам, все бежавшие из блока смерти были пойманы и казнены.
Это объявление, эти груды обезображенных, страшных мертвецов около крематория по замыслу коменданта должны были внушить ужас всем пленным лагеря и навсегда отучить их помышлять о восстании или о побеге. Но комендант ошибался в своих расчетах — большинство узников восприняло побег смертников как пример истинной доблести, как призыв к ним подниматься против своих палачей.
Подвиг смертников прозвучал как набатный удар колокола, и Интернациональный подпольный комитет еще энергичнее принялся разрабатывать планы будущего восстания и готовить людей к вооруженной борьбе в ожидании подходящего момента. Победное восстание, которое произошло три месяца спустя — 5 мая 1945 года, было прямым продолжением и завершением героической борьбы узников блока смерти.
Страшный Маутхаузен перестал тогда существовать, и бывшие узники вернулись в свои страны, освобожденные из-под власти фашизма. Но, казалось, навсегда останется легендарным, лишенным всяких реальных подробностей подвиг советских людей в смертном блоке. Некому было рассказать об этих подробностях: «счет сошелся», как говорили эсэсовцы, и предполагалось, что никого из участников трагического побега не осталось в живых. Но те, кто был в Маутхаузене, на всю жизнь сохранили память об этом событии.
В 1958 году несколько бывших узников Маутхаузена прислали мне письма с сообщениями о восстании в блоке смерти. Они вспоминали свои личные впечатления от этого события и передавали слухи, которые потом ходили в лагере. Кстати, по их словам, в Маутхаузене после освобождения в мае 1945 года говорили о том, что будто бы несколько человек из участников побега остались в живых. Я тогда же включил рассказ о блоке смерти в одно из своих радиовыступлений и попросил откликнуться всех, кому что-нибудь известно об этом подвиге.
Уже вскоре я получил письмо из города Новочеркасска от мастера станкостроительного завода Виктора Николаевича Украинцева. Он оказался одним из бывших узников блока смерти, непосредственным участником восстания, ему посчастливилось уцелеть во время побега и впоследствии вернуться на родину. Бывший лейтенант-бронебойщик, он испытал в годы войны немало тяжелого. Попав в плен во время окружения наших войск под Харьковом, он прошел через несколько лагерей, неоднократно пытался бежать из плена, был уличён в актах саботажа на немецких предприятиях, и в конце концов его, как «неисправимого», приговорили к смерти и отправили в двадцатый блок Маутхаузена. Во время побега он спасся не один, а вдвоем с товарищем, который, кстати, тоже почти сразу откликнулся на мое радиовыступление. Это был инженер-конструктор вагоноремонтного завода на станции Попасная Иван Васильевич Битюков. Капитан нашей авиации летчик-штурмовик Иван Битюков в 1943 году, во время боев на Кубани, совершил воздушный таран и вынужден был приземлиться на территории, занятой врагом. Несколько дней он вместе со своим стрелком-радистом скрывался в кубанских плавнях, пытаясь пробраться на восток, к линии фронта, но потом был ранен и захвачен в плен. Он тоже прошел через целую Цепь лагерей, совершил удачный побег, сражался в рядах партизанского отряда в Чехословакии и там снова попал в руки гитлеровцев. На этот раз его со смертным приговором отправили в маутхаузеновский «изолирблок».
Итак, эсэсовцы врали — счет не «сошелся». Двое участников побега оказались в живых. Но их могло быть больше — предстояло вести поиски других уцелевших героев блока смерти.
История восстания смертников в Маутхаузене заинтересовала многих. Ею некоторое время занимался наш известный писатель Юрий Корольков, появилась статья об этом сотрудника Советского комитета ветеранов войны Бориса Сахарова, искала героев и выясняла обстоятельства восстания в блоке смерти новочеркасская журналистка Ариадна Юркова. Нам теперь известны уже семеро уцелевших участников побега, а с их помощью удалось установить имена нескольких руководителей и организаторов этого необычайного восстания.
