У Беларуси великая история и описать её всю в одной книге невозможно. Автор и не ставит перед собой такую задачу. Основное внимание уделено тем периодам белорусской истории, которые чаще всего замалчиваются или преднамеренно искажаются. Читатели, для которых проблемы современности не представляют интереса, могут перелистнуть следующие две главы и открыть страницу, где находится «Начало белорусской истории».
Надеюсь, книга будет интересной не только для специалистов, но и для тех, кто не обладает глубокими познаниями истории.
Значительное место в системе по воспитанию комплекса неполноценности у белорусов занимает российская и советская историческая «наука». Она настолько прочно вошла в наше сознание, что уже кажется естественным то, что белорусов всегда представляют недалёкими и отсталыми лапотниками. Описание нашей республики начинается со «счастливых» лет революции или как исключение с начала XX века. Возьмём, к примеру, детскую энциклопедию «Что такое. Кто такой» образца 1975 года. Тысячелетняя (а возможно и 1500 летняя) история Беларуси сжата до нескольких абзацев. В доверчивые детские души западает мрачная картина: «Это был один из самых нищих и отсталых краёв царской России. В деревнях, носивших горькие названия — Голодное, Бесхлебицы, Мохоеды, Короеды, виднелись покосившиеся, полуразвалившиеся домишки, а зачастую просто землянки. Лишь в некоторых местах дымились трубы маленьких заводиков. За годы Советской власти Белоруссия стала развитой промышленной республикой. Над ней поднялся новый лес — лес заводских и фабричных труб.» Просто «Кошмар на улице Вязов» с хэппи-эндом. Воспитанием комплекса неполноценности занималась поощряемая царизмом и Советами псевдобелорусская литература, показывавшая всё самое неприглядное в жизни народа. Произведения в стиле «Пяць лыжак зацiркi», были образцом так называемой «белорусской литературы». В любой стране есть нищета. В жизни каждого народа, да и любого человека есть моменты, которыми не принято гордится. Белорусам длительное время внушали мысль, что в их истории все было только негативным.
Для образованных («особо умных») белорусов схема навязывания комплекса неполноценности была более сложной. Культивировался образ многострадального народа-неудачника. Почему многострадального? Да потому что он «отсталый» и «забитый» (читай: «недалёкий»). Человека с развитым интеллектом это ставит в тупик или вызывает апатию, что собственно и требуется. Например, правительство даже такой благополучной страны как США запретило демонстрацию по ТВ терактов 11-го сентября, чтобы не развивать у американцев комплекс жертвы и неполноценности. Белорусам же столетиями «вдалбливают» в головы, что они отсталые и недалёкие.
Человеческая психика обладает странным свойством: чем более наглой и чудовищной является ложь, тем в неё легче верится. Поколения белорусов, выросшие на такой вот «истории» и «литературе» трудно переубедить в том, что их предки не были убогими. Псевдобелорусское воспитание продолжается и сейчас. В учебных заведениях делают так называемые «белорусские хатки», основными атрибутами которых являются прялки, лучины и лапти. Автор не имеет ничего против лаптей, обутых на артистов фольклорных ансамблей. Но в качестве высшего достижения нации — увольте.
Конечно, легко засорять мозги детям. Они не могут критически оценивать информацию. Статистика, на основе которой можно сделать выводы о позитивности или отрицательности влияния России на Беларусь тщательно скрывалась. Например, данные о соотношении количества зерна, собираемого до и после коллективизации, не публикуются до сих пор. Конечно, в 20-м веке в Беларуси появилось много фабрик и заводов. Но в европейских странах, в которые большевиков не впустили, их построено намного больше. При любой власти люди пашут, сеют, рождаются и умирают. Заслуга в этом не властей, а природы. Оценить качество политического строя можно, только сравнивая соотношение положительных и отрицательных факторов, влияющих на естественный ход жизни.
Не так давно в Гродно проходили празднества, посвящённые 200-летию образования Гродненской губернии. Как писалось в официальных источниках, это «эпохальное» событие «способствовало развитию» Гродненщины. Как же получилось, что в результате этого «развития» Гродно из центра передового воеводства, где находилась ставка короля Стефана Батория, превратился в «один из самых нищих и отсталых краёв царской России»? Российская история утверждает, что до захвата белорусских земель, тут жили плохо. Это очень напоминает советскую байку о «загнивающем Западе». Почему же тогда из России бежали на запад, на белорусские земли целыми губерниями, а не наоборот? Ещё в середине XVIII века русская императрица Елизавета требовала от короля Речи Посполитой вернуть с белорусских земель миллион (!) беглых крестьян-россиян. Позже, императрица Екатерина II восхищалась трудолюбием и отсутствием беспробудного пьянства у своих новых подданных — белорусов, «возвращённых» с помощью суворовских штыков. Если «снять с ушей» российскую историческую «лапшу», можно найти причину, объясняющую экономическую деградацию белорусских губерний во времена царизма. Согласно постановлению от 1795 года, налоговые платежи в бюджет Российской империи допускалось перечислять как в звонкой монете, так и ассигнациями. Лишь белорусам, «временно», предписывалось делать это только металлическими деньгами. На первый взгляд второстепенная инструкция, регламентирующая порядок использования платёжных инструментов, на самом деле уничтожила экономику белорусских земель. Если официальный курс обмена металлических денег на бумажные, был равен 1:1, то реально, за 22 рубля серебром давали 100 рублей ассигнациями. Таким образом, налоговая нагрузка на белорусские губернии была почти в 5 раз больше, чем на российские. О каком развитии может идти речь, если выгоднее было не работать вовсе? Этот акт вынуждал белорусских помещиков вкладывать деньги в развитие экономики России. За устойчивостью такого «развития» белорусских земель следил генерал — губернатор Муравьёв, прозванный нашими предками «вешателем». Политика польских властей на территории Западной Белоруссии и Украины в 20-30-х годах XX века ничем не отличалась от предшествующей, царской. Так в бюджете 1924 года первые два места в структуре польского экспорта занимали белорусский лес и украинская нефть. Недовольных экономической и национальной политикой отправляли в польский концлагерь в Березе-Картузской.
С тех пор прошло много времени, изменилось социальное и государственное устройство страны, а белорусские чиновники по привычке выполняют ту же функцию — вытесняют трудолюбивых людей и их деньги за рубеж. Трудно сказать, чем обоснована такая настырность — сознательным подрывом основ государственной безопасности или недомыслием. Нелепые разговоры о привлечении иностранных инвестиций идут на фоне массового оттока капитала куда угодно, но только не в Беларусь. Стоит ли удивляться, когда за объединение с Россией голосуют не только пенсионеры, но и молодые люди, которые видят в этом возможность смены существующей разорительной экономической политики. Судя по тому, что те же молодые люди готовы уехать на Запад, речь идет не о славянском братстве народов, а о попытке избежать безысходности и бесперспективности существования на родине. Те, кто пока остаются дома, не видят никакого просвета впереди. Разве это нормально? Прекращая предпринимательскую деятельность, субъекты хозяйствования перестают выплачивать зарплату своим сотрудникам и содержать за счёт налогов убыточные госпредприятия и пенсионеров. Оставшиеся бюджетные крохи приходится делить на пособия по безработице (или псевдозарплату на госпредприятиях) уже и для бывших предпринимателей. Люди начинают ходить не на работу, а на митинги.
До наших дней дожило очень мало белорусов, «имевших счастье» своими глазами видеть коллективизацию 20-30-х годов. Зато рассказов очевидцев «исторических» преобразований на селе в Западной Беларуси в 50-х годах ХХ века предостаточно. Ещё до воссоединения 1939 года, исчёрканные цензорами письма от родни, проживавшей в Советской Белоруссии, читали всей деревней: «… живём мы так хорошо, что на обед едим даже брюкву». Над сельчанином, поверившим в реальность этого, смеялась вся острая на язык родня. После воссоединения и коллективизации уже не смеялись. Брюкву ели и сами.
Устанавливать советскую власть в белорусскую деревню ехали «двадцатипяти…» и прочие «тысячники». Лодыри и бездельники со всей России, которых никто не брал на работу дома, ехали учить жизни белорусов. Не удалось услышать ни одного положительного отзыва об их «помощи», зато отрицательных — только записывай. Тунеядцы и алкоголики, люди непутевые даже по российским меркам, они отучили работать и споили белорусскую деревню. Результат их деятельности читатель может увидеть в ближайшем к себе колхозе. Ситуация напоминает поговорку «один с сошкой, а семеро с ложкой». Целые хозяйства превратились из кормильцев в нахлебников. В самой России сейчас критически и здраво оценивают результаты коллективизации. Возможно, в недалёком будущем российским фермерам будет возвращено право собственности на землю. Почему же белорусы цепляются за глупости, от которых отказываются даже их авторы?
