В перерывах между боями, это подразделение пользовалось огромной популярностью в Соединенных Штатах, выступая на различных аэрошоу. Демонстрационные полеты проводились в составе эскадрильи, самолеты тащили за собой эффектные дымовые хвосты. Однако летчики Роуэлла сумели внести новую ноту в эти шоу. Они стали показывать бомбометание с пикирования, используя дымовые бомбы. Этот номер стал гвоздем шоу. Летчики исполняли его на торжественных церемониях, посвященных открытию новых аэродромов, которые в это время происходили по всей территории Соединенных Штатов. Эти шоу помогли ознакомить с новым методом очередное поколение пилотов. Однако появились и неприятные последствия. За одним из таких представлений наблюдал известный немецкий ас Эрнст Удет. Увиденное произвело на него огромное впечатление, и он сразу стал горячим сторонником пикировщиков.
Летчикам Роуэлла не пришлось ждать слишком долго возможности проверить на практике новые навыки. Американские войска с 1912 года находились в Никарагуа, самой большой из Центральноамериканских республик. Они пробыли там целых 20 лет и за это время успели подготовить кадры национальной гвардии, которая должна была заменить их. Присутствие американцев привело к тому, что они приобрели военно-морские базы в бухте Фонсека на северо-западном побережье и на острове Исла де Маис у восточного побережья. Это произошло в феврале и июне 1916 года после подписания договора Брайана-Камарре. Хотя американские морские пехотинцы действовали в Никарагуа в начале 1920-х годов, в середине десятилетия началось восстание против диктатора Диаса. В результате летчики Роуэлла были брошены в бой, и впервые пикировщики атаковали цели в джунглях. Под руководством своего лидера Монкады мятежники быстро занимали территорию страны, поэтому в январе 1927 года Соединенные Штаты направили в Никарагуа 5-й полк морской пехоты, чтобы остановить бои и добиться прекращения огня обеими сторонами. Быстро выяснилось, что этих войск не хватит, и к маю их численность была увеличена до бригады. Их задача была крайне трудной, так как, если не считать западного побережья и крупных городов, местность и практически полное отсутствие дорог мешали передвижениям. Большая часть населения страны (90 процентов) жила тогда, да и сейчас живет, на узкой низине, расположенной на востоке страны вокруг озер Никарагуа и Манагуа. Тропический климат богат на дожди. С крутых гор на севере страны в Карибское море течет множество рек и речушек, и почти вся страна покрыта влажными и густыми тропическими лесами.
Как часто происходит в подобных случаях, очень скоро морские пехотинцы обнаружили, что они разбросаны по изолированным пунктам вдоль хилой железнодорожной сети. Было ясно, что только воздушная поддержка может ослабить их зависимость от железных дорог, которые слишком легко перерезать, и просек в джунглях, по которым медленно ползли колонны мулов. Ведь они тратили по несколько недель, чтобы пройти относительно небольшое расстояние.
Затяжные переговоры, проходившие под руководством представителя Соединенных Штатов Генри Стимсона, привели к подписанию перемирия. В это время VO-1-M получила приказ немедленно перебазироваться морем из Сан-Диего в Никарагуа. Через несколько дней, 5 февраля 1927 года, эскадрилья уже выгружалась в никарагуанском порту Коринто, расположенном на северо-западном побережье. 7 самолетов были переведены на берег. Там с них сняли крылья, погрузили на железнодорожные платформы и отправили в Манагуа. Морские пехотинцы проработали целую ночь, несмотря на усталость после долгого путешествия, и сумели создать базу на бейсбольной площадке в пригороде столицы. Эта площадка превратилась в единственный аэродром страны. Все 7 самолетов были собраны и подготовлены к полетам всего через 48 часов после выгрузки в порту.
В это время в Никарагуа находилось так мало американских солдат, что летчики в одиночку разделяли враждующие стороны, пока из Куантико не прибыли главные силы под командованием бригадного генерала Феланда. Морские пехотинцы заняли столицу и часть крупнейших городов, но им также пришлось выделить 14 маленьких гарнизонов вдоль важнейшей железнодорожной артерии, идущей с севера на юг. Солдаты имели строжайший приказ не вступать в бой ни с одним из противников, если только они сами не будут обстреляны. Они выполняли этот трудный приказ, проявляя завидное терпение.
Вскоре на помощь VO-1-M прибыло второе авиационное подразделение — VO-4-M. Вместе они образовали Авиационную эскадрилью морской пехоты. DH-4B постоянно проводили разведывательные полеты, бдительно следя за передвижением обеих армий, чтобы помешать любой из них добиться какого-либо преимущества, пока идут переговоры. Наконец, в июле 1927 года лидеры противоборствующих сторон подписали перемирие. Согласно его условиям в 1928 году предполагалось провести новые выборы под контролем Соединенных Штатов, которые должны были гарантировать честность и законность, (то же самое происходило в 1930 и 1932 годах.) В этот момент казалось, что все задачи летчиков выполнены, и они уже начали потихоньку готовиться в обратный путь. Соединение Роуэлла снова было сокращено и одновременно переименовано в VO-7-M.
Аугусто Сандино, один из командиров мятежников, был более радикально настроен, чем остальные. Он решил, что нельзя согласиться с фактической капитуляцией повстанцев, и призвал вести борьбу до победного конца. Естественно, он объявил перемирие незаконным и увел своих приверженцев в горы на севере, чтобы там продолжать сражаться. Вооруженные силы всех остальных командиров сложили оружие, поэтому Сандино оказался единственной реальной силой в стране, если не считать американских морских пехотинцев.
Один из изолированных гарнизонов морской пехоты находился в Окотале, примерно в 125 милях от ближайшего места дислокации американских войск. Это означало 10–14 дней пути, если в качестве «транспорта» будут использованы мулы. Гарнизон, которым командовал капитан Хатфилд, состоял из 37 морских пехотинцев, которым помогали примерно 50 человек из только что сформированной никарагуанской Национальной гвардии, которые еще проходили обучение под руководством унтер-офицера морской пехоты.
Вечером 15 июля 1927 года этот гарнизон был захвачен врасплох, когда 700–800 хорошо вооруженных сандинистов атаковали город. Два взвода были отрезаны один от другого широкой городской площадью, пересечь которую было невозможно. Хотя оба взвода сумели отразить первую мощную атаку, проведенную в 3.00, они были обречены, если только им срочно не окажут помощь. После сообщения по радио резервная колонна из 65 морских пехотинцев под командованием майора Флойда была немедленно отправлена на выручку. Однако она могла прибыть в Окоталь лишь через 10 дней. Положение гарнизона стало крайне опасным.
К счастью, Роуэлл тоже перехватил призыв гарнизона о помощи, и уже в 10.10 на следующий день 2 самолета кружили над Окоталем. Хотя это было исключительно рискованно, один из них приземлился, и пилот связался с Хатфилдом. Потом самолет с трудом взлетел, присоединился к своему товарищу, и обе машины вернулись в столицу, чтобы передать Роуэллу детальный рапорт Хатфилда. Вскоре все имеющиеся самолеты были подняты в воздух и помчались на выручку.
Использование бейсбольной площадки в качестве аэродрома означало, что взлетная полоса имеет длину всего 400 ярдов, поэтому DH-4 не могли взлетать с полной нагрузкой. Еще одним ограничением была необходимость взять по крайней мере ПО галлонов бензина на полет к Окоталю и обратно, включая время атаки. Поэтому каждый самолет нес только часть бомб.
После долгого полета над покрытыми джунглями холмами эскадрилья прибыла в район цели. Началась тропическая буря, впереди громоздились черные тучи, хлынул ужасный ливень. Атаку следовало провести как можно быстрее, иначе вся миссия могла сорваться. Роуэлл описал круг над вражескими позициями, чтобы уточнить обстановку и выявить места сосредоточения противника. Потом он приказал начать атаку. Сам он так вспоминал происходившее:
«Все пилоты были обучены сбрасывать бомбы с пикирования, и я планировал использовать именно этот вид атаки. На подходах к городу мы перестроились в колонну. Когда мы пролетали над постами противника на берегу реки, нас обстреляли. Однако на высоте 1500 футов винтовочный огонь не мог причинить нам совершенно никакого вреда.
Я возглавил атаку, начав пикировать на высоте 1500 футов и выйдя из пике на высоте 600 футов. В ходе последующих ударов мы пикировали с 1000 до 300 футов. Так как противник до сих пор ни разу не попадал под бомбовые атаки, если не считать динамитных шашек, которые сбрасывали самолеты никарагуанских ВВС, они нас не боялись. Солдаты противника вели себя настолько беспечно, что мы смогли нанести им очень тяжелые потери. Они были бы гораздо меньше, если бы неприятель постарался укрыться от нас».
