молодости, а иногда и попросту собутыльников, чтобы было с кем накатить. Или интимных партнёров обоего пола. Где на должность пресс-атташе или секретаря, а где и начальником, и совсем даже не обязательно мелким. Так что жена бывшего московского мэра, как человек, от которого в столице очень многое зависело, уже за счастье вспоминается. Да и к Раисе Максимовне Горбачёвой с годами всё меньше претензий. Ну и, понятно, крестники и крестницы этого начальства наверху сидят, а также многочисленные представители местной элиты. Или «элиты», поскольку на местах помимо представителей старых кланов, после 1991 года очень быстро забывших о своей карьере в советские времена, и превратившихся в ревнителей то ли узко национального, то ли имперского, то ли ещё чего, ещё и вполне откровенных бандитов много. Такая уж жизнь…
Ну был человек бандосом или нет, быль молодцу не указ. Да и не только молодцу. Там не только «крёстных отцов» в ассортименте полный набор, но и «крёстные матери» не редкость. Страшное это дело, когда баба бандит и лидер группировки. С ней не договориться: жалости не знают и к сантиментам не склонны. А с прорывом по карьерной лестнице у них всегда всё в порядке. Современный этикет требует равное гендерное представительство на всех уровнях власти, как в Америке и Европе заведено? Требует. Ну и… Так что чтобы всё в этом мире было по заслугам и по совести, уже не требуем, не просим и не рассчитываем – взрослые же люди, в самом деле?! Кто что прибрал, тот тем и владеет. Ну, или детям своим раздал, в рамках передачи по наследству, или так, заранее. Если, конечно, более сильная банда у него с чувством хорошо выполненного долга всё это не отобрала. Поскольку, напомним читателю из сицилийского фольклора, что согласно распространённой поговорке «Коза ностра» «грабить грабителей, являющихся грабителями грабителей, не грабёж». Так что на них там обижаться, которые сверху сидят, неконструктивно и бесполезно. Натура у них такая. Против природы не попрёшь? Не попрёшь. Ну, они и не прут, сколько снизу ни пищат и ни обличают. Хотя кто поумнее, низы прикармливать не забывает, пускай даже скудно. Иначе толпой навалятся, всё отберут. Про революцию 1917 года у нас более или менее помнят. Не в Америке живём.
Вопрос в итоге не в том, хорошо или плохо они поступают. Плохо, конечно. Иногда попросту подло. Но – из «Всей королевской рати» Роберта Пенна Уоррена: «Ты должен сделать добро из зла, потому что его попросту не из чего сделать». Так и живём. Остаётся после человека и его команды больше и лучше, чем они прихватили? Равна ли сумма добра и зла в их жизни, и не перевесил ли баланс сотворённого ими в ту или иную сторону? И если перевесил, то куда? Что сделал разбойник с прихваченным добром? Перепродал? Бедным отдал? Уничтожил или по незнанию, или специально, потому, что счёл это более выгодным? А то и по дури? Развил и раскрутил не по-детски, или загнобил и сгноил? А страна это, город, изобретение, институт и его содержимое, а то и целое направление в науке или промышленности, университет или больница, сад или поле, лес или месторождение, музей или коллекция, заповедник или океан – какая разница? Что было, что стало – единственный критерий. Поскольку если ждать, чтоб командовали всем и всё решали достойные – умные, совестливые, профессиональные, честные и талантливые, жизни не хватит. Так и будешь стоять на обочине, пока она мимо уносится…
* * *
Чем нынешний взрыв политкорректности в Европе и Соединённых Штатах закончится, понятно. Непонятно только, когда. Благо так, как они теперь, весь остальной мир не живёт. Кое-какие их глупости, вроде отмены смертной казни, некоторые страны у себя внедрили, но, по счастью, не все. Хотя, судя по той скорости, с которой мигранты, в первую очередь нелегальные, осваивают страны Евросоюза и Соединённые Штаты, а также параличу их правоохранительной системы, повязанной по рукам и ногам леволиберальными политиками и прессой, существовать в текущем благостно-идиотском суицидальном режиме им осталось совсем недолго.
Как это всю более или менее современную человеческую историю было? Тысячи и десятки тысяч лет подряд? Есть свои. Семья, клан, племя, союз племён, вождество, государство. Разных размеров государство, до империи включительно. Есть чужие. Их можно включить в свой состав, завоевать или быть завоёванными, откочевать и попроситься к ним или принять их у себя, дать им свои законы или перенять их. Но всегда и везде защищая своё и делясь им только из выгоды или когда нет другого выхода, а убийц, разбойников и насильников изолируя, уничтожая или изгоняя. Так и только так мир до недавнего времени был устроен.
Называется: активная выбраковка опасного и агрессивного контингента по пути из животного состояния в человеческое. Впрочем, у зверей за излишнюю агрессию тоже можно огрести. Будешь в одиночку по тайге или саванне мотаться, на окружающих дурной нрав срывая. Но в стае или в стае жить не будешь. Кому ты там такой нужен?! И границы свои эта стая от другой защищать будет яростно, пока не будет побеждена или уничтожена. Да и от любых конкурентов по пищевой цепочке, если это хищники – а мы именно они и есть. Как львы леопардов и гиен на территории прайда гоняют? Что стая гиен с одиноким львом делает? Какие войны между собой шимпанзе ведут?! Жестоко это? Да. Но иначе не бывает. В этом основа нашей, людской породы и природы.
С течением тысячелетий чужаков научились терпеть и использовать во благо большинства. Или, скорее, верхушки этого большинства, которое всегда говорило и говорит от его имени, действуя исключительно в своих собственных интересах. Но схема примерно такая: чужие приходят, и они либо сильнее, либо слабее своих. Если слабее, им выделяют, где жить, и рисуют правила, по которым они будут жить. Иногда заставляют изменить веру. Женщин покрасивее забирают себе, мужчин ставят на тяжёлые и грязные работы или в низовое звено армии – воевать. Детей… Тут по-разному. Или закрепляют навечно в низшей касте, или, напротив, воспитывают, как своих – периодически с невероятным карьерным взлётом. У них у всех мотивация такая…
Если чужаки сильнее, они то же самое делают с исконным населением, устанавливая свои правила игры, которым те под страхом смерти вынуждены следовать. Часто навязывают свой язык, как делали римляне, греки, мадьяры, монголы, турки, персы, арабы, китайцы, испанцы, португальцы, англичане, французы или русские. И опять-таки свою веру, как католики или мусульмане. А могут и перейти на
