Рис. 12. Гибралтарский лафет, обеспечивавший большое склонение ствола
Противоположностью лафета, позволявшего получить большое склонение ствола, была конструкция, обеспечивавшая подъем всего орудия. Вообще говоря, она была известна под названием «исчезающий лафет», хотя по причине его великой неуклюжести исчезновение было для него делом совершенно невозможным. В Вулвиче сохранились его модели. Один из таких лафетов, относящийся ко времени царствования Георга II, был рассчитан на две пушки, каждая из которых устанавливалась на сочлененных брусьях, что позволяло высоко поднять ствол для производства выстрела поверх парапета или стены, после чего его можно было опустить в более безопасное положение на четырехколесную платформу.
Другое поле для экспериментов существовало (и существует по-прежнему) в области стрельбы с санных лафетов. Уже в XVII веке делались попытки создать лафет для перевозки пушек по снегу и льду. Сама по себе перевозка затруднений не представляла, сложности возникали при необходимости произвести выстрел. Отсутствие сцепления с поверхностью земли не позволяло бороться с отдачей, в результате чего орудие проделывало весьма опасные кульбиты. Однако, несмотря на все трудности, такие страны, как Канада, постоянно испытывают потребность в способах перевозить свою артиллерию в зимнее время.
ВОЗИМЫЕ И САМОДВИЖУЩИЕСЯ ПУШКИ
Хотя конная тяга рассматривалась как вполне естественная, применялись также и многие другие способы транспортировки артиллерии. Волы и другой рогатый скот представляли дешевую и выносливую замену лошадям и широко применялись в позднем Средневековье. В XIX веке в Индии волы, несмотря на медлительность и большие сложности в управлении ими, и вовсе вытеснили лошадей. Вообще на Востоке в качестве вьючных использовали самых необычных животных. Мулы, печально знаменитые своим скверным нравом, весьма уверенно чувствуют себя в горах и каменистых местностях. Поэтому они отлично подходят для батарей, в которых орудия перевозятся разделенными на составные части, по одной на каждое животное. Концепция составных орудий применялась также в верблюжьих батареях. В январе 1819 года капитан И.Х. Фрит из мадрасской артиллерии создал верблюжью гаубичную батарею. Орудия калибра 42/5 дюйма, весившие по три хандредвейта, перевозились цепочкой верблюдов. На первом везли ствол, на втором – платформу и на третьем – боеприпасы. Отметим, что эти пушки более походили на мортиры. Индусская прислуга, шедшая пешком, монтировала орудия в назначенном месте. Затем европейские артиллеристы, ехавшие верхом, спешивались, чтобы вести огонь, – вполне джентльменский обычай. Эта батарея была упразднена 15 мая 1821 года.
Верблюдов для перевозки малых пушек стали использовать уже в 1835 году, и, хотя этих животных исключительно трудно обучать подобной работе, биканерская[47] верблюжья батарея оказалась весьма успешной – по крайней мере, для демонстраций. То же самое относится и к джайпурской верблюжьей батарее, которая в конце столетия возила малые дульнозарядные пушки.
Мы располагаем свидетельствами того, что в 1841 году в Индии англичане перевозили пушки и на слонах. Туземные царьки не могли избежать соблазна использовать этих животных для той же цели, причем одевали огромных зверей в роскошные попоны. Британские войска применяли слонов в 1879 году в серии столкновений с Али Масджидом. Слоны способны тащить самые тяжелые грузы, однако под артиллерийским обстрелом их поведение совершенно непредсказуемо. Поэтому неудивительно, что в конце XIX века начали проводить эксперименты с паровой тягой, которая, несмотря на свое уродство, была надежна в работе. Хотя паровые двигатели использовали для перевозки самых тяжелых орудий, они не смогли полностью заменить лошадей, и это положение изменилось только после окончания Первой мировой войны, когда бензиновый двигатель произвел в этой области радикальный переворот.
Помимо использования животных в упряжке или под вьюком, в разное время изобретателям приходила в голову мысль применить их для перевозки готового к бою орудия, превратив в своего рода живые лафеты. Само собой разумеется, что идея употребить для этой цели верблюда, наименее симпатичное животное, возникла на Востоке. Его «призвали» на военную службу в самом начале XIX века, но только в конце столетия Джайпур получил верблюжьи батареи, вооруженные длинными турельными орудиями, установленными впереди горбов, с канонирами, сидящими позади.
Полковник Чарльз Голд, служивший на Востоке, был, по всей видимости, вдохновлен этой идеей, поскольку в 1814 году выступил с «предложением нового типа конной артиллерии: пушка устанавливается и ведет огонь с животного». В рукописи 1814 года изображена лошадь, снаряженная специальной упряжью. Седло сильно смещено назад, в направлении крупа, а его передняя лука расширена и превращена в крепкую раму. На раме установлена арматура, позволяющая пушке вращаться, а также подниматься или опускаться. Предполагалось, что ствол будет иметь длину 3 фута и калибр 2 дюйма; вес ее должен был составлять примерно 50 фунтов, стрелять же она должна была ядрами или фунтом крупной картечи. Многочисленные ремни опутывали грудь лошади, предположительно для того, чтобы принять на себя отдачу выстрела. Это представляло большую проблему, и можно легко вообразить себе картину, на которой после залпа ряд лошадей валяется на спинах, дрыгая в воздухе ногами. Единственным животным, которое оказалось пригодным на роль лафета для огнестрельного оружия, оказался сам человек.
Одной из проблем подвижности в артиллерии было обеспечение возможности вести огонь находясь в движении. На протяжении столетий появлялось множество идей и рассуждений по этому поводу, но все без определенного результата – до тех пор, пока изобретение бензинового двигателя не открыло дорогу бронированным автомобилям, танкам и самоходной артиллерии.
На закате Средневековья подвижность орудий обеспечивалась силами людей и лошадей. Поэтому концепция транспортировки артиллерии в XV веке являла собой большой двухколесный лафет, толкаемый лошадью. Хобот лафета выполнен в виде оглобель, а канонир, готовый в любой момент стрелять из пушки, сидит на платформе перед лошадиной головой. Спереди торчит большое копье, а вся конструкция прикрыта тяжелым деревянным щитом, не считая сидящего верхом на лошади возницы. Люди могли бы еще пережить сотрясение от выстрела, но его возможное влияние на лошадь даже трудно себе вообразить. Из управляемого человеком рибодекэна или orgelgeschutze[48] еще можно было бы выстрелить на ходу, однако никаких сведений о чем-либо подобном не имеется.
На гравюре Людвига ван Эйба изображена пушечная повозка образца приблизительно 1520 года. Она не могла быть собственным изобретением художника. Во всяком случае, этот четырехколесный фургон, напоминающий передвижной форт, имеет в передней части большую пушку. Пушкари работают внутри фургона, а его движущей силой служит закованная в броню лошадь, напирающая на оглоблю, причем валек упряжи помещен в положение, которое можно назвать противоположным традиционному. Реальное воплощение такого подвижного форта будто бы использовалось герцогом Олбени в 1523 году. Доклады соглядатаев сообщают о телегах, крытых сталью и бронзой и имеющих каждая по восемь пушек и восемь человек прислуги, такую телегу двигают бронированные лошади, отчего телега едет задом наперед.
Леонардо да Винчи и другие мужи, наделенные изобретательным умом, предлагали собственные версии передвижных фортов – тема, несколько выходящая за рамки нашего исследования. Одна из идей, которую трудно оставить без внимания, принадлежала Агостино Рамелли, напечатавшему в 1588 году гравюру боевого фургона, который не только приводился в движение человеком, вращавшим рукоятку, но мог также пуститься в плавание по воде, двигаясь под действием гребного колеса. Однако нам ничего не известно о решительных поворотах в развитии сражений, вызванных этим поразительным изобретением, так что, по всей вероятности, воплощено оно было исключительно на бумаге.
3 марта 1693 года Джеймс Остин и Френсис Булл получили патент на машину или колесницу для артиллерии, «которая безопасна от мушкетов и так придумана, что может в себе держать фальконеты и малые полевые орудия, да еще две ручные мортиры, которыми сидящие в колеснице пользоваться могут». Однако никаких практических подробностей по этому поводу не сообщается.
В 1760 году Габриэль Боденэр придумал пушечный лафет для больших орудий, приводимый в движение силой человеческих ног. В середине XVIII столетия французский саперный офицер, месье де Бонневиль, разработал идею легкого фургона, несущего пушку весом более 11/2 хандредвейта, стреляющую фунтовыми свинцовыми ядрами. Канонир должен был сидеть на скамье у казенной части, заряжать и стрелять, «когда кони идут галопом».
